83
Ныряющие снаряды, предназначенные для борьбы с подводными лодками, были разработаны старшим лейтенантом Г. Н. Пеллем и начали поступать на флоты с осени 1915 г. Их основной принцип заключался в том, что на головную часть снаряда надевалась труба–колпачок, которая в момент соприкосновения с водой препятствовала рикошетированию. Подробнее cм. Козлов Д. Ю. Противолодочные ныряющие снаряды в Российском флоте // Гангут. Научно–популярный сборник статей по истории судостроения и флота. Вып. 5. Спб., 1993. С 50—57. — Примеч. Н. К.
Ситуация с ремонтом кораблей во Владивостоке ярко и подробно охарактеризована в письме командира «Чесмы» В. Н. Черкасова командующему Черноморским флотом адмиралу A. А. Эбергарду от 25 июня 1916 г. «Составив план работ и учтя грандиозный вид Владивостокского порта, мы признали, что если энергично приняться за работу, то в 2—3 недели можно привести корабль во вполне боеспособное состояние. Увы—мы не учли одного обстоятельства—мы попали в глубокий тыл. На общем заседании командующий флотилией заявил, что средства порта ничтожны, но и эти силы уступлены Отряду быть не могут, так как нужды Сибирской флотилии должны быть поставлены на первом месте и работа на Отряде, а равно и отпуск материалов от порта не должны идти в ущерб интересам флотилии. Сказав это, командующий флотилией покинул заседание. Слова эти с быстротой распространения всякой пикантной сплетни в провинциальной глуши достигли всех портовых служащих в тот же день. Портовые чиновники, содержатели, мастера, указатели и проч., с коими мы сговорились уже о работах и приемках, поняв, что сила не на нашей стороне, стали относиться к нам нагло, последствием чего было несколько историй, дошедших до командующего флотилией с указанием, что офицеры «Чесмы» «очень уж гордые». В историях разобрались, но дело от этого лучше не пошло. Полный отказ, мотивированный речью командующего флотилией, получался отовсюду. На приведение «Чесмы» в боеспособное состояние порт уделил лишь 22 человека мастеровых, кои временами отправлялись на ремонт землечерпательных пароходов и проч. Было отпущено 6 парусников, 6 плотников, 1 медник, 4 слесаря и 4 клепальщика. При этих условиях, конечно, ничего сделать было невозможно. Начали изыскивать способы обойтись без порта. Прежде всего, всех нижних чинов, знающих хоть какое‑нибудь мастерство, назначили мастеровыми, а не знающих — к ним подручными. Затем начали подлизываться к портовым указателям, чтобы они пускали наших матросов к пустующим станкам, когда те не заняты работами по флотилии, что удалось. Войдя с указателями в хорошие отношения, удалось часть работ передать им, с тем, что когда работа будет выполнена, наряд будет представлен на утверждение. […] Отказы получались во всем решительно. Уголь грузили с одной баржи, переводя ее с борта на борт, для погрузки снарядов сами из хлама строили тележки и прицепляли их к поездам, шедшим в минный городок, погрузка боевого запаса вследствие этого длилась 6 недель!!! (два поезда в сутки, по три вагонетки, по шесть снарядов на вагонетку). Чтобы переменить место на рейде, приходилось верповаться, а баржи буксировать гребными шлюпками. Какое‑то странное исключение представляла механическая мастерская, охотно исполнявшая все наряды не только механические, но и артиллерийские. Но начальник ее лейтенант Куровский не понравился, и его вскоре назначили механиком на миноносец. К счастью, это случилось тогда, когда работы по механической части были закончены, а застряли лишь наиболее важные по артиллерии, которые поручить частным заводам было нельзя, а лейтенант Куровский брался выполнить. Несмотря на столь тяжелые условия, благодаря энергии всех офицеров и матросов, корабль удалось привести в блестящее в боевом отношении состояние» («Следовать в Александровск…». Подготовка к публикации и комментарии A.Ю. Емелина // Гангут. Научно–популярный сборник статей по истории флота и судостроения. Вып. 15. СПб, 1998. С116—117). — Примеч.. Н. К.
