Фергане» [18].
Вслед за Иргашем к «автономии» потяпулись и другие басмаческие главари. Не менее колоритной фигурой, чем Иргаш, был Махкам-ходжа. Известный уголовник, осужденный в 1913 г. на 12 лет каторги за грабежи и убийства, он отличался изощренной жестокостью.
Шайки Махкама, Ахунджана и других, выполняя политическую функцию поддержки кокандского «правительства», одновременно грабили окрестные кишлаки. По мере обострения борьбы басмачи переходили к целенаправленному террору. В окрестностях Коканда они начали массовое истребление сторонников Советской власти.
В начале февраля 1918 г. «правительство» решило укрепить свои позиции. Для этого ему необходимо было захватить кокандскую крепость, телеграф и разгромить Совет рабочих и солдатских депутатов.
В ночь на 12 февраля силы «автономистов» — главным образом басмачи — двинулись к крепости. Однако красногвардейцы отбили атаку. Басмачи растеклись по городу. На улицах, в домах лилась кровь — все заподозренные в симпатиях к Советам беспощадно уничтожались. В числе зарезанных были женщины и дети.
Неоднократные попытки отрядов Иргаша захватить крепость наталкивались на непреклонную стойкость ее защитников во главе с председателем Кокандского Совета большевиком Е. А. Бабушкиным. На помощь кокандским красногвардейцам спешили отряды из Ташкента, Скобелева, Андижана.
Среди «автономистов» возникли разногласия. Верх взяли представители «Улемы» — самой реакционной националистической организации, стремившейся к восстановлению Кокандского ханства. «Улемисты» отстранили прежних лидеров «автономии» Чокаева и Чанышева. 18 февраля главой «правительства» был назначен не кто иной, как Иргаш. Басмач, головорез — глава «правительства»! Поистине действия контрреволюции вылились в трагикомический фарс.
Иргаш, объявивший себя заодно и «главнокомандующим» всеми войсками, попытался снова перейти в наступление, но опять неудачно. 20 февраля двинулись вперед красногвардейцы. В завязавшихся уличных боях участвовали отряды узбекской бедноты Ташкента. Басмаческое воинство не спасло антинародную «Кокандскую автономию». Иргаш был разбит наголову, его отряды рассеяны. Сам Иргаш с небольшой группой бежал. За ним последовали и другие курбаши.
Контрреволюционную роль, хотя и облеченную в весьма своеобразную форму, сыграли басмачи в Хивинском ханстве.
Задолго до революции здесь развернул широкую басмаческую деятельность крупный родо-племенной предводитель Джунайд Курбан Мамед, известный впоследствии под именем Джунаид-хана. Жестокий, алчный, коварный, честолюбивый, Джунайд со своим отрядом совершал разбойничьи набеги на соседние племена, грабил узбеков и каракалпаков. В 1911 г. он убил родного брата и присвоил его имущество.
Ему удалось объединить под своей властью несколько туркменских племен, создать весьма значительный по хивинским масштабам вооруженный отряд.
В 1915–1916 гг. Джунайд совершил несколько набегов на Хиву, стремясь захватить власть и одновременно грабя население. В ту пору хивинскому хану помогли русские войска. Джунайд потерпел поражение, ушел в каракумские пески, а затем откочевал в Иран.
После революции обстановка существенно изменилась. Контрреволюционные круги увидели в басмаче Джунайде подходящего союзника для борьбы с трудящимися, с победившей в Туркестане Советской властью. Активный белогвардеец полковник Зайцев, командовавший казачьими частями в Хиве, установил с ним контакты.
В январе 1918 г. 1600 вооруженных всадников Джунаид-хана вошли в Хиву. Хивинский хан Исфендиар покорился Джунайду и формально остался на троне [19]. Джунайд стал диктатором Хивы.
Так басмачество было возведено в ранг государственной власти. Установление диктатуры Джунаид-хана укрепило и активизировало контрреволюционные силы. Вскоре хивинская ханско-басмаческая контрреволюция перешла в наступление.
