Следует заметить, что уичоли, как и другие индейцы Мексики, в последние десятилетия выработали интересную систему «духовной безопасности». Чтобы избавиться от многочисленных журналистов и туристов, они создают специальные селения, живущие за счет «традиционного шоу». Попадающий в такое селение наивный путешественник в восторге наблюдает обряды и ритуалы, с трепетом участвует в экзотических церемониях, приобщается к «эзотерическим» знаниям, покупает «магические» предметы и, приняв все за чистую монету, искренне восторгается «индейской мудростью». Даже искушенные антропологи зачастую оказываются не в состоянии преодолеть этот невидимый барьер и вынуждены проводить исследования в селении, заведомо «специализирующемся» на работе с учеными. Но для того, чтобы добиться доверия индейцев, надо сделать что-то совсем исключительное. Именно это удалось моим друзьям из Мехико – Фернандо Ортису и его жене Тиахоге Руге.
Илл. 78. Жрец, курящий сигару. Изображение на панели в Храме Креста в Паленке
Заслуг у Фернандо было несколько. Первая состояла в том, что он, будучи инженером, сначала сделал мост над бурной рекой, протекающей по крутому и опасному ущелью. Река унесла немало жизней селян, пытавшихся через нее перебраться. Мост строился вручную, поскольку технику в эти неприступные места доставить невозможно, и Фернандо сам руководил строительством, не раз рискуя собственной жизнью. Несколько уичолей погибли, выполняя почти невозможные задачи, – но мост через ущелье был перекинут, и для индейцев началась новая жизнь.
Вторым подвигом Фернандо стало «проведение воды в селения». Такого «водопровода», наверное, никто никогда не видел – это километры тонких труб, диаметром около 5 см, уложенных прямо по склонам гор. По ним вода из источников, находящихся в верховьях, спускается в расположенные ниже селения и непрерывно вытекает из единственного на весь поселок крана. Можно, конечно, высокомерно посмеяться над убогостью водоснабжения – но без этого «акведукта» индейцам приходилось тратить до четырех часов, чтобы спуститься по крутым склонам ущелья до реки и затем с тяжелыми ведрами подняться обратно.
И наконец, третьим подвигом Фернандо стало восстановление поголовья оленей, после чего он получил от уичолей почетный и почти божественный титул «Отца реки оленей». Если с мостом и водой все достаточно понятно, то проблема «реки оленей» требует более детального разъяснения. Дело в том, что уичоли считают своим главным предком Оленя. Это животное почиталось всегда, а по главным праздникам его приносили в жертву божественным прапредкам. Однако за последнее столетие хозяйственная деятельность вокруг угодий уичолей привела к резкому сокращению поголовья оленей. Около 15 лет назад разразилась катастрофа – исчез последний олень. Вместо оленя в жертву пришлось приносить бычка. Тут-то и появился Фернандо, выполнявший правительственные программы помощи, как у нас бы сказали, «малым народам». Уичоли отправили официальную делегацию к Фернандо в Мехико, чтобы доверить ему восстановление поголовья оленей. Поначалу немало изумившись, он сумел добиться средств для специальной международной программы, и к уичолям были свезены олени из разных заповедников и зоопарков. После этого Фернандо и получил свое почетное звание «Отца реки оленей».
Илл. 79. «Каменные грибы» – изображение грибов-психоделиков. Примерно 2000 г. до н. э. Шаманы горной Гватемалы (Каминальхуйу) использовали подобные средства для вхождения в состояние транса и облегчения «видения»
Мировоззрение уичолей строится на вере в постоянную реинкарнационную связь со своими прапредками. Когда человек умирает, его душа направляется в небо или в море (на запад), по направлению к селению предков. Потом она возвращается оттуда для возрождения в определенном младенце. Специальные члены общины, именуемые «певцами», по сути шаманы, всегда могут сказать, в ком и когда должна возродиться та или иная душа. Тело покойника для уичолей настолько не имеет значения, что хоронят его где придется и практически никогда не навещают. Зато сразу же после смерти родственники отправляются в пещеру предков, что неподалеку от селения Санта-Катарина, чтобы оставить там специальные подношения. «Навещают» и поминают покойника только в такой пещере. Там же, в священном месте, отмечается момент перехода его души к новорожденному младенцу, которого сразу же после рождения сюда приносит мать. Именно в эту пещеру мы и решили отправиться, чтобы все увидеть своими глазами.
