Ко времени своего прихода чужеземцы, по-видимому, говорили на языке, который еще не разделился на хеттский, лувийский и другие диалекты, известные нам со II тысячелетия до н. э. Многие столетия Канес играл ведущую роль в Центральной Анатолии, но вскоре после 1800 г. до н. э. правители Куссары, города на восточной окраине этого района, начинают распространять свое влияние в западном направлении. Канес и другие главные города были завоеваны, и Куссара на какое-то время заняла господствующее положение. Еще через столетие, как уже говорилось, правители, более или менее связанные с Куссарой, сделали своей столицей Хаттусу. Они пользуются письмом, отличным от письменности ранних ассирийских торговых колоний; по-видимому, оно заимствовано ими из пока еще не определенной области к юго-востоку от Анатолии.
Картина, вырисовывающаяся на основе приведенных выше доводов и предположений, может показаться довольно простой, но в действительности в ней имеется ряд сложностей. Первая заключается в том, что существуют свидетельства о западном влиянии на Центральную Анатолию в несколько более поздний период. Примерно в 2000 г. до н. э. в Канесе и других главных городах Анатолии появляются одноцветные сосуды, изготовленные на гончарном круге, и, судя по более древним образцам этой керамики, она заимствована с северо-запада Анатолии или, точнее, из района Тавшанлы — Кютахья. Интересно отметить, что эта керамика найдена в самых ранних слоях Богазкёя, а это позволяет предположить, что первые жители поселения были, по-видимому, индоевропейцами, но не хеттами по языку. Должно быть, сюда с северо-запада вторглись палайцы, язык которых — еще один индоевропейский диалект, известный по текстам из архивов Богазкёя и происходящий из окрестностей Кастамону, где на этом индоевропейском диалекте, очевидно, говорили во второй половине II тысячелетия до н. э. Однако никаких свидетельств об этой волне западного влияния в хеттских текстах из архивов Богазкёя пока не обнаружено. Поэтому многие ученые полагали, что это движение говорит о приходе самих хеттов в Центральную Анатолию. Но ни время такого прихода — слишком позднее, ни направление миграции — совершенно неоправданное — не подтверждаются никакими свидетельствами.
Следует решить еще одну проблему: кто были предшественники хеттов в Центральной Анатолии? В архивах Богазкёя найдены тексты, которые составлены на хаттском языке, по структуре своей совершенно отличном от индоевропейского. Принято считать, что народы, говорившие на языке хатти, и были автохтонами страны Хатти до прихода индоевропейцев. Если это так, то их можно отождествить с народом периода ЕВ II или периода «медного века», непосредственно предшествовавшего описанным выше.
Этот период хорошо известен по находкам в Кюльтепе, Алишаре и Аладже. Самые великолепные остатки его — «царские гробницы» в Аладже с их знаменитыми «штандартами» и другими металлическими изделиями.
Однако, если простой народ времен «царских гробниц» и говорил на языке хатти, это вовсе не означает, что и цари, захороненные в этих гробницах, пользовались им. Другие, немного более поздние захоронения, с такими же металлическими изделиями были обнаружены в районах вблизи побережья Черного моря, т. е. севернее Аладжи. А это позволяет предположить, что данная культура какое-то время распространялась с севера в Центральную Анатолию. Эта северная культура весьма мало изучена, однако ее металлические изделия имеют большое сходство с найденными в Майкопе и в районе станицы Царская на Кубани, т. е. на Северном Кавказе. Эта культура с достаточным основанием была определена как культура «курганных» племен, которые незадолго до этого подпали под влияние более высоких культур Южного Кавказа. И если это действительно так, то жители Аладжи, в чьих гробницах много сходного с «культурой курганов», вполне могли говорить на индоевропейском языке. Но у нас не имеется никаких данных о распространении этой «культуры курганов» далее, на юг Анатолии, а потому ее трудно связать с распространением хеттского языка, не говоря уже о палайском и лувийском. Язык правителей, погребенных в Аладже, возможно, был индоевропейским, но почти наверняка не был протохеттским.
