Поэтому к осени 1607 г. в Стародубе собралось небольшое войско в 3000 человек. Затем из Литвы прибыл отряд из 700 человек под началом опытного польского полковника Мацея Меховецкого, и было решено двинуться в путь. Главнокомандующим (гетманом) был провозглашен Меховецкий, как наиболее опытный и сведующий в воинском деле человек. Новый самозванец, в отличие от предыдущего, хорошим полководцем не был.
В сентябре небольшое самозванческое войско выступило из Стародуба к Почепу. Местные жители радостно его приветствовали, открыли ворота города и снабдили продовольствием. Далее было решено взять Брянск.
Возможно, именно в это время самозванец узнал о сдаче Тулы и захвате Шуйским Болотникова и Петруши в плен. Им он так и не смог помочь, хотя постоянно получал грамоты с просьбой о помощи. Посланный от «тульских сидельцев» И.М. Заруцкий так и остался в окружении Лжедмитрия, поскольку возвращаться к осажденным без войска не имело смысла.
В октябре самозванец подошел к Брянску и начал его осаду. Воевода М.Ф. Кашин, организовав оборону города, отказывался сдаваться. Вскоре защитники стали испытывать острую нехватку воды, продовольствия и дров. От жажды и голода их спасли отряды князя В.Ф. Литвина Мосальского и боярина князя И.С. Куракина. Они подошли к городу со стороны реки Десны, и когда на ней образовался лед, доставили брянцам продовольствие и боеприпасы. Это заставило Лжедмитрия II снять осаду и отойти к Карачеву. По пути ему встретился небольшой отряд М. Мизинова, который направлялся к Козельску. Он был атакован поляками и разгромлен. Это воодушевило сторонников самозванца, и они направились к Дедилову. Но и там его ждала неудача. Город был хорошо укреплен и не собирался сдаваться.
В Карачеве шляхтичи стали требовать у Лжедмитрия деньги за службу. Но у него необходимой суммы не было. С трудом ему удалось вырваться и бежать от поляков с небольшим отрядом верных людей. Он чувствовал, что его жизнь постоянно подвергается опасности не только со стороны противника В.И. Шуйского, не раз засылавшего убийц, но и со стороны шляхтичей, которые знали о его настоящем происхождении и постоянно унижали и оскорбляли. Только присоединение остатков армии Болотникова и Петруши несколько упрочило положение самозванца.
Начиналась зима. Воинам уже было сложно продвигаться по снегам и ночевать в полевых условиях. Поэтому на военном совете Лжедмитрий предложил зазимовать в Орле. В то время эта была небольшая крепостица, находившаяся далеко от Москвы и связанная с северскими городами, откуда поступали деньги на содержание войска.
Первые бои нового самозванца с царским войском
За время нахождения Лжедмитрия II на территории Русского государства к нему прибыло несколько польских отрядов: 700 конных и 200 пехотинцев с Самуилом Тышкевичем, 500 конных и 400 пехотинцев с Валентином Валавским, несколько рот с Велегловским, Рудницким, Хруслинским, Казимирским и Микулинским. Зимой к ним присоединился Тупальский с конницей из 400 человек.
Но наиболее важное значение имело прибытие в лагерь самозванца в марте 1608 г. знатного польского князя Романа Рожинского. Произошло это следующим образом. Сначала к Лжедмитрию прибыли посланцы князя, чтобы решить вопрос о его вознаграждении за службу. Им самозванец ответил следующее: «Я был рад, когда узнал, что ко мне идет пан Рожинский… Вы требуете от меня денег, но таких же, как вы, бравых поляков у меня немало, а я им еще ничего не платил. Сбежал я из моей столицы от любимой жены и от милых друзей, не взяв ни денег, ни грошей. А вы собрали свой круг на льду под Новгородком и допытывались, тот я или не тот, будто я с вами в карты играю».
Откровенно лживые слова Лжедмитрия II очень не понравились послам Рожинского. Они ответили ему так: «Знаем, ты не тот уже хотя бы потому, что прежний царь знал, как уважить и принять рыцарских людей, а ты того не умеешь».
Пришлось самозванцу перестать корчить из себя царя и более вежливо поговорить с посланцами князя. Когда договоренность о сотрудничестве была достигнута, он пригласил гостей на пир. В конце марта в Орел прибыл сам Р. Рожинский с 200 гусарами и 350 пехотинцами. Вскоре он был выбран гетманом и стал главнокомандующим.
