Какой же продолжительный трагический опыт пришлось пережить первобытному человеку, прежде чем он установил табу-запрет: не может мужчина из одного рода сойтись с женщиной из того же рода! Он должен выбрать женщину обязательно из другого рода. И желательно — «половозрелую». Социальная организация племени сложным образом меняется — оно делится на фратрии (братства, совокупности родов), одни из которых более предпочтительны для выбора женщины, другие менее…
При всем том отец ребенка — как иногда случается и сегодня — может быть разный. Мать в роду — всегда одна. Поэтому дети, даже подросшие, знают только одно «начальство». И если это «начальство» ведет себя соответственно — она хозяйка своего рода. Добытчик-мужчина (сын ли, сожитель ли — разницы нет) несет добычу именно ей, а уж она делит «по справедливости». Ученые назвали это матриархатом. Когда добычу станет делить не самый справедливый, а самый сильный, матриархат сменится патриархатом.
Матриархат — это не просто наивысший авторитет матери рода. Это — решение сложной проблемы, когда самка вместе с самцом перешла от движения на четвереньках к прямохождению, освободив руки для работы с орудиями. Женщине пришлось заплатить за это осложнением родов: они стали более тяжелыми, чем у животных, передвигающихся «на всех четырех», и более травматичными — как для матери, так и для ее потомства. Известны данные глобальной статистики за тысячелетний период: в среднем каждая четвертая женщина без медицинской помощи умирала от родов, каждая вторая лишалась способности рожать. Каждые двое из четырех новорожденных умирали в детстве и еще один — в подростковом возрасте. Это ведь «средние» цифры. Бывало и хуже. Но женщины нашли способ помочь самим себе. Невозможно представить себе ни кошек, ни собак, ни каких-либо других животных, которые вдруг взялись помогать рожающей самке. Наблюдая жизнь племен, оставшихся во многом в том же положении, что и тысячелетия назад, можно увидеть, как женщины суетятся вокруг роженицы под руководством самой авторитетной, самой опытной. Как умеют, они проделывают все то, что делается сейчас в роддоме (только, разумеется, без средств современной медицины).
Вот это и есть матриархат в действии. Есть основания полагать, что женщина играла руководящую роль не только в дележе добычи, воспроизводстве поколений и воспитании потомства.
4
Наш рассказ о первобытной общине будет неполным, если мы не вспомним о материальной и духовной культуре общины.
Община оставила очень много памятников материальной культуры, но и о духовной культуре мы знаем немало. Например, «скульптура малых форм», или наскальная живопись, ничем не уступающая множеству современных творений, — материальная это культура или духовная? Некоторые сцены явно изображают танцы (тоже очень похожие на современные). Танцев без музыки или хотя бы без ритма не бывает. Насчет музыки судить трудно, а по части ритмов можно быть уверенным: на современных рок-фестивалях члены первобытной общины чувствовали бы себя как дома.
Наконец, в первобытной общине мы наблюдаем первые зачатки верований, первые ростки религии, тесно связанные с первобытной мифологией. Да и как им не быть? Ведь должен же был как-то реагировать первобытный человек на явления природы — на Солнце, на фазы Луны, на молнию и гром, на снег и дождь, на сильный порыв ветра. И так далее. Все это надо было понять (по-своему). Объяснить (если ты авторитетнее). Соотнести с этим свое поведение.
Как примерно это происходило — лучше всего узнать из «Сказок» Р. Киплинга. Правда, написаны они для малых детей. Но, думается, по уму-разуму мы и есть та аудитория, которой адресованы сказки. Главное, понятно и доходчиво. Даже в довольно сложных вопросах. Например, откуда взялось наше племя? Ответ проще простого: жил-был орел (или любой другой тотем — «родоначальник» племени). О настоящем и будущем можно вопросов не задавать: так было и так будет всегда…
Сложнее с мертвыми. Куда они деваются? Сначала считали — никуда не деваются, просто крепко засыпают. Их надо положить неподалеку, спрятав понадежнее. Потом стали считать — уходят далеко-далеко и ведут там себя по-прежнему. Потом стали думать — уходят еще дальше, в «царство мертвых». Но это уходили не мертвые, а живые: из первобытных верований в современную религию.
Надо бы уяснить одно. Многое из сказанного выше продолжало существовать и в Древнем мире, и в эпоху Ренессанса, и в эпоху декаданса. Существует и по сию пору. И не только среди диких племен, но и среди нас — в смысле уровня духовной культуры. Мало того, существует в нас самих. В ком-то — что-то от обезьяночеловека. А в ком-то — и от человекообезьяны.
