Осмысление всей накопленной информации - слишком тяжелый труд для мозгов, причем труд крайне неблагодарный. А отказ от осмысления ведет к интуитивной выборке одного массива из многих.
Русские не смогут объединиться вокруг любой ранее существовавшей идеи, каждый человек в некоторой степени на одну из идей "закодирован" - он ее нашел ее симпатичной из неограниченного идейного множества. И противников в любом случае будет больше, чем союзников.
На самом деле финал нации страшен только для ныне живущих. Для истории это только смена национальных поколений. Был период феодальной раздробленности, было смутное время - нация разваливалась. Но это процесс нормальный: нация снова возрождалась, поднималась, собиралась, снова была нацией. Исчезали, вымирали, вырождались роды и семьи, но в результате людей все равно становилось больше, стремление к продолжению жизни брало верх. Нет сомнений, что русская нация будет, но это будет нация не из вымирающего народа (вымирающие вымрут), а из того, который придет на смену, из тех линий, что не затронуты печатью вырождения. Подобное явление уже было на территории России - сначала развалилась Русь, но потом возникли Россия, Украина, Белоруссия. Нынешний процесс в плане биологическом не сложнее, не опаснее и не катастрофичнее.
Процесс появления консорций идет тяжело: слишком велика сила инерции вымирания, и информационный поток обреченности глушит все другие. Тем из них, с которых нация начинается, сложнее всего. Особому качеству населения в России взяться неоткуда. Так что и первые консорции будут достаточно слабыми. Последние поколения русских - если так называть населяющих Россию выросли в деформированном мире. Субъект сопротивления - нация; но нации нет, нет и осознанного сопротивления. Численность населения еще не упала ниже того минимума, за которым включаются механизмы роста. С другой стороны - нет нации - нет и механизма.
Нации меняются во времени. Со временем меняются нации. Переход от Руси к России осуществлялся как переход от нации с компонентами славяно-германскими к нации с компонентами славяно-угро-тюркскими. Новый переход будет обусловлен чисто качественными изменениями в структуре русского народа, вызванными принципиальными изменениями ландшафта.
Ценен только практический материал. Духовного наследия по сути нет. Нет исторического опыта. Две нации (900-1500 и 1350-1950) были связаны одной традицией - православной. Третьей достанется только территория - если достанется. События октября 1917 и даже 1993 годов также далеки от современных россиян, как падение Константинополя в 1453 году. Историческая вертикаль превратилась в историческую плоскость подобно экрану.
Так оно и есть - как видится. Есть население, старого народа уже нет, нового пока нет. Он будет русским - но русским с начала, без старой истории, без традиций. Не с иностранными традицией и культурой, а со своими, но с новыми своими. Культурная традиция будет сгенерирована на базе культуры прошлой, но заново одной из консорциальных групп, и только после этого распространится на все население, постепенно становящееся нацией. Подгонять и пропагандировать культурный рост бесполезно, по крайней мере до тех пор, пока эта консорция не заявит о себе, до тех пор, пока не станет ясно, что именно из всего наследия она выбрала.
Еще один момент - консорции будут принадлежать к уже новой русской нации. Некоторое время новая культурная традиция будет принадлежать только им, но с момента ее возникновения уже можно будет говорить о наличии русской нации как таковой. И если сравнивать две русских нации - уходящую и новую, то новая будет отличатся жизненностью: желанием жить со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Не стоит воспринимать происходящее, как конец света. Так было и еще будет. А апокалиптику лучше оставить корпоратистам - как раз им она пригодится. В России было все: были и кланы, и корпорации. Один из лучших примеров - борьба боярских родов: кланы - семьи, корпорации - боярские партии. Но они всегда терпели поражение от национальных, новых национальных, консорциальных, неродовых сил - будь то дворянское ополчение или большевики.
Лень и смирение вписаны чуть ли не в характер русского народа, но где были эти качества в том же XVII веке? Время Бориса прошло, идет время самозванцев.
БИОЛОГИЯ ЗАГОВОРА
Если говорить о русской нации, нужно всегда уточнять - о какой. О той ли, которой уже нет, или о той, которая еще будет. Той, которой сейчас большинство, уже нет, ей уже ничего не нужно и ничто не поможет. Выбор невелик. Но у старой нации есть корпоративная система. Она не дает развиваться нации новой. Она аккумулирует и усиливает информационный поток вымирания, нагоняя тоску и сбивая с толку живых. Она занимает место под солнцем, не давая новой нации развиваться.
