О прекращении выплат по предыдущим кредитам, известном как «мораторий Гувера», Ялмар Шахт договорился тоже не просто так. На доклад 1929 года тринадцати стран в Лигу Наций о том, что Германия является поставщиком оружия и боеприпасов в Государственном департаменте просто закрыли глаза [17].
Если в 1928 году валовая прибыль I.G. Farben составляла 257,14 млн. марок, а чистая 122,8 млн., то в 1932 году валовая прибыль выросла до 476,05 млн., а чистая упала до 49,5 млн. марок [28], то есть большая часть прибыли пошла в гашение кредитных обязательств в обход репарационных платежей. К концу 1933 года концерн уже расплатился с частью кредитов, увеличил численность сотрудников на 15 % и заработал прибыль в 65 млн. марок, что превысило выручку за предыдущий год на 32 % [2]. Несмотря на это, общая тенденция сохранилась: доход концерна в 1935 году составил 113,2 млн. рейхсмарок при чистой прибыли в 51,4 млн. До начала 1939 года он последовательно возрастал, достигнув отметки в 227,3 млн., а чистая прибыль практически не выросла, поднявшись всего до 56,1 млн. Как отмечает А. Галкин, «львиная доля доходов концернов с самого начала маскировалась под видом амортизационных отчислений», которые по статистическим данным выросли с 61,8 млн. В 1935 до 171,2 млн. рейхсмарок в 1939 году [1].
Всего с 1932 по 1935 гг. сумма секретных бюджетных расходов на вооружения составляла 17 % от общих расходов имперского правительства — 31 млрд. марок. Сумма заказов на строительство новых военных кораблей, размещенных командованием военно-морского флота, составила 70 млн. рейхсмарок. К 1934 г. 840 из 1968 произведенных самолетов предназначались уже для Люфтваффе, усилиями Автомобильного союза производителей моторов с конвейеров сходили грузовики, являвшиеся военным автотранспортным средством. На правительственном заседании 8 февраля 1933 г. Гитлер провозгласил в качестве важнейшей национальной задачи на ближайшие годы возвращение немецкому народу способности носить оружие: «В течение следующих пяти лет руководящим должен быть принцип: все для вермахта… Это соображение должно доминировать всегда и везде» [25]. Государственную финансовую поддержку получат лишь те меры увеличения занятости, которые одновременно послужат и «обороноспособности немецкого народа», — подчеркнул он [29]. Теперь пошивочные фабрики Hugo Boss будут выпускать униформу для частей вермахта, войск СС и рабочего персонала. На базе цехов Adidas запустят производство ручных гранатометов, BMW станет крупным подрядчиком Люфтваффе, как и Daimler-Benz, поставлявший авиационные двигатели и винтовки Mauser, заказы на бронетехнику будут размещены на заводах Maybach, автомобильный транспорт на предприятии Maschinenfabrik Augsburg Nurnberg (MAN) [31].
Зимой 1934 года Гитлер дал аудиенцию представителю Daimler-Benz Якобу Берлину и его другу Фердинанду Порше в номере отеля «Кайзерхоф». В результате этой встречи в будущий «четырехлетний план» развития экономической подготовки под руководством Геринга попал еще один пункт — Volkswagenwerke GmbH с капиталом в 50 млн. рейхсмарок [30]. Малоизвестный факт — дизайн «Фольксвагена»-«жука», ставшего в послевоенные годы культовым автомобилем, был придуман «фюрером германской нации». Сидя в кафе с Альбертом Шпеером, Гитлер нацарапал ставшие знаменитыми очертания этой машины пером на салфетке. И воплощенный в металле «жук» вполне соответствует своему некогда бегло нарисованному образу. Разумеется, концерн Volkswagen после войны старался не акцентировать на этом внимание [32].
На митинге по случаю закладки первого камня завода Volkswagen 26 мая 1938 года выступил д-р Лафференц, руководитель Имперского управления отпусков, путешествий и туризма нацистской организации Kraft durch Freude («Сила через радость»), внесшей стартовую инвестицию в 480 тыс. рейхсмарок в «Общество с ограниченной ответственностью по подготовке германского народного автомобиля». Там же выступил глава организации, перечислившей Лафференцу необходимые средства, д-р Роберт Лей, председатель Организационного бюро NSDAP, химик по профессии, назначенец из служащих I.G. Farben и глава «Немецкого рабочего фронта» — организации, за счет которой капитал новой автомобильной фирмы увеличивался необычайно быстрыми темпами, удвоившись к осени 1940 года и утроившись к лету 1941 года. Основой капитала его организации послужил погром профсоюзов 2 мая 1933 года, когда штурмовики попросту захватили кассы существующих профсоюзов, а их лидеров отправили в концентрационные лагеря. Заменивший в тот же год уничтоженные профсоюзы «Немецкий рабочий фронт» был организацией, членство в которой стало добровольно-принудительным, а его средства сотрудник I.G. Farben Роберт Лей инвестировал в «правильном» направлении [11][13][30][33].
Третий рейх. Презентация «Фольксвагена»-«жука», дизайн которого создан А. Гитлером. Сам автор дизайна — на трибуне22 июня 1941 года туристическая организация «Сила через радость» отправит группу «немецких туристов» в составе 181 дивизии и 18 бригад, общей численностью 5,5 млн. человек [34] для пересечения границы СССР верхом на «народных автомобилях», которыми станут 55 тыс. «Kubelwagen» (немецких «джипов») и 15 тыс. автомобилей-амфибий Schwimmkubel. «Полные гордости, мы следили на родине за победами наших войск, и мы были счастливы посылать в бой военные «фольксвагены»», — отрапортует Фердинанд Порш в конце 1941 года. К этому времени вместо «народного автомобиля» на конвейерах Volkswagen дополнительно освоят производство запчастей к бомбардировщику Junkers-88 и Фау-1, изготовив их к концу войны от 13 до 14 тыс. [25].