Вот почему история первобытной общины — это наша с вами история.
Ее последние страницы.
Учитель сказал: Благородный Муж знает только Долг. Низкий человек знает только выгоду. Если государь не будет государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном, то даже если у меня и будет зерно, хватит ли мне его?
Конфуций
Примерно десять тысяч лет назад кончился очередной ледниковый период (в истории земной поверхности их было несколько). Ледники, захватившие значительную часть средней полосы северного полушария Земли (на территории России они доходили до черноземной полосы), начали отступать. Сначала потепление шло медленно, потом — 8–5 тысяч лет назад — ускорилось, на Земле стало даже теплее, чем сейчас. Потом потепление замедлилось и сейчас даже прохладно по сравнению с недавним пиком потепления.
Жить (выживать) стало намного легче, чем раньше. Собирательство и охота давали гораздо больше пищи. А главное — началось приручение животных, стали постепенно закладываться основы животноводства. Люди начали регулярно собирать пока еще «дикие» урожаи съедобных растений, и стали закладываться основы земледелия.
В животноводстве успехи отмечались в самых разных концах земли. А вот для земледелия поначалу требовались особо благоприятные условия: достаточно большая река, достаточно широкие периодические разливы, достаточно большое количество ила, который остается на пойменных заливных лугах после спада воды и становится естественным удобрением почвы, достаточно благоприятный климат для получения высоких урожаев на такой почве.
Такие условия сложились первоначально шесть тысяч лет назад только в четырех районах земли: на северо-востоке Африки (в Египте, в долине реки Нил); на Ближнем Востоке (в Месопотамии, Двуречье, или Междуречье рек Тигр и Евфрат); в Южной Азии (на полуострове Индостан, в долине реки Инд); в Юго-Восточной Азии (в Китае, в долине реки Хуанхэ). Здесь и возникли первые четыре наиболее масштабные цивилизации Древнего мира.
Четвертое тысячелетие до н. э. (шесть тысяч лет назад) явилось своего рода переломным в истории человечества. Оно принесло людям целых три приятных сюрприза. Во-первых, на протяжении этого тысячелетия люди научились изготавливать орудия из меди, а потом из бронзы (сплавов меди с другими металлами, первоначально главным образом с оловом). Такие орудия и делать легче, и работали они лучше. В итоге каменный век сменился бронзовым веком (спустя еще два тысячелетия, в начале первого тысячелетия до н. э., наступил железный век). Во-вторых, на протяжении этого тысячелетия животноводство в жизни многих племен стало важнее охоты. В-третьих, на протяжении этого тысячелетия земледелие в жизни большинства племен стало важнее собирательства, причем здесь орудия из металла оказались очень кстати. На этой основе поднялось на новую ступень ремесло. А с ним вместе — и общая культура.
1
Если бы мы не знали, что такая страна действительно существовала на земле, а нам бы сказали, что это, допустим, только что открытая древняя марсианская цивилизация, называвшаяся Хетт-ка-Птах (или Хэ-ку-Птах), — у нас не возникло бы и тени сомнения.
Еще бы, такие чудеса могут быть только в инопланетной цивилизации! Огромные города с высокими стенами, не уступающие самым знаменитым городам древности. Роскошные дворцы, непохожие по архитектуре ни на какую другую страну мира. Поразительные монументы — и по масштабам, и по красоте. Удивительная но слаженности государственная машина, работавшая как часы почти четыре тысячелетия — сорок веков (вдвое дольше, чем все, что творилось в Европе и Азии с рождения Господа нашего Иисуса Христа). Сильнейшая в мире армия того времени. Сложнейшая система учета всего и вся. Бюрократия — страшнее, чем в России. Наука, которая внесла бы замешательство в работу Нобелевского комитета: кому давать премию? Письменность, не уступающая современной китайской. Литература, живопись, ваяние — на зависть современным мэтрам. Не знаем, как обстояли дела с музыкой, театром и танцами. Но думаем, что не хуже, чем сегодня, ибо хуже быть просто не может. Очень мудрая философия. Жаль, что от нее до нас дошли только отрывки. И очень сложная, очень действенная религия, подчинявшая себе всю жизнь человека. Быть бы ей еще одной мировой религией, если бы войны не вогнали ее в разряд «мертвых» (точнее, умерших) религий.
