Однако Жюно не отправил проект во Францию, а развитие событий не позволило, чтобы кратковременная французская оккупация превратилась в либеральную революцию. Всего за несколько месяцев Испания превратилась из безоговорочного союзника Франции в непримиримого противника Наполеона. Реагируя на военную оккупацию Франции и «байоннское предательство» (когда испанский монарх и его сын были вынуждены отречься от престола), вся страна восстала с оружием в руках. Восстание было поддержано испанскими полками, которые до этого вошли в Португалию как союзники французов. Перед тем как покинуть Порту, генерал, командовавший испанскими войсками, собрал местную элиту и предложил выбор: независимость или французское господство. Португальцы предпочли независимость. Но на следующий день, оказавшись без поддержки испанцев и не имея сил против французов, они вновь признали Жюно. Однако тем временем восстание вспыхнуло в Брагансе и оттуда распространилось по всему северу. Епископ Порту организовал временное правительство — Временную верховную жунту. Восстание охватило и остальные части территории Португалии (за исключением Лиссабона). В нескольких случаях отряды крестьян разоружили небольшие гарнизоны французов. Форт Назаре был взят рыбаками Педернейры, форт Фигейра-да-Фош — студентами Коимбры. Народное движение было жестоко подавлено. Генерал Луазон (которого из-за отсутствия руки народ прозвал Одноруким[149]) настолько отличился в проведении этих репрессий, что его участие в них осталось в народном языке в виде выражения «идти к однорукому»[150] (что означало умереть).
В это время к берегам Галисии морем направлялась английская армия; она должна была поддержать испанское восстание. Оттуда англичане морем прибыли в Порту, вступили в контакт с Временной жунтой и 1 августа высадились в городе Фигейра-да-Фош. Исход войны скоро был решен. Французская армия попыталась преградить дорогу англичанам, но потерпела поражение у Ролисы (17 августа) и у Вимейру (21 августа). На следующий день, 22 августа, французы запросили перемирия, и в подписанном вскоре соглашении фигурировала статья о том, что «ни одно частное лицо, будь то португалец, представитель нации, союзной Франции, либо француз, — не будет подвергаться преследованиям за свою политическую деятельность». Окончательное соглашение было подписано в Синтре 30 августа при полном отсутствии представителей Португалии: англичане брали на себя обязательство перевезти во Францию армию Жюно с оружием и снаряжением. Выгода для англичан заключалась в том, что Лиссабон был отдан им без боя. В тексте документа вновь подтверждалось отсутствие преследования за профранцузские политические идеи.
Однако вслед за прекращением военных действий незамедлительно последовало сведение политических счетов. Жестокости войны превратили апатию, с которой население встретило французов, в стремление к отмщению. Началась настоящая травля всех, кто сотрудничал с захватчиками, включая тех, кого считали либералом. В Порту действовал революционный трибунал. В Лиссабоне власти поддерживали преследования, гарантируя доносчикам анонимность. Патриотизм смешался с антилиберализмом. Эта связь, возникшая из эпизодического стечения обстоятельств, надолго укоренится в сознании португальцев. На протяжении длительного времени идея патриотизма оказалась смешана с идеей традиционализма, а в прогрессивных тенденциях подозревали антинациональные помыслы.
Обстановка в Испании настолько осложнилась, что Наполеон лично принял командование войной на себя. Жюно полагал, что задача будет простой и триумфальное шествие императора закончится в Лиссабоне. Во дворце Келуш для него даже были приготовлены покои. Однако на пути к овладению полуостровом императорская армия столкнулась с большими трудностями. Задачу повторно захватить Лиссабон Наполеон поставил перед генералом Сультом. После неудачных попыток вступить на территорию Португалии через Минью ему удалось это сделать через горные районы и дойти до Порту. В отличие от первого похода теперь французы натолкнулись на вооруженное сопротивление со стороны населения и португальских войск. Одним из наиболее ярких эпизодов этой борьбы стала гибель командующего северной армией генерала Бернардина Фрейри ди Андради. Когда он попытался сдержать толпу крестьян, которые шли, вооруженные пиками и косами, навстречу дивизиям Сульта, его обвинили в предательстве, отвели под конвоем в Брагу, и там народ его линчевал. Подобные факты имели место и с другими командирами, потому что каждый отход, продиктованный стратегическими замыслами, воспринимался как предательство офицеров, в патриотизме которых народ сомневался.
