Ознакомительная версия.
Здесь следует заметить, что Август Тиссен — отец Фридриха Тиссена — был жестким и твердым сторонником пангерманизма; к тому же он был знаком с графом Канкриным. Ведь тот происходил из немецкой семьи, и это роднило их по духу, немецкому хладнокровию и мужеству. Свои взгляды Тиссен-отец передал и сыну, для обоих было очевидным, что с Германией будут происходить сильнейшие потрясения и что их великую родину ждут тяжелые испытания…
После Первой мировой войны Орден не пытался перестраивать немецкую промышленность. А значит, магнаты Германии — и Тиссен, и Крупп — не понесли существенных потерь и сохранили финансовую, экономическую и промышленную мощь; сохранили ее для будущей, новой Германии… Германии Адольфа Гитлера.
Именно на этом фоне Фридрих Тиссен после кончины отца в 1926 году получил под свой контроль родовые владения. И вскоре новый немецкий стальной барон высказался нелицеприятно в адрес французов во время оккупации ими Рурского бассейна в 1923 году. Разделяя мысли Гитлера, Тиссен стал заявлять, что Версальский договор является «пактом позора, который надо сбросить, чтобы фатерланд мог подняться опять». Этим он дал понять, что коль финансовая, промышленная и экономическая мощь в его руках, то ему достаточно сигнала, и он вместе с товарищами даст Гитлеру все, что нужно «для того чтобы отстоять германскую честь и мужество».
Тиссен оказался верным сыном своего патриота-отца; он пошел по тому же пути, что и отец, поддержанный многомиллионными займами Уолл-стрит для дальнейшего развития и строительства германской промышленности. Еще при жизни Тиссен-старший был в тесных отношениях с членами Всегерманской лиги: Гугенбургом, Кирдорфом и Круппом-старшим, — этими политическими и финансовыми китами, составлявшими основу политики кайзера. По примеру отца сын вступил в организацию «Стальной шлем», а затем, по рекомендации Геринга, стал членом НСДАП. С 1931 по 1933 год все свои деньги и свое влияние он направлял на укрепление роли и имиджа Гитлера.
А в 1932 году произошла встреча в клубе промышленников в Дюссельдорфе, на которой Гитлер обратился к бизнесменам Рурского бассейна и Рейнской области. Только для фонда избирательной кампании после этой встречи было выделено для НСДАП 3 миллиона марок. Всё — в соответствии со сталинским планом.
Получив донесения после той Дюссельдорфской встречи, Сталин приехал в монастырь, где встретился со своими надежными помощниками Головановым и Пономаревым.
Вождь не хотел скрывать радость и с ехидной улыбкой произнес:
— Жаль, нет здесь, среди нас, наших дорогих товарищей… У них в Ордене говорят, что цена ордена Ленина — это цена красного золота и маленького кусочка платины. Но мы с вами, товарищи, должны смотреть далеко-о-о вперед, и (вождь сделал многозначительную паузу и улыбнулся)… надо бы их наградить орденами Ленина. За-слу-жи-ли! Важно, чтобы они и впредь правильно нас понимали, господа из Ордена. А вас, я думаю, награждать не стоит. Разве вам нужны ордена?! Если вы такие молодые, а уже управляете Орденом! А вы ведь всего лишь маленькая, но очень сильная группа — не чета даже то-о-й Группе!
Шел 1933 год.
За десять лет, которые Сталин был у власти, создана исключительно мощная сверхсекретная партийная разведка.
Отдел внешних сношений, стоявший у истоков этой организации, остался структурой, ведающей внешнеполитическими делами ЦК ВКП(б), как одно из структурных подразделений руководящего органа партии. Он стал той отвлекающей структурой, о которой на протяжении последующих лет сохранится молва, что именно эта структура ЦК и занимается разведывательной работой за рубежом.
Позже появится множество отделов ЦК, которые вольются структурными подразделениями в отдел внешнеполитической деятельности партии и которые будет координировать кандидат в члены Президиума (Политбюро) ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Борис Николаевич Пономарев. Но эта его работа в составе руководящего органа партии будет вполне понятна и видима; она — для всех, «крыша», официоз, подчеркивающий его практически недоступность… для всякого рода политиков. К тому же должность имела все внешние признаки деятельности по укреплению международного коммунистического и рабочего движения. Где и вершилась та политика и та история, о которых не известно почти никому.
