Ознакомительная версия.
«Ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года, расправа Гитлера над якобы готовившими путч штурмовиками СА под руководством Эрнста Рема. А ведь еще в июне Гитлер и Рём обо всем вроде как договорились и были вполне друг другом довольны. Перелом в сознании Гитлера наступил 21 июня, а подготовка к свержению Рема тайно началась уже 22 июня. Очень большое сходство с разгромом левых эсеров в России 1918 года.
Что касается пресловутого покушения на Гитлера в июле 1944 года, то оно трижды откладывалось: 6 и 11 июля в Бергхофе и 15 июля в Восточной Пруссии. Дело в том, что заговорщики хотели вместе с Гитлером убить также Геринга и Гиммлера, которые на этих трех совещаниях не присутствовали. В результате все должно было решиться 20 июля. Увы, время для мощного импульса было упущено. Гитлер выжил, и путч, соответственно, провалился.
(«Московская правда» («Зазеркалье»). 1998. Август. № 67)
Средневековье, Средние века – это понятие придумано в Италии в XVI веке, но мы давно привыкли пользоваться нашими энциклопедическими формулировочками. Не будем изменять привычке и теперь. «Средневековье – принятое в исторической науке обозначение периода, следующего за историей Древнего мира и предшествующего Новой истории; советской исторической наукой датируется концом V – серединой XVII века; в основном соответствует времени зарождения, развития и разложения феодализма в Западной Европе».
К этой формуле надо относиться с большим пониманием, осознавая при этом, что речь идет о трех этапах: V–IX века, IX–XIII века и XIII–XVII века. Указанное деление Средневековья на три этапа также соответствует стереотипам, принятым советской исторической наукой: раннее Средневековье, развитой феодализм и, наконец, время позднего феодализма.
Натужное стремление нашей исторической науки все объяснить через смену экономических формаций в данном случае совершенно оправданно. Действительно, падение так называемого рабовладельческого строя во всех государствах мира происходило на удивление синхронно. Строй, казалось бы рассчитанный на тысячелетия, взял вдруг и обвалился. Более или менее подробно мы знаем, как все это было в Римской империи. Как весь V век рушилась империя под натиском германцев, ну а в 476 году Рим пал окончательно. Практически в те же сроки рушится сверхмощная рабовладельческая империя Гуптов (Индия). Уже с середины V века начали обнаруживаться явные признаки надвигающегося упадка могущественной державы. Политическое ослабление империи было непосредственным результатом кризиса рабовладельческих отношений и зарождения в Индии элементов феодализма. Как результат – вторжение эфталитов и крах империи. Кстати, вторжение эфталитов весьма напоминало по варварству нашествие германцев, сохранившись в памяти народной как величайшее бедствие. Речь идет о конце V века. Впрочем, признается, что высшего расцвета империя Гуптов достигла в правление Чандрагупты (380–414).
Нечто похожее происходит в другой великой державе древности. Речь о падении Ханьской империи в Китае. По размеру территории, по количеству населения, по степени централизации управления, по уровню цивилизации с Ханьской империей могло сравниться только одно государство – Римская империя. Разрушилась империя Хань в III веке, и наступило время Троецарствия. Именно в период Троецарствия в Китае зарождается феодализм. Впрочем, если речь вести не о рождении феодализма, а о наступлении эпохи великих набегов, то нужно сдвинуть сроки к тем самым датам, в которые рухнули другие великие империи.
Так плавно мы переходим к другой системе отсчета.
V век (точнее, интервал IV–VI века) – это не только время гибели рабовладельческого строя и рождения феодализма, но также и время Великого переселения народов. Считается, что виной всему гунны под предводительством Аттилы (середина V века), двинувшиеся на завоевания и породившие цепной процесс многочисленных переселений. И вновь мы сталкиваемся с удивительной синхронностью идущих на земном шарике исторических процессов.