Сульту удалось войти в Порту, сломив сопротивление португальских войск, народного ополчения и жителей, сооружавших на улицах баррикады. Но вскоре он был изгнан английской армией, в составе которой уже находились хорошо обученные и оснащенные португальские части, которыми командовали британские офицеры.
Третье нашествие произошло в 1810 г. Руководил им маршал Массена. Он вступил на территорию Португалии со стороны Бейры, овладел крепостью Алмейда (ее губернатор, португалец, был расстрелян англичанами за то, что не оказал более длительного сопротивления) и пошел на Лиссабон. Англичане попытались сдержать наступление сражением у Бусаку; но и потерпев поражение, французы продолжали идти на столицу, однако у Торриж-Ведраш натолкнулись на фортификационные сооружения, построенные англичанами севернее Лиссабона. Не имея достаточно сил для их преодоления, в апреле 1811 г. Массена отступил, преследуемый войсками союзников. Война еще продолжалась, вплоть до марта 1814 г., но уже за пределами Португалии.
Война, которая по жестокости превосходила все предыдущие войны, длилась семь лет и имела разрушительные последствия. Поля опустели, все годные к службе мужчины насильно были поставлены в строй английскими властями. Наиболее пострадали прибрежные районы, где находились самые зажиточные города, которые в основном не затронули предыдущие войны, охватывавшие главным образом приграничные районы. Все ценности были конфискованы для выплаты военной контрибуции, назначенной Наполеоном. К конфискации добавились вандализм и грабежи: из церквей, монастырей, дворцов было вывезено все, что представляло ценность. Тогда исчезли многие художественные ценности. Число погибших в боях и во время расправ превысило сто тысяч человек. Количество жертв еще больше увеличится, если добавить умерших от голода.
Уже тогда войны умели уживаться с хорошим бизнесом, и экспорт вина в Англию не прекращался даже в период французского владычества. Перевозки осуществлялись на португальских судах под флагом Книфаузена, «небольшого и почти пустынного порта, обнаруженного в устье Эльбы». Поскольку этот Книфаузен был никому не ведом, его флаг не фигурировал среди запрещенных ни у французов, ни у англичан. Жюно получал по шесть тысяч четыреста реалов за каждую вывезенную таким образом бочку вина. Англичане пропускали суда, поскольку только выигрывали от брешей в блокаде. Таким образом было вывезено тридцать тысяч бочек портвейна. Зато фабрики в стране были разрушены, внутренняя торговля сильно сократилась, зажиточные семьи покинули деревню и обосновались в городе.
71. Королевский двор в Бразилии
С переездом органов центральной администрации в Бразилию Рио-де-Жанейро фактически стал португальской столицей. Резко изменилась политика двора по отношению к Бразилии. Он отказался от прежней теории «колониального пакта», родившейся еще в эпоху Помбала (и согласно которой метрополия имела право на монопольное экономическое хозяйствование в колонизируемой стране в качестве компенсации за предоставляемую ей защиту).
Первым актом деколонизации экономики стал декрет от 28 января 1808 г., который открыл порты Бразилии для захода иностранных кораблей на равных условиях с португальскими и разрешил импорт товаров из любой страны. Такой шаг был сделан по просьбе купцов из Баии, когда туда прибыл принц-регент по пути из Рио, однако фактически являлся выполнением обязательств перед Англией, выдвинувшей это требование на переговорах в 1807 г. С этого началась отмена, одного за другим, всех прежних ограничений и подчиненности метрополии. Был отменен указ, запрещавший создание предприятий перерабатывающей промышленности; получили поддержку создание фабрик и импорт английских машин; были учреждены Торговый совет, Монетный двор, Банк Бразилии (в то время как в самой Португалии еще не было ни одного банка), страховые компании, судоверфи; отдано распоряжение о строительстве дорог; получено разрешение на прежде запрещенное издание газет; создавались высшие учебные заведения, среди них Военная академия, где прошли подготовку многие руководители будущей независимой Бразилии.