Семья из двух даунов - это явно вымирающая семья. Но большинство вымирающих - это не явно вымирающие. У них может быть потомство, но его качества будет недостаточно для продолжения линии.
Есть две России: вымирающая и живая - но не всегда живущая. Вымирают не люди, вымирает не народ - вымирают семьи и кланы. Ниши жестко закреплены. Ситуация складывается такой, что чем быстрее вымирает семья, тем быстрее с сокращением численности растет доля унаследованного богатства каждого ее человека. За 50 лет одна семья может сократиться в 4 раза (вымереть на 75%) и один наследник будет у четырех семей. Громадные залежи скопленных поколениями денег и имущества концентрируются, и за счет их проедания поддерживается европейский уровень жизни. Получается, что Россия вымирающая, больная и ущербная живет лучше России здоровой и расширяющейся. Судя по сокращению населения, 65 - 70 % семей в России - вымирающие.
Две России - две русские нации. Вымирание есть болезнь нации больной. Но до конца, до распыления, в силу новых медицинских достижений процесс в обозримом будущем не завершится. Даже при максимальном сокращении он растянется на десятилетия. С наступлением численного перевеса нация живая победит; но до - будет бороться и сделает все возможное для своей жизни. Именно в конкуренции с силой нации вымирающей - с клановой системой.
Есть две нации. Первая в любом случае идет на подъем, от второй останется только корпоративная система. Но страна одна. И пути этих наций пересекутся.
Число дефектных генов растет почти в два раза быстрее человечества. И эти гены не уйдут в землю. Они пребудут с людьми. Они поразили корпоративную систему в России. Чем выше уровень развития страны - тем выше уровень медицины, тем менее здорова нация. Чем выше детская смертность - тем нация крепче. В сравнении "русские - горские народы" русские проигрывают абсолютно. Русские корпоратисты проигрывают вне всяких пределов. Русские корпоратисты должны проиграть русским раньше, чем они проиграют южным народам.
Наследственное вырождение "ценных слоев населения, которые сосредоточены в высших классах", подтвержденное цифровыми данными по английской аристократии, описано Ф. Гальтоном еще в 1904 году, а вырождение правящих династий замечено с того момента, как они появились. Процессы шли всегда - но только сейчас появились их катализаторы.
Здоровье наций можно смотреть по карте - где лучше здравоохранение, там оно ниже. Ниже всего оно в Москве, где уровень медицины самый высокий. А где медицины нет совсем - там оно близко к идеальному.
Вымирание населения России не вызвано экономическими причинами. Здесь ни при чем правительства и их политика. В мире существуют десятки стран, где жизненный уровень ниже самого низкого российского в 3-5 раз. Но население на это реагирует только повышением численности. Дело не в экономике, а в биологии.
Москва - гнилой город не потому, что здесь много всего сосредоточено (в т. ч. и денег), что его жители привилегиями и собственно выгодой положения "развращены". Он гнилой, поскольку вымирает самыми быстрыми темпами, и "развращенность", о которой любит говорить провинция, - только следствие вымирания. Следствие подсознательного его ощущения. Он гнилой потому, что громадное число его жителей - по сути дела рантье, унаследовавшие за счет сокращения семей крупную собственность и живущие за счет ее сдачи и иногда эксплуатации. Москва - город с максимально продвинутой относительно страны медициной, с максимально высоким жизненным уровнем. Если бы вымирание было вызвано экономическими причинами, здесь оно шло бы самыми низкими по стране темпами. Но ведь все с точностью до наоборот.
Вымирающая, в том числе и клановая Россия характеризуется негативным мировоззрением. Ей все плохо, и она не видит выхода из создавшейся ситуации. "Зачем нищету плодить? " - это ее лозунг. Она потребляет. Больше она ничего не хочет, потому что ничего не может. Меньше детей - выше уровень потребления.
Отсюда одна из политических тенденций, продвигаемых кланами: закрепление собственности, недвижимости, чего только возможно. Вся законодательная деятельность по большому счету направлена на консервацию сложившейся при социализме системы распределения. Больше это проявляется даже не в законотворчестве, а в жизненной пропаганде, сводящейся к лозунгу, что все сложилось, все так всегда и должно быть, что выступать за передел аморально и вообще ни к чему хорошему это не приведет. Естественно, пока кланы достаточно сильны - не приведет. А законы всегда можно поменять - ведь у сильного всегда бессильный виноват.