Но мы вернемся в 1933 год, когда биография Бориса Николаевича Пономарева писалась для официальных документов: родился 4/17 января 1905 г. в Зарайске, ныне Московской области, в семье служащего. В 1919 г. добровольцем вступил в Красную армию. В 1920–1923 гг. на комсомольской и партийной работе в Зарайске: секретарь укома и член бюро Рязанского губкома комсомола, секретарь фабричной партийной организации. В 1926 г. окончил МГУ, а в 1932-м — Институт красной профессуры. С 1926 по 1928 г. — на партийной работе в Донбассе, Туркмении. В 1932-м назначен заместителем директора Историко-партийного института красной профессуры. В 1934–1936 гг. работал директором Института партии при МК ВКП(б). С 1937 г. — в исполкоме Коминтерна и т. д.
А теперь кратко поясню: «обольшевичивали» в СССР почти всех героев книг, энциклопедий и справочников, все усреднялись и подгонялись под готовые штампы — процесс почти механизированный, производственный.
Родился Борис Николаевич действительно в семье служащего, его отец, как многие евреи, был предпринимателем, к тому же успешным, ну а мать… В действительности Борис Николаевич, как говорилось выше, сын одного из русских князей Гагариных. Любовь этой пары, возможно, началась еще до замужества матери Бориса, но князь был много старше своей возлюбленной, имел семью и взрослых детей. Так что никаких перспектив на брак у них не было. Желанный ребенок был зачат уже когда эта молодая евреечка состояла в браке с Николаем Пономаревым.
В 1919 году 14-летний Борис вместе с отцом, который имел довольно тесные отношения с Забрежневым, убыл в одну из ближневосточных стран, где пробыли нескольких месяцев и где Николай Пономарев заключил ряд деловых сделок. Там юный Боря в одном из центров по познанию психотехнических приемов работы с людьми проходил особое обучение, раскрывающее его уникальные природные таланты.
Могу только добавить, что секреты, познаваемые им за границей, показались бы обыкновенному человеку невероятными, невозможными, просто-таки нереальными. Мистика — не последнее понятие, если бы пришлось подробно рассказывать о времени его пребывания там; впрочем, мистические чудеса случались с этим загадочным (почти для всех) человеком и позже, значительно позже…
По возвращению в 1920 году 15-летний Борис официально был определен на комсомольскую, а затем и на партийную работу. Тогда как на самом деле он в эти годы, уже находясь в Москве, обучался в одной из структур Спецотдела ОГПУ. За короткий период времени он блестяще закончил исторический факультет МГУ и сдал экстерном ряд экзаменов по знанию восточных языков и языков романской группы. Одновременно, начиная с 1922 года, он по рекомендации Забрежнева начинает работать в новой партийной структуре Сталина, впоследствии ставшей партийной разведкой.
Еще во время его обучения в гимназии он — наряду с находившимся на Волге Александром Головановым и другими побочными детьми аристократов и дворян — был включен Имперской разведкой в особый список, который граф Канкрин передал Сталину. Что и послужило основанием для работы в непосредственном подчинении у выдающегося гения — советского вождя.
За короткий срок работы в монастыре эти двое молодых людей — Пономарев и Голованов — достигли вершин профессионализма и до конца дней Иосифа Виссарионовича Сталина были ему самыми надежными помощниками.
Помимо названных и описанных выше структурных подразделений, Пономаревым и Головановым были претворены в жизнь иные нововведения, о которых (о некоторых) никто до сих пор и не догадывается.
Возьмем хотя бы архивы.
С давних пор известно, что архивы любого государства, как свидетельства его истории, являются ахиллесовой пятой этого государства. И вот с помощью ученых, работавших под непосредственным руководством Пономарева, были разработаны и внедрены технологии по изготовлению… «архивных» документов, имевших долгую историю, — хоть со времен Византии! В результате напряженной и кропотливой работы была создана антология Византийской библиотеки, привезенной Софьей Палеолог. А также большинство важнейших документов Руси, а позже — государства Российского… с нужными правками и корректировками… с новыми, доселе не известными фактами…
Реальные же архивы — Пономарев словно угадал мысли Сталина — стали личным достоянием вождя. Доступ к ним более не имел никто!
Ознакомительная версия.
