На одном из заседаний этого круга был поднят вопрос об отношении казачества к Советам и об участии в их деятельности казачьих представителей. Подавляющее большинство депутатов круга высказало отрицательное отношение к Советам, и 25 сентября круг принял постановление об отзыве казаков из местных Советов [319].
С 20 сентября по 3 октября работал чрезвычайный войсковой круг Оренбургского казачьего войска. В общеполитической резолюции круга говорилось, что до созыва Учредительного собрания вся власть в стране должна принадлежать Временному правительству. Относительно формы государственного устройства страны делегаты высказались в пользу федеративной демократической республики. Единственным выразителем позиций и мнений всего казачества объявлялся Совет Союза казачьих войск. Специальным постановлением круга Оренбургское войско провозглашалось самобытным «свободным братством» с собственным войсковым самоуправлением и со всеми правами на казачьи земли, недра и угодья [320]. На круге были рассмотрены и наиболее злободневные вопросы внутриполитического положения. 24 сентября принимается постановление, в котором говорилось о решимости казачьих властных органов не допускать на территории войска никаких беспорядков, а любые открытые оппозиционные выступления подавлять силой [321]. 1 октября войсковым атаманом избирается войсковой старшина А.И. Дутов. Одновременно была проведена реорганизация высшего исполнительного органа войска: войсковая управа переименовывается в войсковое правительство с более широкими властными функциями [322]. Был утвержден список из 10 кандидатов от войска на выборы в Учредительное собрание. Круг также принял постановление в поддержку образования Юго-Восточного союза [323]. При этом ряд делегатов высказались за более тесное сотрудничество казачьих войск страны, особенно находящихся рядом с Оренбургским войском. Эти пожелания были поддержаны и присутствовавшими на круге представителями Донского и Яицкого (Уральского) войск. Они вошли в наказ оренбургской делегации, направляющейся в Астраханское и Яицкое войска [324].
Обеспокоенные усилением различной оппозиционной пропаганды среди казаков, особенно среди фронтовиков, делегаты круга постановили лишать казачьего и офицерского звания «...за внесение раздора и смуты в казачьи части» [325]. На заседании круга 3 октября казачьего звания были лишены и исключены из войска есаул А.Г. Нагаев, Т.И. Седельников и ряд других «раскольников».
III съезд Уссурийского казачьего войска, проходивший 3–14 октября, уделил внимание обсуждению наиболее важных вопросов внутренней жизни войска. Прежде всего его участники приняли постановление о сохранении казачьего звания [326]. Причем каких-либо существенных противоречий и инцидентов по данной проблеме среди делегатов не возникло. Ряд ораторов настаивали на решительных действиях по противодействию «анархии и разрухе». На съезде принимается решение о безусловной необходимости участия Уссурийского войска в деятельности общероссийского Союза казачьих войск [327].
В рассматриваемый период политическая ситуация в стране продолжала осложняться. По мнению правительства, одной из реальных и значимых сил, на которую оно могло рассчитывать, являлось казачество. Неслучайно, что именно в это время официальная пресса начинает превозносить казаков как «опору порядка» [328]. Предпринимаются и конкретные действия по стягиванию казачьих частей к окрестностям столицы. Керенский лично отдает секретный приказ о немедленном сосредоточении частей 3-го конного корпуса в районе Павловск – Царское Село – Гатчина – Петергоф, якобы для его отправки в Финляндию. Но, по свидетельству командира корпуса генерала П.Н. Краснова, дислокация его полков указывала на истинную цель Керенского – удар по Петрограду [329]. К тому же еще в начале сентября командующий Петроградским военным округом генерал Теплов в разговоре с Красновым прямо сказал, что важнейшей задачей корпуса является разгром Петроградского Совета [330].