Тем временем в Туркестане пламя войны, развязанной врагами всех мастей, разгоралось все сильнее. Туркестан на длительное время оказался отрезанным от центра полыхающими линиями фронтов. Оренбургские степи, Урал, Сибирь, значительная часть Казахстана — эти районы, примыкающие к Средней Азии с севера и востока, — на сравнительно длительное время попали в руки белогвардейцев и интервентов. Связь по единственной нитке железной дороги, идущей восточнее Аральского моря через Актюбинск и Оренбург к Волге (через Самару), была перерезана белоказаками атамана Дутова. Другой путь — через Красноводск и Каспийское море на Баку — также был закрыт, ибо Закавказье, Северный Кавказ, а также Закаспийская область с Ашхабадом и Красповодском находились во власти врагов революции. Контреволюционные силы, окружив Туркестан кольцом фронтов, стремились взорвать изнутри большевистскую крепость в центре Азии. В различных городах и районах зрели белогвардейские заговоры, вспыхивали мятежи.
Созданный весной 1918 г. «Туркестанский союз борьбы с большевизмом» (эта контрреволюционная организация во многих книгах называется «Туркестанской военной организацией» — ТВО), объединяя белогвардейских офицеров и чиновников, действовал в союзе с местными буржуазными националистами.
В июле 1918 г. вспыхнул антисоветский мятеж в Закаспии. Власть в Ашхабаде, Кизыл-Арвате, Мерве, Красноводске перешла в руки эсеро-меньшевиков и туркменских националистов. Руководители Советской власти — бесстрашные комиссары П. Полторацкий, Я. Житников, В. Телия, С. Молибожко и другие — были расстреляны.
12 августа государственную границу у станции Артык пересекла вереница выкрашенных в защитный цвет военных автомобилей. На советскую землю вступили английские войска. Прибывшие из Ирана английские интервенты (ими командовал генерал А. Маллесон) оккупировали Ашхабад и другие города Закаспия.
Внутренняя контрреволюция слилась с вооруженной империалистической интервенцией.
Впереди была долгая и тяжелая борьба. Интервенты и белогвардейцы со всех сторон осадили красный Туркестан. И среди них немаловажную роль играли активизировавшиеся во многих районах вооруженные отряды басмачей.
Сражающийся Туркестан
Более трех лет продолжалась героическая борьба руководимого партией советского народа против нашествия интервенционистских войск и белогвардейской контрреволюции.
От края до края Советской земли не смолкал гул орудийных залпов. По крестьянским полям, изрытым окопами, шли в атаку цепи солдат; по степям и лугам мчались, сверкая саблями, эскадроны конницы; железнодорожные рельсы гудели под блиндированными громадами бронепоездов.
Интервенты и белогвардейцы наступали со всех сторон. Враг был жесток и силен. Штык и кнут, виселицы на городских площадях — вот что несли с собой иноземные захватчики и отечественные контрреволюционеры. Были месяцы, когда три четверти территории страны, находились в руках вражеских войск. Дальний Восток, Сибирь, Урал, значительная часть Поволжья, Закавказье и Северный Кавказ, Украина, Белоруссия, Донская область, ряд губерний Центральной России испытали тяжесть иностранной и белогвардейской оккупации. Вражеские армии создали угрозу столице Республики — Москве, подошли к колыбели революции — красному Петрограду. Сковав Советскую Россию железным кольцом блокады, империалисты стремились задушить ее костлявой рукой голода.
Но никакие трудности не могли сломить волю советского народа. Рабочие и крестьяне всех районов России поднялись на отечественную войну против интервентов и белогвардейцев. Партия превратила страну в вооруженный лагерь. Она руководила фронтом и тылом Республики Советов, создала героическую армию и надежный прочный тыл.
В общее дело победы над врагом большой вклад внесли трудящиеся многонациональной Средней Азии. Значительную часть 1918 и 1919 гг. Туркестан был полностью отрезан от центральных районов Советской России. Туркестанская Республика отбивала натиск врагов на нескольких фронтах. На севере, по линии железной дороги, связывающей Туркестан
