обратился Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский). В нем говорилось о запрещении архиепископа Поликарпа в священнослужении. Собор архиереев Московского Патриархата, состоявшийся 28 марта 1942 г. в Ульяновске, своим «Определением» признал решение Патриаршего Местоблюстителя канонически правильным и утвердил его, объявив: «Если… епископ Поликарп, “впадая в суд диаволь” пренебрежет запрещением, признать епископа Поликарпа лишившим себя сана и монашества и всякого духовного звания с самого момента его запрещения»
504.
Таким образом, позиции автономной и автокефальной Церквей в отношении Холокоста в годы Второй мировой войны существенно различались. Если автономная Украинская Церковь однозначно не одобряла политики преследования евреев, и многие ее священнослужители участвовали в спасении людей, то заметная часть духовенства автокефальной Украинской Церкви, прежде всего ее руководство, придерживалась других взглядов и активно вела антисемитскую пропаганду, а в отдельных случаях и одобряла уничтожение евреев.
УКРАИНСКАЯ ГРЕКО-КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ
Большинство жителей Западной Украины, или, по-другому, Восточной Галиции, принадлежало к Греко-Католической Церкви. Ее с 1900 г. возглавлял митрополит Галицкий, архиепископ Львовский и епископ Каменец-Подольский Андрей (Андрий) Шептицкий 505, в 1941 г. ему исполнилось 76 лет, и он был парализован почти полностью, двигалась только голова и, по некоторым сведениям, кисть правой руки. Задолго до начала Второй мировой войны митрополит пользовался большим уважением не только среди украинского населения, но и среди евреев. Он хорошо владел письменным и разговорным ивритом, лично дружил с некоторыми еврейскими религиозными и общественными деятелями (главным раввином г. Пидгайцы Лилиенфельдом, главным раввином Львова Езекиилем Левиным), устраивал у себя концерты еврейского религиозного хора. Какой бы город или местечко Галиции ни посещал митрополит Андрей, его наряду с местным священником, как правило, встречал раввин. Накануне праздника Песах по его указанию бедным евреям из различных общин Галиции оказывали помощь, чтобы они могли купить муку для выпечки мацы. Митрополит писал свои послания еврейским общинам на иврите и придавал особое значение тому факту, что пожертвования бедным на Песах всегда были доброй традицией. Кроме того, у Владыки существовала идея организации иудео-христианского общества, а к вопросу крещения евреев он относился крайне осторожно.
Во время «Дела Бейлиса» в октябре 1913 г. А. Шептицкий публично опроверг обвинения евреев в ритуальных убийствах, сообщив журналистам: «Могу определенно заявить, что мне лично ничего не известно из общей еврейской религиозной науки, что могло бы послужить основанием ритуальной теории» 506. В 1935 г. еврейская газета «Хвыля» напечатала поздравление митрополиту с его 70-летаем.
В 1939 г. Владыка Андрей дал представителям сионистской организации Галиции интервью, в котором охарактеризовал сионизм как национально-освободительное движение: «Сионизм — это реальная идея, которая основывается на предпосылках высшей человеческой нравственности и потому заслуживает полной поддержки, — сказал он. — Я всегда был сторонником идеи возрождения еврейского народа и восстановления еврейского государства в Палестине. Сионизм считаю народным движением — природным и здоровым» 507. Гуманистическое и толерантное отношение к евреям неоднократно служило поводом для критики деятельности А. Шептицкого со стороны националистов 508, однако его роль в противодействии Холокосту в Восточной Галиции была неоднозначной.
Во второй половине 1930-х гг. в результате действия ряда факторов, в том числе радикализации украинского национализма, антисемитские настроения в Галиции заметно усилились. Поскольку многие деятели Греко-Католической Церкви испытывали влияние националистических идей, антиеврейские взгляды распространялись и в их среде. Однако среди священнослужителей имелись и выразители других идей. В частности, епископ Иван Бучко, который был близок к А. Шептицкому и разделял взгляды митрополита на евреев, публично выступал против антисемитизма и осуждал неоязычество Гитлера. И. Бучко также открыто поддерживал антинацистские взгляды немецких кардиналов Фаульхабера и Инницера 509.
Отношение самого митрополита Андрея к евреям во время Холокоста можно понять лишь в контексте его общего отношения к нацистской Германии и советской власти на фоне реакции на оба эти режима жителей Западной Украины. Во второй половине сентября 1939 г. к Советскому Союзу были присоединены населенные в основном украинцами и белорусами части Польши, в том числе Восточная Галиция. Негативное отношение советской власти к религии, атеистическая пропаганда, ущемление прав и свобод граждан, репрессии и депортации НКВД не могли не породить враждебности к ней. Новой властью были ликвидированы некоторые греко-католические духовные семинарии, монастыри, издательства и школы.
Негативно оценивая эти изменения, митрополит Андрей Шептицкий в письме римскому кардиналу Тиссерану писал о «появлении огромного количества евреев-беженцев», которые «значительно усложняют жизнь». Говоря о наступивших лишениях и переменах, он пришел к выводу, что «евреи в непомерных количествах проникли в экономику и придали деятельности [советских] властей характер грязной наживы, свойственной мелким торговцам». В другом письме в Ватикан А. Шептицкий отмечал, что «у нас величайшее опасение за школьников, поскольку начальство в этих [советских] школах часто либо евреи, либо атеисты» 510.
Возможно, на позицию митрополита повлияли и личные причины, так как в конце сентября 1939 г. работниками НКВД были расстреляны его брат Лев с супругой (другой брат, Александр, был убит гестаповцами в 1940 г. в своем имении Замостье) 511. В июне 1940 г. А. Шептицкий обратился с письмом к И.В. Сталину, протестуя против пропаганды безбожия в школах, высказывался он и против национализации церковных земель, легализации комсомола и пионерской организации, открытия во Львове Дворца пионеров, выборов 1940 г. в Верховные Советы УССР и СССР.
Уже в 1930-х гг. значительная часть духовенства Греко-Католической Церкви активно поддерживала украинские правые националистические движения, прежде всего — Организацию украинских националистов (ОУН). С середины 1930-х гг. и симпатии митрополита Андрея Шептицкого все более склонялись в сторону ОУН: униатский первоиерарх установил конфиденциальные контакты с лидерами движения и начал негласно оказывать им помощь.
Следует отметить, что в 1940 г. ОУН раскололась на два течения: ОУН-М (или мельниковцы) возглавлял Андрей Мельник (в прошлом — управляющий имениями митрополита Шептицкого), а ОУН-Б (иначе бандеровцы) возглавил Степан Бандера (сын униатского священника). В бандеровской ОУН сосредоточились наиболее радикально настроенные боевики-националисты. Представители обоих течений тесно сотрудничали с нацистским режимом. Националисты Восточной Галиции поддерживали германских нацистов не только в силу своей идеологической общности с ними, но и в надежде создать с их помощью зависимое от Третьего рейха украинское государство-сателлит, наподобие тех, которые возникли к этому времени в Хорватии и Словакии.
В 1940 г. митрополит Андрей дал указание своему брату архимандриту Климентию Шептицкому связаться с зарубежными центрами ОУН и лично с А. Мельником. Контактировал Владыка и с местным подпольем: краевой проводник ОУН Д. Мирон через священника Антона Каштанюка в 1940 г. несколько раз получал от него крупные суммы валюты и жил по рекомендации митрополита в одной из келий
