Уилльям Бэрроу, спутник Ченслера, в 1556 году совершил плавание в Баренцево море на небольшом судне «Серчрифт» из Лондона, вокруг Скандинавского полуострова. Он достиг Новой Земли и пытался плыть далее на Восток. Но проникнуть в Карское море ему не удалось из-за сплошных заторов льда. Бэрроу зазимовал в двинском устье. У русских поморов он стремился выведать сведения об условиях плавания к устью Оби.
Бэрроу составил карту побережья Баренцева моря, которой потом пользовались английские моряки.
Англичане замышляли открыть северо-восточный проход в Китай, обогнув с севера Азиатский материк. В поисках этого пути проявляло заинтересованность лондонское купечество, стремившееся к развитию и расширению торговли со странами Восточной Азии. Подобные честолюбивые замыслы опирались на смутные слухи о существовании какого-то загадочного пролива Аниан, который якобы разделяет где-то далеко на Востоке Азиатский и Американский материки. Упоминание этого пролива встречалось порой в сочинениях географов того времени Расплывчатые, неопределенные высказывания, которые истолковывались в свое время как указание на существование такого пролива, мы находим еще у более ранних средневековых арабских авторов таких, как Аль-Идриси, Абу-ль Фида и другие. На географических картах пролив Аниан иногда показывался, а иногда отсутствовал. Единого мнения относительно реальности его существования у картографов не было. Если пролив на карте отсутствовал, то Азия и Америка выглядели тогда нераздельной массой суши. И у русских людей давно возникала мысль, что если плыть Студеным морем все дальше и дальше на восток, то можно достичь теплых восточных стран. Эта мысль нашла отражение в высказываниях посольского дьяка Григория Истомы (он же Дмитрий Герасимов), побывавшего в начале XVI века в Западной Европе, в Риме. Дьяк посетил папу римского Климента VII Медичи в качестве посла великого князя Московского Василия III. Через некоторое время после этого визита появилась книга итальянского ученого Павло Иовия, в которой автор, вероятно познакомившись с высказываниями московского дипломата, писал: «Достаточно хорошо известно, что Двина, увлекая бесчисленные реки, несется в стремительном течении к северу, и что море там имеет такое огромное протяжение, что по весьма вероятному предположению, держась правого берега, оттуда можно добраться до страны Китая, если в промежутке не встретится какой-нибудь земли».
На обратном пути Григорий Истома побывал в Аугсбурге, в Германии и встречался там с учеными космографами. Беседуя с ними, он высказал мысль, что Северным морским путем можно достичь Китая и островов пряностей, то есть Молукк. Высказывание это стало, по-видимому, широко известно среди картографов и мореплавателей западноевропейских стран. Роберт Торн купец из Бристоля, обратился в 1527 году к королю Англии Генриху VIII с письмом, стараясь заинтересовать его поисками северного пути в восточные страны. «С небольшим числом судов можно открыть многое множество новых стран и королевств… причем для открытия их остается один путь, северный», — писал он.
Знаменитый западноевропейский картограф Герард Меркатор, живший в XVI веке, показывал на своей карте 1538 года Азию и Америку разделенными проливом, еще пока безымянным. Очевидно, он знал о рассказе Герасимова, возможно, по книге Павло Иовия. Однако у некоторых скептиков карта эта вызывала серьезные критические замечания. Английский исследователь Дж. Бейкер, автор интересной книги «История географических открытий и исследований» (у нас эта работа издавалась в переводе с английского в 1950 году), справедливо писал, что контуры побережья на карте Меркатора нанесены «только на основании догадок, что объясняется тем, что никто в Европе того времени не располагал ясными или хотя бы неясными представлениями об этих областях».
На итальянской карте, составленной Дж. Гастальди (1562), пролив уже получает имя Аниан. Название это было, вероятно, заимствовано из сочинений знаменитого путешественника Марко Поло. Находим мы Анван и на карте «Татарии» (как называли в Западной Европе Сибирь) Авраама Ортелия (1570).
Не будем касаться всех сумбурных и противоречивых страниц истории мировой картографии, связанных с загадочным проливом Аниан. Вокруг этого названия в свое время велось много споров. Для нас же важно другое — что послужило основанием для слухов об Аннане? Можно ли его идентифицировать с Беринговым проливом, разделяющим Азиатский и Американский материки? Если да, то можно ли согласиться с тем предположением, что еще задолго до открытия пролива русскими мореходами до Западной Европы доходили какие-то прямые или косвенные сведения о его существовании?