Правительство по-прежнему продолжало видеть в казаках послушных исполнителей любых его приказов и рассчитывало использовать их в случае необходимости в своих целях. Так же смотрело на казаков и армейское командование. И казачьи части и подразделения наиболее активно использовались для борьбы с дезертирами и взбунтовавшимися солдатскими полками. При этом им упускался из виду факт существенного изменения настроений подавляющего большинства армейского казачества. Значительно повлияли на сознание казаков корниловские события и их последствия. Так, один из армейских казачьих делегатов Всероссийского демократического совещания в своем выступлении 16 сентября, говоря о настроениях казаков-фронтовиков, отмечал, что «ни в коем случае казачество не пойдет за Корниловым на демократию. Казачество крайне возмущено несением полицейской службы и протестует против постоянного назначения наших частей в роли усмирителей» [331]. Такие же настроения отмечались и в армейских сводках. В одной из сентябрьских сводок, секретной «Сводке сведений о настроении действующей армии» говорилось об отказе некоторых казачьих частей Юго-Западного фронта, в частности 2-го Запорожского полка 1-й Кубанской казачьей дивизии, выполнять приказы «по поддержанию порядка» [332]. Чуть позже другая сводка зафиксировала, что в находившихся на Западном фронте Сибирской и Уральской казачьих дивизиях «...замечается сильное недовольство многочисленными нарядами на военно-милицейскую службу, причем 6-й полк (Уральский. – В. Т.) вынес постановление, в котором ходатайствует о посылке его в окопы (!) и освобождении от милицейской службы» [333]. Постепенно подобные настроения становились доминирующими в среде фронтового казачества. Они, естественно, самым непосредственным образом начинали сказываться на его позициях и поведении.
В сентябре 1917 года существенно активизировалась практическая работа организаторов «Юго-Восточного союза казачьих войск», которая вступала в свою завершающую фазу. Целью союза по-прежнему провозглашалось объединение казачества региона и отстаивание общеказачьих интересов.
Проблема политической и организационно-практической деятельности казачьих лидеров в направлении развития федеративных отношений казачьих областей с центральной властью и их вполне отчетливое стремление к созданию на территориях казачьих войск федеративных образований со значительными правами рассматривалась и на заседаниях проходившего в сентябре в столице Всероссийского демократического совещания. Были высказаны различные суждения, во многих содержались призывы к внимательному и всестороннему обсуждению столь непростой проблемы, также сквозили тревога и озабоченность. Причем на первом плане были не сложности национально-государственного устройства страны, его возможные перспективы, а аспекты сугубо политические. И это было вполне в духе того периода времени. Как заявил в своем выступлении на одном из заседаний есаул А.Г. Нагаев, «...за федерацией часто цепляется реакция» [334]. Поэтому, по его мнению, данный вопрос должно было решать только Учредительное собрание [335].
Планы образования федеративного союза казачьих войск Юго-Востока обсуждались и на совещании казаков – членов армейских и фронтовых комитетов при участии казаков – членов ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. В резолюции совещания подчеркивалось, что вопросы о федерации казачьих войск не могут быть решены без выяснения воли казаков [336].
Но организаторы союза продолжали свою настойчивую работу. После серьезной подготовки 20 сентября 1917 года в г. Екатеринодаре открылась конференция представителей Донского, Кубанского, Терского, Яицкого (Уральского), Оренбургского и Астраханского казачьих войск, Союза горских народов Кавказа, Кубанского областного горского исполнительного комитета. В ее работе принимал участие и комиссар Временного правительства в Кубанской области В.К. Бардиж [337]. Участники конференции, выразив поддержку Временному правительству, одновременно заявили, что в случае образования правительства, не опирающегося на все «...живые и национальные силы страны, казачество и горцы оставляют за собой свободу решений» [338]. Относительно корниловского выступления делегаты заявили, что оно может оказаться «...результатом планомерной провокации», и потребовали включения в следственную комиссию по этому делу представителя казачьих войск, поскольку «...в противном случае у казачества неизбежно явятся свои собственные самостоятельные выводы по этому вопросу» [339].
Рассмотрев проблему национально-государственного устройства страны, участники конференции высказались за принципы федеративной организации Российской республики с полным сохранением единства государства [340]. Здесь же они подчеркнули и «крайнюю необходимость... немедленного образования союза областей» [341]. При этом, конечно, говорилось о полной поддержке идеи образования прежде всего региональных федеративных объединений из числа казачьих войск [342].
