Много белорусов стали гастарбайтерами в начале 1990-х… Но для них очень быстро появилась альтернатива: можно ездить, а можно и не ездить. Можно поступить на работу в родном городе и даже получить квартиру от производства.
Причем завести свое частное хозяйство – не трудно. Человек подает документы – и ему отрезают кусок земли. Чиновнику и в голову не придет тянуть с решением или выклянчивать поборы… Такие дела мгновенно обернутся для него увольнением с позором, и больше его на «руководящую работу» никогда не возьмут.
Как и в СССР, в Белоруссии есть кучка городских умников, которые беспрерывно борются за демократию – отсюда и до забора. Они орут, что нарушаются права человека и нет оппозиционной прессы. Толку от этого не много, потому что их теоретические идеалы совершенно не интересны и не понятны 99% населения. На оппозиционную прессу им плевать с колокольни, а вот спокойная достойная жизнь – радует. В общем, крикуны из оппозиции не имеют никаких шансов раскачать лодку Белоруссии…
Белоруссия все время напоминает СССР… Даже какие-то остатки официальной идеологии – культ Второй мировой, под тем же псевдонимом «Великая Отечественная», исполкомы, милиция, горкоммунхоз, «товарищ», культ партизанского движения…
В Белоруссии я сам себе частенько напоминаю немца или американца, который приехал в СССР году в 1980-м. Приезжаешь из мира более динамичного, более богатого и сложного; попадаешь в мир, где за всеми все время следят. Выступал в Минском университете – и оказалось, что лучше всех отвечавший на мои вопросы дядька – «из Безопасности». И что он контролирует другого дядьку – который организовал мое выступление и привел меня сюда…
Это вызывает невольное пожимание плечами, недобрую ухмылку… Но есть ведь и другая сторона, тоже имеющая прямое отношение к СССР. Приезжаешь в Белоруссию и видишь людей, которые живут более одинаково, живут подконтрольно… Но при том живут вполне обеспеченно и достойно, не трясутся за грошик и имеют очень высокий уровень социальной защищенности. Эти люди уверены в себе и в завтрашнем дне, полны собственного достоинства, их голоса звучат громко и уверенно. Кстати, и страх перед «безопасностью» у них невелик – пока человек не нарушает правил жизни, в том числе не критикует ни режим, ни самого Лукашенко, он чувствует себя защищенным.
Белоруссия не выиграла в том смысле, что не приобрела новых территорий. Ее выигрыш от постоянной открытости в мир довольно относителен… Поехать куда-то? Можно, но слишком часто – просто незачем. Там лучше дороги и товары? Далеко не все там так уж лучше, много хорошего и дома. Оттуда можно что-то ввести в Белоруссию? Но особой необходимости нет; если что-то в СССР и не производилось, то уж за годы независимой Белоруссии появились и презервативы, и всякие хрустяшки, и глянцевые журнальчики…
В общем, окружающий мир интересен, ярок, но манит не так уж сильно. Ведь и немцы, и итальянцы ездят по всей Европе, но от этого ценность своей страны для них не становится ниже. В Белоруссии, кстати, с большой иронией относятся к вечным метаниям России: «Европа мы или не Европа?» В Белоруссии твердо знают, что географический центр Европы находится как раз в их стране. И что они, потомки создателей Великого княжества Литовского и Русского, самые что ни на есть европейцы, часть Европы.
После распада СССР Белоруссия не проиграла, потому что не дала уничтожить свое производство. Она даже развивала свою промышленность и выстроила систему малого и среднего бизнеса. В России о нем больше говорят, попросту забалтывая проблему. А в Белоруссии проблемы никакой нет и болтовни тоже нет, а бизнес есть.
Непроигравшая Белоруссия особенно интересно смотрится на фоне своей южной соседки, Украины… На Украине все «знают», что в Белоруссии живут очень плохо, не свободно и панически боятся Лукашенко… Вот только после разбитых украинских автострад и весьма прохладных, плохо протопленных домов Белоруссия производит очень отрадное впечатление.
Украина же настолько важна, что о ней говорить надо подробно.
Глава 3
Как повезло Украине
– Громадяне… Кажимо про экологию…
– Москалей треба повиситы!
– Так ниж! Кажить про экологию!
– Громадяне… Вот шо мы зробылы с лисамы? А?!
– А шо?
– Мы-ж их повырубалы! А шо мы зробылы з рикамы?!
– А шо?!
– Рикы ж у нас уси повысохлы! Тэпэр нам ни жида втопыты, ни москаля повисыты!