Все это говорит о том, что вокруг нового Дмитрия находились преимущественно поляки. Они верховодили в войске и контролировали действия самого авантюриста. Особой наглостью отличался князь Рожинский. Он требовал, чтобы «царь» бросал все дела, даже мытье в бане, когда тот к нему приходил. На пирах он желал сидеть рядом с Лжедмитрием за одним столом, хотя по русским обычаям это было не принято. Все это привело к конфликту князя с М. Меховецким, который находился в ближнем окружении самозванца. Против Рожинского стал зреть заговор. Узнав о нем, князь потребовал выдачи своих противников. На это Лжедмитрий ответил так: «Приехали вы ко мне с тем, чтобы я вам выдал своих верных слуг, которые меня кое о чем предостерегали. Не пристало московскому монарху выдавать своих верных слуг». В ответ шляхтичи стали кричать: «Ты что ж, желаешь иметь таких слуг, которые лишь языком тайно прислуживают? Или тебе нужно войско, готовое служить саблей и собственной кровью? Если ты не выполнишь наши требования, мы уйдем».
На это самозванец заявил следующее: «Как хотите, хоть и прочь подите». Естественно, что шляхтичи очень возмутились. С криками: «Убить мошенника! Зарубить! Ах ты, собачий сын, разбойник! Поманил нас, а теперь платишь такой неблагодарностью!» – они стали теснить Лжедмитрия. Только помощь стрельцов, входивших в охрану, спасла лжецаря.
Данный инцидент закончился тем, что Лжедмитрий был взят под стражу. Только прибытие в лагерь донских и запорожских казаков под руководством атамана И. Заруцкого и польского полковника А. Лисовского спасло его. Эти вольные люди соглашались подчиняться только «царю» и взяли его под свою защиту.
Все это говорит о том, что положение Лжедмитрия II было очень непрочным. К тому же даже в его окружении никто не верил в его истинность.
Царь Василий Иванович знал о появлении нового Лжедмитрия и его продвижении по приграничным городам. Чтобы воспрепятствовать его походу на Москву, Шуйский отправил войско в Белев. Главнокомандующим был назначен царский брат Дмитрий Иванович. Вторыми воеводами Большого полка являлись более удачливые воеводы боярин князь Б.М. Лыков и князь Г.К. Волконский. Передовой полк возглавили боярин князь В.В. Голицын и боярин М.А. Нагой. Сторожевой полк – боярин князь И.С. Куракин и Г.Г. Пушкин.
Когда дороги просохли после весеннего половодья, Лжедмитрий II двинул свои полки к Волхову. Навстречу ему выступило царское войско. Оно двигалось медленно, поскольку воины имели тяжелое вооружение: пушки, пищали и т. д. Напротив, польская конница была легка и маневренна. Это и решило исход битвы, несмотря на значительное численное превосходство русских.
В первый же день полякам удалось разбить русскую конницу. Пехота, стоявшая у тяжелых пушек, не могла двинуться с места, поэтому довольно быстро была окружена. Это вызвало такую панику у царских воевод, что они бросились к Волхову, но дорогу им преградила засека, проход через которую был очень узок. В итоге в этом месте от тесноты погибло много и людей, и лошадей.
Лжедмитрий II отпраздновал первую серьезную победу. Трофеями стали не только пушки, пищали и другое оружие, но и обоз, в котором было много продовольствия и боеприпасов. К тому же г. Волхов сдался без боя, а его воевода присягнул самозванцу.
Некоторые поляки, нагрузившись богатой добычей, решили вернуться на родину. Узнав об этом, Лжедмитрий решил их остановить, поскольку своей главной цели он не добился. К ним он обратился с такой речью: «Я не могу быть в Москве государем без вас. Хочу, если Бог утвердит меня в столице, всегда иметь на службе поляков: пусть одну крепость держит поляк, другую – москвитянин. Я хочу, чтобы все золото и серебро, сколько бы ни было его у меня, – чтобы все оно было вашим. Мне же довольно одной славы, которую вы мне принесете. А если ничего изменить нельзя, и вы все равно решите уйти, тогда и меня возьмите, чтобы я мог набрать вместо вас в Польше других людей».
Несомненно, новый авантюрист умел говорить убедительно, поэтому большинство поляков осталась при нем. На военном совете постановили двинуться быстрым темпом прямо к Москве. В день пришлось проходить по 7–8 миль. Но путь был достаточно легким. Жители Козельска, потом – Калуги гостеприимно встретили «своего государя» хлебом-солью. Снабдили всем необходимым. В опустевшем после бегства гарнизона Цареве-Борисове удалось сделать передышку Только Можайск не захотел сдаваться. Но поляки обстреляли его из пушек, и защитники города капитулировали на следующий день.
Лжедмитрий II решил продемонстрировать можайцам свою милостивость. Он приказал не грабить их и устроил торжественный въезд победителей. Во главе воинства ехал он сам в парадной одежде на хорошем скакуне. Около местного собора, посвященного Николе Можайскому, он спешился и с почтением вошел в храм. Там он отслужил молебен, демонстрируя приверженность к православной церкви и ее святыням. Это существенно отличало его от первого самозванца, который постоянно подчеркивал свое равнодушие к вопросам веры.