В 1943 году директор Volkswagen Фердинанд Порш удостоился звания «Пионер труда», а «Народный автомобиль» получил титул «национал-социалистского образцового военного предприятия» [30]. Использование труда заключенных показалось главному управляющему А. Пихлю столь выгодными, что летом 1943 года он отметил необходимость и после войны использовать дешевую рабочую силу с Востока, чтобы, «в соответствии с волей фюрера», производить автомобили, которые не будут стоить дороже 990 рейхсмарок [35].
Управляя одновременно и министерством экономики и Рейхсбанком, Шахт использовал возможности игры курсами марки для финансирования военной промышленности [25][36]. Примечательно, что в книге «Магия денег», написанной в 1967 году, сам он напишет, что Рейхсбанк это частный банк [37] и, соответственно, не правительство Германии вливало все новые средства в ее экономику, заставляя эту экономику становиться все более военной. По воспоминаниям Гитлера, первое перечисление денег, предназначенных для перевооружения, сделанное Рейхсбанком, составило 8 миллиардов марок; из этой суммы Шахт и Рейхсбанк удержали в виде банковского процента 500 миллионов. Гитлер дымился от злости, но вел себя тихо. Международные финансовые круги всячески благоволили нацистам, как признавался сам Гитлер, свой четырехлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита: «До тех пор единственными трудностями, с которыми нам приходилось сталкиваться, были трудности с иностранной валютой. Шахт сказал мне, что мы располагали зарубежным кредитом в полтора миллиарда марок, и именно на этом финансовом основании я задумал мой четырехлетний план, который никогда не внушал мне ни малейшей тревоги… так обстоят дела и сегодня [в августе 1942 года], мы не испытываем ни малейшего стеснения в деньгах» [4][11][29][38].
Под руководством бывшего «советника по экономическим вопросам земли Брауншвейг», экономика Третьего рейха начала с резкого увеличения государственного долга. Уже в первые два года министр финансов рейха граф Лутц Шверин фон Крозиг (Lutz Schwerin von Krosigk) набрал кредитов на десять миллиардов рейхсмарок (около 43 миллиардов евро), к началу войны эта сумма вырастет на 40 миллиардов рейхсмарок. С первого года и до конца правления Адольфа Гитлера обнародование бюджета будет запрещено. Из одолженных миллиардов только шесть были использованы на программы создания рабочих мест, но в военной промышленности итак уже ощущался недостаток рабочей силы: из первоначально шести миллионов безработных 4,5 миллиона нашли работу. Введение трудовой повинности и призыва на военную службу в 1935 году подкрепило «чудо занятости»: до 1939 года один миллион немцев стал солдатами [29].
14 октября 1933 г. германская делегация покидает конференцию Лиги Наций по разоружению [39]. В этот год, читавший в Колумбийском университете лекции о миролюбивой политике фюрера Ганс Лютер (Hans Luther) перемещается на должность главы Reichsbank, отстранить от которой его невозможно без его собственного согласия и голосования комиссии «Банка международных расчетов» [40][41][42]. Теперь развитие военной промышленности будет происходить в рамках программы Ялмара Шахта, осенью 1934 г. представившего Гитлеру доклад «О ходе работы по экономической мобилизации», в котором тот отметил, что на министерство экономики возложена «экономическая подготовка к войне». 21 мая 1935 г. Шахт назначен Generalbevollmachtigte fur die Kriegswirtschaft — Генеральным уполномоченным по военной экономике [25][36]. На встрече с промышленниками в августе 1933 года было организовано Металлургическое научное общество (Metallforschungsgesellschaft), или сокращенно «Мефо». Это была фиктивная корпорация с уставным капиталом всего в 250 тысяч марок, под который с 1934-го по 1938 год было выпущено векселей на сумму 12 миллиардов рейхсмарок, гарантом выступил Рейхсбанк, президентом которого с 1934 по 1937 год был Ялмар Шахт. Вырученные средства полностью пошли на финансирование перевооружения, составив 33–38 % общих военных затрат того времени [25]. «Абсолютная секретность этого соглашения сохранялась вплоть до самого конца войны», — и, по меткому замечанию Гвидо Джакомо Препарата: «Вексель «Мефо» был плодом тесного союза между экономическими правителями и черным рыцарством, между высшими немецкими кланами и нацистами, которые, обладая монополией на насилие и обещая войну, создали, соответственно, две фундаментальные экономические предпосылки: они обеспечивали сбор налогов и гарантировали доход, обещанный нацистским векселем, — те 4 процента, проставленные в штампе на ценной бумаге. Именно цена золота, денег, каковая в мире, искаженном неистовым протекционизмом, могла, как надеялись нацисты, быть возмещена за счет грабительской войны». «Мефо» стал спасательным кругом концерна Krupp AG [4], в июле 1933 года запустившем «сельскохозяйственную программу Круппа», по которой в обход требований Версальского мирного договора стартовало производство танков [25]. Как заметил сам Крупп: «После 1933 года мы работали с невероятной энергией, а после начала войны темпы работы и объем продукции еще возросли» [15].
