Ознакомительная версия.
В статье «О чесотке» Ленин снова жестко, беспощадно разоблачает революционную фразу: «Мучительная болезнь чесотка. А когда людьми овладевает чесотка революционной фразы, то одно уже наблюдение этой болезни причиняет страдания». Ленин осуждает левых эсеров, которые не поддержали решение Совнаркома о приобретении оружия, снаряжения и съестных припасов у Антанты: «Если представитель класса эксплуатируемых, угнетенных, после того как этот класс свергнул эксплуататоров, опубликовал и отменил все тайные и грабительские договоры, подвергся разбойному нападению со стороны империалистов Германии, то можно ли его осуждать за «сделку с разбойниками» англо-француза– ми, за получение от них оружия и картошки за деньги или за лес и т. п.? Можно ли такую сделку находить нечестной, позорной, нечистой? Нет, нельзя»[7].
В конце статьи Ленин добавил постскриптум: «Североамериканцы в своей освободительной борьбе конца XVIII века против Англии пользовались помощью английских конкурентов и таких же, как Англия, колониальных разбойников, государств испанского и французского».
«Говорят, – иронически замечает он, – нашлись «левые большевики», севшие писать «ученый труд» о «нечистой сделке» этих американцев…»
Борясь против революционной фразы, стремясь во имя спасения России заключить сепаратный мир с Германией, Ленин вместе с тем предпринимает энергичные меры для организации отпора наступающим германским войскам. Ленин выпускает воззвание: «Социалистическое Отечество в опасности». Все силы страны должны быть целиком отданы делу обороны. Всем советским организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови.
Пытаясь использовать все средства, чтобы спасти Россию, Ленин обратился за помощью к Англии и Франции, – дайте нам вооружение и припасы, и мы будем продолжать войну с Германией! Однако правительства Антанты отказались помогать России.
Между тем немцы, продолжая наступать, выдвинули более тяжелые, чем прежде, условия для заключения мира. Выступая 23 февраля 1918 года на заседании ЦК РСДРП(б), Ленин заявил: надо принимать немецкие условия. Он поставил ультиматум: если политика революционной фразы будет продолжаться, то он выходит и из правительства, и из ЦК.
24 февраля Ленин выступил на заседании ВЦИК с докладом, в котором еще раз обосновал необходимость заключения мира с Германией.
Условия, которые нам предложила Германия сегодня, неслыханно тяжелы, безмерно угнетательские, условия хищнические, говорил Ленин. Империалисты поставили нам колено на грудь, и мы вынуждены подписать их условия мира. Это горькая, тяжелая, несомненная истина. Но сегодня мы не можем ответить войной, у нас нет сил. Однако наша революция продолжается. Не надо поддаваться на провокации противников Советской власти. По поводу этого мира они знают только слова: «позор!», «похабный мир!», а на деле с восторгом ждут немецких завоевателей. Они хотят, чтобы Советская власть дала бой, чтобы затем сговориться с немецкими империалистами. Их голоса, их крики против мира – лучшее доказательство того, что отрекающиеся от этого мира тешили себя непоправимыми иллюзиями, поддавались на провокации11.
Дж. Рид свидетельствует: имущие классы ждали немцев. «Русский Рокфеллер» – капиталист Лианозов заявил: раньше или позже иностранным державам придется вмешаться в наши дела.
В то время как рабочие голодали, богатые в изобилии имели продовольственные продукты; спекулянты– мародеры, пользуясь разрухой, наживали колоссальные состояния и растрачивали их на неслыханное мотовство. При этом в адрес отказывающихся воевать солдат истошно кричали: «трусы», «нам стыдно быть русскими» и т. п. Для них большевики, которые, придя к власти, в конце концов, реквизировали крупные запасы припрятанного ими продовольствия, конечно же, были сущими «грабителями» и «насильниками». В семье, где я жил, пишет Дж. Рид, почти постоянной темой разговоров… был грядущий приход немцев, несущих «законность и порядок». Однажды мне пришлось провести вечер в доме одного московского купца, вспоминает он, и десять из одиннадцати человек сидевших за столом, высказывались за приход немцев.