Об этом или аналогичном эпизоде упоминает в цитированном выше письме В. Н. Черкасов. «Не обошлось и без крупной неприятности. Неприятель не дремлет и ведет войну всевозможными способами, чему способствует вышеописанная обстановка глубокого тыла. Началось с того, что на корабле матросом найдена была прокламация немецкого происхождения о бесполезности войны и что немцы нам не враги. На другой день писарь штаба принес целую пачку этих прокламаций, но, показав первую матросу, тотчас был представлен по команде. Выброшенная им пачка прокламаций тоже была найдена. На третий день обнаружилось, что несколько матросов по подговору какого‑то главаря (штатского), трех штатских и двух беглых матросов с «Варяга» решили взорвать «Чесму». Тотчас дело было расследовано и виновные в числе 4–х (три электрика и один писарь) были отправлены на гауптвахту со всей литературой, а жандармам, по–видимому, удалось напасть на след германского агента. Ранее пришлось мне описать 1 машинного унтер–офицера и 1 телеграфиста такого же направления, причем из переписки была установлена их общая связь. Они обеспечили себе также побег в Америку. Проповедь их в команде отзвука не нашла, благодаря чему и удалось сразу ликвидировать все дело. Выяснилось, между прочим, что все четверо с «Екатерины», а последние два с «Императрицы Марии» и «Памяти Меркурия». Это обстоятельство указывает на необходимость в пути быть крайне осмотрительными и ожидать всевозможных ловушек. Таким образом, несмотря на только что описанный случай, я все же считаю свою команду превосходной, и как только уйдем из этой дыры, так быстро вернем ей слегка утраченный воинский вид. Связь между офицерами и командой наблюдается полная» («Следовать в Александровск…» С 118). — Примеч. Н. К.
Воскресенский Аполлинарий Николаевич (1879—1930). Окончил Морской корпус (1899). Контр–адмирал (1919). Морской агент в Японии (19.12.1905—1917); морской агент в Китае (28.08.1906—1917). Скончался в Марселе. — Примеч. Н. К.
Описание военных действий на море в 37 и 38 гг. Мейдзи (в 1904—1905 гг.). Сост. Морским генеральным штабом в Токио, Пер. с яп. ст. лейт. А. Воскресенский. Т. 1—4. Спб., 1909—1910. — Примеч. Н. К.
Большая цикада. — Примеч. авт.
Музыкальное насекомое вроде сверчка, которое японцы держат в маленьких бамбуковых клеточках в домах. — Примеч. авт.
Митрополит Сергий (в миру Георгий Алексеевич Тихомиров; 1871—1945), епископ Русской православной церкви, Митрополит Токийский и Японский; духовный писатель и церковный историк. — Примеч. Н. К.
Петров Владимир Иванович (1864—?). В службе с 1880 г. Офицер с 1883. Генерал–майор (1912). — Примеч. Н. К.
Ростковский Феликс Феликсович (1892 — после 1928), мичман (1913). Скончался в эмиграции. — Примеч. Н. К
Кодированное — флагманский артиллерийский офицер. — Примеч. авт.
Кодированное — морской министр. — Примеч. авт.
Барон Фитингоф Оскар Брунович (1885—1974/1975). Окончил Морской корпус (1904). Капитан 2–го ранга (1917). В эмиграции в Германии. — Примеч. Н. К.
Юнга — малолетний матрос в Гвардейском экипаже была специальная школа для детей матросов этого экипажа. Питомцы этой школы еще в юном возрасте плавали на судах экипажа. — Примеч. авт.
Шары ходовые — сигнальные фигуры, поднимаемые на обоих ноках нижнего рея фок–мачты военных кораблей и служащие для показания хода машин. Шары спущены — машины работают полным ходом. — Примеч. Н. К.
«Пересвет», догоняя Отряд, погиб на мине у Порт–Саида 4 января 1917 года. — Примеч. авт.
А. Н. Крыловым был разработан «…специальный прибор «для обучения наводчиков орудий, как бы при стрельбе на качке, не производя на самом деле ни стрельбы, ни качаний корабля, а воспроизводя в прицельной трубе то зрительное впечатление, которое было бы видно при качании корабля на море». Прибор этот позволял изменять элементы качки, а также и комбинации качки килевой, боковой и рысканья на курсе в соответствии с различным направлением движения судна относительно волнения. При этом настоящим образом наводится орудие (бортовое или башенное), производится спуск курка — и иглой отмечается точка попадания; отклонение этой точки от точки прицеливания дает погрешность в наводке. На этой основе в 1909 г. А. Н. Крылов разработал схему отмечателя, который вначале изготовлялся для 120–миллиметровой пушки, но после тою как предварительное опробование прибора показало, что отмечатель будет удовлетворять своему назначению, Морской технический комитет поручил Крылову разработать конструкцию отмечателя для пушек других калибров. В ноябре 1910 г. отмечатели Крылова, в количестве свыше 150 экземпляров, были изготовлены и переданы для испытания на корабли Балтийского и Черноморского флотов. На основании результатов испытаний Артиллерийский отдел Главного управления кораблестроения в начале 1912 г. вынес решение, что суда следует снабжать только приборами–отмечателями генерал–лейтенанта Крылова» (Антонов Г. Н., Цуварев В. А. Академик А. Н. Крылов и корабельная артиллерия военно–морского флота России // Труды военно–морских исторических конференций. СПб., 2006. С 277). — Примеч. Н. К.