Не могли ли, скажем, получить сведения о проливе через североамериканских индейцев испанцы, плававшие из Мексики на Север, вдоль Тихоокеанского побережья еще в первой половине XVI века? В этот период снаряжалось несколько испанских экспедиций, ходивших этим маршрутом. Наиболее удаленной точки (всего лишь 41° с. ш.), соответствующей одному из прибрежных пунктов современной Северной Калифорнии достигла экспедиция Хуана Родригеса Кабрилло (1543 г.). В 1579 году знаменитый английский пират Фрэнсис Дрейк, ставший потом адмиралом королевского флота, предпринял грабительскую экспедицию к западным берегам американских владений в Испании. Но и ему удалось дойти только до 42° с. ш. Так что предположения о том, что испанцам или англичанам могли стать известными какие-то сведения о проливе, совершенно неубедительны.
В основе слухов об Аниане лежала прежде всего интуиция ученых и мореплавателей, подсказывавшая, что между двумя материками где-то на севере может и должен существовать пролив. Но эта версия не подкреплялась никакими реальными фактами. Представления об Аниане основывались на искаженных сведениях о каком-то реальном, но более южном проливе, о котором картографы знали со слов путешественников. Может быть это один из проливов между Японскими островами? В одном из западноевропейских сочинении мы находим такое описание Анианского пролива. В него впадает река, берега которой заросли деревьями, дающими плоды круглый год. На лугах пасутся буйволы и свиньи. В гавани стоят китайские корабли с товарами и т. п. Совершенно очевидно, что этот реальный Аниан никак не мог отождествляться с Беринговым проливом, с его голыми скалистыми берегами и льдами, покрывавшими его большую часть года. Прав академик Л.С. Берг, писавший: «Приурочение названия «Анианский» к проливу между Азией и Америкой не имеет за себя никаких разумных оснований и есть плод незнакомства с топографией Восточной Азии».
Но фантастические слухи об Аниане, о возможном пути через северные моря к богатым странам Востока манят алчных британских купцов. Они снаряжают новую экспедицию Пэта и Дэкмена с целью открытия северо-восточного, прохода. Но, пройдя за Вайгач, мореплаватели встретили неблагоприятную ледовую обстановку. Хотя и был конец июля, Карское море оказалось забито льдами. Английские моряки вынуждены были повернуть назад, ограничившись новым обследованием Баренцева моря. Было очевидно, что европейские суда того времени не могли считаться приспособленными для плаваний по полярным морям.
Проникали в воды, омывающие русский Север, корабли не только Англии, но и других западноевропейских морских держав. Голландский мореплаватель из Амстердама Биллем Баренц, веривший в существование Анианского пролива, также пытался открыть Северный морской путь в Китай. Он принимал участие в двух морских экспедициях, достигших Новой Земли, а в 1594 году проник через Вайгачский пролив в Карское море. Через два года он отправился в новое плавание в качестве главы экспедиции. Оно окончилось для голландских мореплавателей трагически. Корабль, затертый льдами, зазимовал у берегов Новой Земли. Здесь, путешественники провели в страшных лишениях тяжелую арктическую зиму, питаясь мясом убитых ими белых медведей и песцов и страдая от холода. Но и на следующее лето (1597) льды не рассеялись. Экипаж во главе с Баренцом вынужден был бросить неподвижный корабль, и, достигнув открытой воды, отправиться на двух утлых челноках в направлении материка. Пять участников экспедиции, в том числе и сам Баренц, погибли дорогой от истощения. Останки погибших мореплавателей похоронили в ледяной пустыне. Оставшиеся в живых добрались с невероятными трудностями до Колы.
Отдадим должное мужеству и героизму английских, голландских и иных западных полярных мореплавателей. Склоним голову перед прахом Баренца, чье имя заслуженно носит Баренцево море. Но не станем забывать и другого. Все эти люди выступали как разведчики лондонских и амстердамских толстосумов. Их страсть к обогащению, жажда наживы заставляла вести поиски новых торговых путей, богатых земель, объектов своей будущей колониальной экспансии. Во время польско-шведской интервенции немецкий авантюрист Генрих Штаден, долго живший в Москве, предлагал германскому императору Рудольфу II и шведскому королю Юхану III план завоевания России путем нанесения ей удара с Севера. По его мнению, для осуществления такого плана было бы достаточно двухсот кораблей с двумястами орудий и несколько десятков тысяч солдат, а ослабленное войной, усобицами и голодом Русское государство не сможет противостоять завоевателям