В виду реальной угрозы захвата немцами Петрограда Ленин внес в СНК предложение о переезде в Москву. Это предложение также вызвало серьезные споры. Это похоже на дезертирство. Ленин решительно возражал: «Оставаясь при нынешних условиях в Петербурге, мы увеличиваем военную опасность для него, как бы толкая немцев к захвату Петербурга. Если же правительство – в Москве, искушение захватить Петербург должно чрезвычайно уменьшиться: велика ли корысть оккупировать голодный революционный город, если эта оккупация не решает судьбы революции и мира?..»
3 марта 1918 года в Брест-Литовске мирный договор с Германией был подписан. (Заметим, что даже после подписания Брест-Литовского договора Ленин был готов отказаться от его ратификации при условии, что страны Антанты и США дадут твердые и ясные гарантии оказания помощи Советской России. Таких гарантий не последовало).
Выступая в «Правде», Ленин призывает не впадать в отчаяние, пессимизм, – удар тяжелый, но надо закалять характер и готовиться к борьбе. «Почему тягчайшие военные поражения в борьбе с колоссами современного империализма не смогут закалить народный характер в России, подтянуть самодисциплину, убить бахвальство и фразерство, научит выдержке, привести массы к правильной тактике пруссаков, раздавленных Наполеоном: подписывай позорнейшие мирные договоры, когда не имеешь армии, собирайся с силами и поднимайся потом опять и опять? Почему должны мы впадать в отчаяние от первого же неслыханного тяжкого мирного договора, когда другие народы умели твердо выносить горькие бедствия?…
Отказ от подписи похабнейшего мира, раз не имеешь армии, есть авантюра, за которую народ вправе будет винить власть, пошедшую на такой отказ.
Мы не погибнем даже от десятка архитяжких мирных договоров, если будем относиться к войне серьезно. Мы не погибнем от завоевателей, если не дадим погубить себя отчаянию и фразе».
* * *
Итак, «похабнейший», «архитяжкий» Брестский мир был подписан. В соответствии с его условиями Россия потеряла значительные территории, должна была выплачивать Германии контрибуцию и поставлять немцам продовольствие, сырье и стратегические материалы.
И тогда, и сейчас противники Ленина обвиняют его в том, что он предал Россию. Они не видят, или не хотят видеть, что на самом деле он ее спас. Ценой тяжелейших уступок Ленин сохранил главное – национальную независимость страны и основной костяк ее державного могущества. В русской истории и раньше были примеры того, как, жертвуя частью земель, российские правители спасали наше государство, наш народ.
Вспомним хотя бы последствия Смутного времени, когда Россия вынуждена была уступить полякам, литовцам, шведам целый ряд своих приграничных областей, отдать польско-литовскому государству Смоленск, с таким трудом присоединенный к Московскому царству за сто лет до этого. И что же? Прошло пятьдесят лет и, одержав победу над польской шляхтой, русские вернули себе Смоленск, а заодно присоединили к России и всю Левобережную Украину, а также и Киев.
Вспомним, как в результате Крымской войны Российская империя по Парижскому договору 1856 года лишилась части черноморских земель, Измаила, потеряла свой военно-морской флот на Черном море. Прошло пятнадцать лет, и унизительный Парижский договор был ликвидирован, Россия восстановила свои позиции на Черном море.
Брест-Литовский договор просуществовал еще меньше, чем Парижский. 3 марта 1918 был подписан Брестский договор с немцами, а уже в ноябре того же года Ленин денонсировал его, как только в Германии началась революция.
Таким образом, этот «архитяжкий» и «похабнейший» договор просуществовал всего восемь месяцев! Не пятьдесят лет и не пятнадцать лет, а только восемь месяцев. Но ценой этого договора, просуществовавшего восемь месяцев, стало возможным, как уже было сказано, сохранение России в качестве независимого суверенного государства. Разве это не заслуга Ленина?
Гражданская война. Победа над интервентами
Мир с Германией был подписан, но в России уже полыхала гражданская война. Уже 25 ноября 1917 года, месяц спустя после Октябрьской революции Добровольческая армия белых начала боевые действия на Дону против Советской власти.
По всей стране в крайне правых кругах шла подготовка выступления против большевиков под монархическим флагом. Но примечательно, что заговорщики, а позднее и белые генералы, Деникин и другие, больше рассчитывали не на свои силы, а на иностранные штыки, на Антанту. После подписания Брест-Литовского мира никаких надежд на германскую оккупацию Петрограда не осталось.
Ознакомительная версия.