Анекдот, рассказанный мне в Киеве
И начать надо с того, что Украина – это не одна страна, а несколько. Как минимум семь.
Что есть Восточная Украина и Западная – знают все или почти все, но почти никто не знает, как возникли эти две разные Украины.
В XIII–XIV веках, после нашествия монголов, Западная Русь, будущие Украина и Белоруссия, вошла в Великое княжество Литовское и Русское. В 1569 году в Люблине дипломаты ВкЛР прервали переговоры с дипломатами Польши: они сочли, что поляки предлагают не равное объединение Королевства Польши и ВкЛР, а включение ВкЛР в состав Польши. Говоря по-научному, инкорпорацию. И тогда поляки обратились к шляхте отдельных земель: пусть входят в состав Польши, сохраняя все свои привилегии, даже получая новые, такие, какие есть у шляхты Польши и нет у шляхты ВкЛР. Шесть самых южных и богатых воеводств согласились. С этого года ВкЛР образовало единое государство с Польшей: Речь Посполитую. Речь Посполитая состояла из двух частей: Корона, со столицей в Кракове, и Княжество, со столицей в Вильно. Общей столицей стал новый город – Варшава, одинаково чужой и для поляков, и для русинов. А будущая Украина вошла в состав земель Короны.
Так было до середины XVII века, когда Речь Посполитую раскололи религиозные войны католиков и православных. Тогда, после тяжелейшей для всех участников Украинской войны, Восточная Украина, к востоку от Днепра, стала частью Московии. Западная же пока осталась в составе Речи Посполитой, и чем дальше, тем сильнее отличалась от своей восточной сестры.
Исторически Западная Украина – это два разных воеводства, две области бывшей Древней Руси: Волынь и Галиция. В XVIII веке судьбы их совершенно различны… У нас до сих пор изучают в школах «разделы Польши» – а ведь делили не Польшу, делили Речь Посполитую: и польские, и русские земли. Волынь с 1793 года стала частью Российской империи – Волынской губернией. Ее центром был с 1797 года Новоград-Волынский, а с 1804 года – Житомир. Поляки на Волыни оставались помещиками и обеспеченными горожанами. Было много и польских крестьян.
А Галиция с 1772 года стала частью государства, которое у нас лихо именуют Австро-Венгрией… При том, что такой «двойной империей» оно стало только с 1867 года… И даже Австрийской империей – только с 1804 года. До этого владения Габсбургов назывались Австрийским эрцгерцогством. Австрия по-немецки звучит скорее как «Остеррейх» или в другом произношении, «Остеррейшь» – то есть «восточная империя». Германское владение рода Габсбургов на славянских землях, если называть вещи своими именами.
Древняя Галицкая Русь, Галиция, вошла в состав «Остеррейшь», когда она была еще скромным эргцерцогством. И положение поляков в ней сразу кардинально изменилось. Мятежные поляки все время пытались выйти из состава империи Габсбургов и восстановить свое государство. Русинам, будущим украинцам, было совершенно не нужно, чтобы поляки опять могли бы их мордовать, как им больше нравится. Русины оставались лояльны к Габсбургам и правительству Австрии. Во время польского восстания 1846 года они выступили на стороне Австрийского правительства против поляков. Поляки кричали, что дикие русины – враги свободы… Но ведь русинам-то они несли никакую не свободу, а плетку помещика. Русины, как ни «удивительно», вовсе не хотели в рабство. В 1846 году их ополчения просто не дали полякам далеко отойти от городов, сковали их движения, и регулярная австрийская армия легко разбила польские отряды. После этого даже Краков и его окрестности стали частью провинции под названием «Галиция». Поляков присоединили к русинам, а вовсе не наоборот.
В 1848 году восстали венгры. Они тоже «боролись за свободу», но тоже странно: требуя от славян, чтобы они признавали своей столицей Будапешт и переходили на венгерский язык. А несогласные с этим русинские и словацкие деревни они сжигали и разметывали артиллерийским огнем. Русины опять стали «врагами свободы» и активно помогали австрийским немцам подавлять странных «борцов за свободу».
В благодарность за лояльность Австрия дала русинам права культурной автономии: преподавание на русинском языке в школах, даже в университетах, прессу на своем языке… А если русин знал немецкий, он мог стать и чиновником или военным в Вене – ведь расистами австрийские немцы никогда не были, они привыкли жить среди славян.
Австро-Венгерская империя оставила в Галиции хорошую, благодарную память. Столица Галиции – Лемберг-Львов-Львiв отстроен и перестроен австрийцами. Средневековый польский город – от силы десятая часть того Лемберга, который отстроили австрийские немцы.