Рис. 10. Греческие и анатолийские «минойские» чаши: слева — из Коракоу (среднеэлладский период), справа — из Тавшанлы (период Трои V)
Все это в конечном счете не приближает нас к разгадке. Кто же на самом деле были эти предшественники хеттов? Возможно, это были народы Центральной Анатолии, временно подпавшие под власть правителей Аладжи, чьи гробницы удалось отыскать и чьи следы найдены в Алишаре и Кюльтепе. Однако не так давно возникло предположение, что эти правители и их народ последовали за хеттами из Юго-Восточной Европы в Анатолию, а не предшествовали им, т. е. появились в Центральной Анатолии позднее. В этой связи стоит упомянуть, что, согласно документам ассирийских купцов, «страна Хатти», языком которой первоначально был хаттский, располагалась не в районе Хаттусы — Богазкёя, а гораздо дальше на востоке, где-то вблизи современного Дивриги. Таким образом, вопрос, кто такие хатты, до сих пор остается открытым.
Говоря о языках народов Анатолии, невозможно избежать сложной проблемы о греко-язычных народах, живших в этой стране, и о племенах с лувийским языком в Греции. Издавна принято считать, будто греческий язык принесен в Грецию чужеземцами одновременно с так называемой «минойской» керамикой. Многие годы археологические находки свидетельствовали о том, что эти глиняные изделия появились в Греции около 1900 г. до н. э., в начале среднеэлладского периода. Поскольку аналогичная керамика была найдена в Трое, где она появилась примерно в то же самое время (Троя VI), возникает закономерное предположение, что в этот период произошло нашествие с севера, причем одна волна завоевателей пошла в Грецию, а другая — в Северо-Западную Анатолию.
Обитатели Трои VI говорили в то время на одной из ранних форм греческого языка. Все осложнилось, когда было высказано мнение, что «минойская» керамика Трои не оригинальна, а происходит от керамики второй половины ранне бронзового века, обнаруженной к югу и востоку от Мраморного моря. Из этого следовало, что говорившие по-гречески народы в какой-то период бронзового века проникли на северо-запад Анатолии, остались там до конца его, а в начале следующего периода вернулись через море в Грецию, оставив часть своих племен, благодаря которым и развилась культура Трои. Однако результаты исследований говорят о том, что обе эти теории основаны на ложных предпосылках. «Минойская» керамика была обнаружена в Греции в слоях EH III, и, что гораздо важнее, происходит она не от культур Северо-Западной Анатолии, а от культуры Бадена, которую можно связать с распространенной по Центральной Европе «культурой курганов».
Дальнейший анализ анатолийской «минойской» керамики показал, что ее сходство с греческой «минойской» только кажущееся, ибо они имеют разное происхождение и развитие. Таким образом, теория, будто греки жили в середине и конце бронзового века на северо-западе Анатолии, не имеет никаких оснований.
Тем не менее письменные памятники I тысячелетия до н. э. свидетельствуют о том, что северо-западная часть греческого мира была заселена народами, говорившими на греческом языке. Однако приход этих «эолических» греков из Греции, более южных в отличие от ионических, нельзя принимать на веру без достаточных археологических данных. Только новые раскопки и изыскания могут показать, происходила ли такая миграция через Эгейское море в I тысячелетии до н. э., или же здесь, в Анатолии, жили предки народов, говоривших по-гречески, уже во II тысячелетии до н. э.
Остается проблема лувийского языка в Греции, где в названиях многих поселений сохранились типичные окончания — антос и — ассос и другие аналогичные формы, встречающиеся по обе стороны Эгейского моря. Эти окончания можно с уверенностью отнести к лувийскому языку, а их распространение указывает, что лувийский или скорее его лингвистический предок был широко распространен как разговорный язык во всем обширном регионе, включавшем западную Анатолию и Грецию. Предполагалось, что именно лувийский (а не греческий) был занесен в Грецию в начале среднеэлладского периода (около 1900 г. до н. э.) или даже позднее, в период «шахтных гробниц» (около 1600 г. до н. э.). Однако давно уже было отмечено поразительное сходство местных названий этого типа и названий поселений раннеэлладской культуры II. Корни многих явлений эгейского ранне бронзового века скорее всего следует искать в Западной Анатолии. А поскольку эта область, как говорилось выше, была населена протолувийцами, можно с уверенностью говорить о широком их распространении на территории всей Греции. Исходя из этой гипотезы можно предположить, что греческий язык не был первым индоевропейским языком в Греции, ему предшествовал «протолувийский» лингвистический элемент, широко распространенный в начале раннего периода бронзового века.