Разумеется, теорий, объясняющих синхронность процессов в, казалось бы, не связанных между собой регионах, достаточно много. Дело не в теориях, а в самом явлении. Если существует синхронность, то, стало быть, у человечества есть единая судьба, есть единая история, а потому человечество в определенном смысле единый организм. Как и у всякого организма, у человечества есть момент рождения, момент смерти, есть возрастные переходы. (Речь идет не о человечестве вообще, а о едином человечестве.) Так вот, у единого человечества именно в V веке внезапно заканчивается детство, тянувшееся шестнадцать веков, и начинается отрочество. Переводя на аналогичную ситуацию в жизни любого мальчика, речь идет о кризисе 12 лет.
Стоит напомнить, что именно 12 лет разделяют в жизни человека два принципиально различных периода. Если в детстве человек живет в единстве с природой, не выделяя себя из окружающего мира, то после 12 лет молодой человек делает первые попытки самостоятельного поведения, самостоятельного мышления, он начинает активно искать себе оценку, начинает строить личность, всячески пытаясь отделить себя как от природы, так и от родителей. Увы, как это всегда и бывает, в самом начале успехи не приходят, мысли получаются примитивные, серые, средние и банальные. С самооценкой тоже все не просто, она колеблется от полного самоуничижения до мании величия. Одним словом, отрицая все успехи детства, молодой человек ничего особенного не достигает. Единственное, что у него получается, точнее, должно получаться, – это планы, амбиции, некий энергетический замах, некий взвод пружины на следующие три возраста (17–40 лет).
В такой же ситуации оказалось человечество в V веке. Идеалы детства рухнули, так называемый античный мир погиб. Грандиозные достижения Древнего мира оказались никому не нужны. Всюду торжествует варварство, вандализм, серость и убогость. Осколком античного мира, связующим звеном между Античностью и Возрождением осталась Византия. Впрочем, даже она перешла в новый мир, наступление феодализма историки фиксируют все в том же интервале между IV и VI веками.
Разрушив старый мир, Средневековье начинает строить свой, причем настолько новый и беспрецедентный, что историкам остается только разводить руками – откуда берутся новые идеи, новые веяния? И действительно, отрок, строя свою жизнь, может кому-то подражать; человечество, попав в отроческое состояние, подражать никому не могло, предстояло двигаться на ощупь. Шла активизация мышления, построение иерархических систем, одновременно рождались фантазии и агрессивность, грубость и оптимизм.
Итак, у человечества появилось свое самостоятельное мышление. Как все это выглядит? Мальчик в 12 лет начинает видеть себя со стороны, начинает подвергать сомнению все свои действия, у него появляются мысли по поводу мыслей, он буквально тонет в бурном потоке беспрерывного мыслетворчества. О раннем Средневековье же нам известно, что образование было очень слабеньким, власть находилась у совсем уж тупых и примитивных людей. Так в чем же аналогия? Аналогия в том, что человечество вступило в период триумфа единобожия. Природные религии, или, говоря попросту, языческие верования, начинают сдавать позиции.
Казалось бы, система отсчета, связанная с экономикой, более надежна, феодализм наступает повсеместно, а единобожие – нет. Однако система религиозного продвижения все же более точная. В Китае феодализм наступил раньше, чем в Европе, однако преимуществ это ему не дало, все преимущества оказались у тех, кто признал господство христианства. По датам распространения христианства как государственной религии можно датировать наступление эпохи. В самом начале V века рождается власть папы (римского епископа), а в конце века христианство начинает свое победное шествие как государственная религия феодальных государств.
Христианство становится всепроникающей силой. Оно всюду, оно во всем. Церковь – это власть, образование, культура, это сила, структурирующая все общество. Но самое главное в том, что, став государственной религией, христианство, как и всякое единобожие, начало производить новый тип народа, народа, оторванного от природы, народа, погруженного в мир абстрактных формул, абстрактных догм, абстрактных истин. Так начинается процесс всемирного самоосмысления, процесс, который даст такие удивительные результаты в эпоху прогресса (XVII–XXI века).
С некоторым опозданием, но с гораздо более высокой скоростью распространяется по свету другой вид единобожия – ислам. Ислам соединил в себе все достоинства и недостатки своей эпохи. В нем и ортодоксальность, и агрессивность, и стремление к сплоченности, и определенная бесчувственность, и военный настрой, и политическая слабость. В дальнейшем будет у ислама много побед и поражений, но прыгнуть выше планки, установленной в IX веке, не удастся.
Ознакомительная версия.