Таким образом, майским днем 1997 года мы собирались на «синюю лестницу неба». Сборы происходили в доме Фернандо в Мехико, куда я накануне прилетела из Мериды. Тиахога, прозванная шефом Бешеной Дакоткой, собирала спальные мешки и продукты, а Фернандо… измельчал на столе сушеный пейот и раскладывал его по мешочкам. Это готовилось угощение уичолям. Пейот или пейотль (Lophora Williamsii) представляет собой особый вид кактуса, доставлявшегося в основном с территории более северных штатов Сакатекас и Дуранго. В древности его добавляли в напитки «для крепости». Для того чтобы у кактуса были галлюциногенные свойства, он должен был вырасти в определенных климатических условиях. Так, например, один из моих мексиканских знакомых, бывший хиппи и шестидесятник (это не только российское явление), а нынче критик глобализма, в своем ранчо в самом богатом предместье Мехико долго ностальгически выращивал пейот в цветочных горшках на специальной терраске. Но оказалось, что в этих условиях и в другом климате растение стало мало чем отличаться от самого обычного кактуса, растеряв почти все свои психоделические свойства.
Надо сказать, что дата похода оговаривалась задолго, а потом несколько раз отодвигалась. Об очередных изменениях индейцы сообщали Фернандо. Причем все делалось в соответствии с древними традициями священных «закрытых» знаний. Вместо того чтобы сразу сообщить о том, что праздник должен происходить в полнолуние, индейцы вели собственные и, видимо, не очень точные расчеты, которые необходимо было корректировать чуть ли не в последнее новолуние. О наших способностях рассчитать этот сверхсложный цикл индейцы явно и не подозревали, и потому все выглядело так, как если бы некий очень мудрый жрец «определял» день праздника (майское полнолуние) только ему доступными способами, «непостижимыми» для обычного человека. Наконец был дан окончательный знак, и мы вылетели в Гвадалахару.
Илл. 80. Некоторые галлюциногенные вещества, например настой из корня водяной лилии, древние майя вводили при помощи клизмы, чтобы избежать рвоты, неприятных ощущений, а также чтобы ускорить достижение эффекта
Добраться от Гвадалахары до пещеры предков уичолей можно двумя способами. Первый – это доехать до ближайшего «заповедного» селения на машине, а потом несколько дней пробираться пешком или на мулах по тропам. Второй – долететь на пятиместном самолетике до центрального поселка с 800-метровой взлетно-посадочной полосой, оплатить его возвращение в определенный день и добираться всего два-три дня до нужного места все так же пешком или на мулах по тропам среди гор и ущелий. В обоих случаях чужаков должен сопровождать специальный человек, выделенный общиной. Он является не только проводником и погонщиком мулов, но и тем, кто запрашивает разрешение у властей, духов и богов на продвижение по землям уичолей.
Рядом со взлетной полосой валялось нечто похожее на холодильник, что вызвало бурное возмущение у Бешеной Дакотки. Это был вовсе не холодильник, а туалет, устанавливавшийся поверх обычной ямы. Оказалось, что совсем недавно это чудо цивилизации усилиями самой Тиахоги было торжественно открыто прямо посреди поселка. Но как только заглох гул моторов самолета, увозившего высокую делегацию, индейцы с удовольствием разгромили туалет и выкинули его в лес. Та страсть, с которой Бешеная Дакотка не переставала повторять в своих горестных причитаниях слово «туалет», меня несколько удивила. Но весь смысл этой общественной драмы открылся несколько позже, когда мы добрались до ближайшего поселка…
Наша небольшая экспедиция состояла из Фернандо – «Отца реки оленей», Тиахоги, доставлявшей в селения заменитель материнского молока для истощенных младенцев и попытавшейся установить первый «цивильный» сортир, врача Хуана, обследовавшего и лечившего индейцев, и меня, человека, единственной заслугой которого перед уичолями была дружба со всеми остальными. Правда, позже выяснилось, что и у меня было важное достоинство – только я могла произносить звук «ы», который есть в уичольском языке и который ни за что не сумеют произнести ни испаноязычные мексиканцы, ни тем более американцы. Оказалось, что именно через меня местные духи решили передавать свои послания. Сопровождали нас двое – Марселино, занимавший в селении административный пост и выполнявший функции жреца-шамана маракаме, и Лино, должностью которого было хранение и соблюдение традиций. Дата нашего приезда, которая так долго высчитывалась индейцами, совпадала с главным событием года – хикури нейра – праздником пейота, который должен был проходить в шестое полнолуние после зимнего солнцестояния, накануне сезона дождей. Это был праздник уичольской «троицы», в которую входят олень, пейот и маис. Дело в том, что праздник состоял в принесении в жертву оленя (или его заменителя бычка), общении с богами с помощью пейота-психоделика и тем самым получении разрешения на посевные работы. Мы же приехали накануне этого события, чтобы успеть посетить пещеру предков.
