пастбищами и мельницей: Старков, Ратиборичи, Чернин, Велегощ у речки Бартика (в наше время Barthe). В 1256 году князь Яромир продал немцам для колонизации село Чарниковичи (Sarnekevitze) со всеми лугами, пастбищами, лесами и полями. Причем князь не позволял славянам пользоваться их землей, а только лесами и пастбищами. Другими словами, славяне, оставшиеся в проданном селении, не могли выращивать зерновые культуры, но могли быть пастухами, скотоводами и работниками по лесу. Эта льгота не распространялась на потомков славян, которые, таким образом, были обречены на вымирание или онемечивание. В 1316 году славяне в проданном селе уже не числились [
{164}, с.138, 141, 143, 198].
Колонисты занимали не только славянские селения, но и строили новые. Названия селений, в которых обосновывались колонисты, имели окончания «torp, tjrpe, dorp, feld, berg, berge и прочие». Случалось и так, что славяне оставались в своем селе вместе с немецкими колонистами, но заселение других славян воспрещалось. Это приводило к постепенному вымиранию славян в их исконных селениях. «Желание заменить славянских крестьян немецкими колонистами продолжалось у немецких господ все время. Для немецких господ Полабии и смежных стран удаление и исчезновение славянских подданных было делом уже решенным, составляло только вопрос времени; а повсеместное распространение немецких колонистов было для них верхом их желаний и конечной целью». Изменялись на немецкий лад и славянские названия населенных пунктов. Например, славянское название Гора существовало ещё в 13 веке (Gora, villa Gora), но на латинском языке уже писалось Mons или Montes. В начале 14 века употреблялось уже немецкое название Berghe, Berghen, в наше время Bergen. В 14 веке Вышековичи были переименованы в Neuhof, а в 1820 году уже использовалось название Nyghehof и т. д. Пролив между материком и островом Hiddensee в 13 веке назывался Jelenine (Еленино), но затем его называли Gelende, Yelland, Jaeland, Gellen [ {164}].
По мнению И. Первольфа, у поморянских князей славянское самосознание сохранялось до конца первой трети 13 века. Князья Казимир и Богуслав были окружены славянскими вельможами, а славянское право рассматривалось как «обычай своего народа». Заключались браки с польскими княжнами. Однако позже началась активная колонизация германцами, которым предоставлялись земли в лен, а число славянских вельмож во второй половине 13 века резко сократилось. О славянском происхождении части дворянства того времени могли свидетельствовать такие имена, как Вартиславъ, Прибиславъ, Светобор, Славомиръ, Сулислав, Собеборъ, Мирогневъ, Мирослав, Мстислав, Домаслав, Будивой, Хотимир, Запаха, Тешимир, Гостиславъ, Гневомир, Голжон, Люборад, Унислав, Добеславъ, Ратимир, Тешимир, Безправъ, Ярогнев, Ярослав, Ран, Добемир, Радослав, Приснобор. Однако, как славяне, так и переселенцы называли себя по названиям сел, владений, где они поселились. Кроме того, известны случаи, когда переселенцы брали славянские имена, например, Прибиславъ, Tешимир (Tesmer, Tessen), Гостиславъ (Guzlaff), Добеславъ, Безправъ, Славенъ, Богуславъ, Гневомиръ (Gneomar), Стойславъ. Смешение имен значительно препятствовало оценке соотношения между славянским населением и переселенцами. Со временем все чаще стали упоминаться немецкие имена. Наследственные славянские владения (дедины) уступали место ленам. Села со славянскими жителями, например, Карбово и Печково, к середине 13 века исчезали. Заменялись и славянские названия населенных пунктов. Например, Гостков, на левом берегу реки Пена, стал Gützkow, Щитно — Zieten (в наше время Щецин / Szczecin), Острожна / Вострожна — Wusterhusen (25 километров на восток от Greifswald) и другие [ {164}, с. 217].
С середины 14 века «исключительность немецких мещан заявила себя в Поморье как и везде в полабско-балтийских странах тем, что они исключали славян из цехов, требуя от принимаемых доказательства, что они происхождения немецкого, а не славянского» [ {164}, с. 214–220]. Духовенство было практически немецким и датским. К середине 13 века в Щетине господствовали немецкие порядки и немецкий язык.
К концу 13 века славяне даже в самых удаленных селениях на востоке материковой части руянского княжества также практически «онемечились, приняв и право и народность немецкую», а в начале 14 века был почти полностью онемечен и сам остров Руян. В требожеских землях (Tribsees), на границе с мекленбургскими владениями, активная колонизация славянских земель началась при князе Рюгена Виславе I в первых двух десятилетиях 13 века. К 1282 году число сел со славянским населением сократилось до двух: Барнеково (Wendesehe Barnekowe) и село у Техелина (villa slavicalis juxta Techelin). К концу 12 века в ратиборгской земле насчитывалось 18 сел с немецкими названиями, а около 1230 года их число достигло 40 [ {164}, с. 143]. «До конца XIII и до начала XIV века отчина Никлотовичей была почти вся онемечена; славян оставалось тогда очень немного» [ {164}, с.139, 177, 196, 198, 206].
Немецкие переселенцы вводили новые порядки. Устанавливалось немецкое право. Например, в Зверине немецкое право было установлено уже в 1160 году. Один из «правовых актов», изданных графом Зверина Гунцелином гласил, что «всех славян, которых бы застигли бродящими без видимой надобности в пустых захолустьях, ловили и сейчас вешали». «Крестьяне — наследственные арендаторы, платили натурой и деньгами: господам — оброк (pactus, census), государю — подать (precaria, bede), церкви — десятину» [ {164}. с. 133–135].
Немецкое право устанавливалось как в новых селениях колонистов, так и в существовавших селах. В селах со сплошным славянским населением сохранялось славянское право с круговой порукой, т. е. ответственностью всех членов рода, общины за все совершенные в его пределах преступления. Последний раз славянское право упоминалось в начале 14 века на острове Рюген, в то время как новые немецкие порядки распространились по всему княжеству.
Во вновь отстроенных городах господствовал немецкий язык. Оставаясь на прежде своей земле, славяне жили в немецкоязычной среде. Со временем «на родном языке говорили по большей части старики, а молодежь стала его забывать и предпочитать язык своих господ и учителей» [ {164}, с. 18]. Однако среди славян ещё встречались славянские имена.
Но подобная утрата родного языка происходила не повсеместно. Например, на территории полабов, древлян славянский язык сохранялся до начала 16 века [ {164}, с.179]. На левом берегу Эльбы, в лесах, в районе Люнебурга славянский язык среди местного населения сохранился до 19 века, а местные жители этих мест гордо называли себя «вендами» и неохотно смешивались с окрестными немцами [ {164}, с.19]. На острове Рюген, как уже говорилось, последние говорящие по-славянски люди умерли в начале 15 века. В наше время славянский язык сохранился у небольшой части лужицких сербов. В этих землях сохраняются национальные обряды, национальная одежда, дорожные указатели, написанные на двух языках (на немецком и полабском).
