Несостоятельность «новой» тактики подтверждало и отношение к ней эсеровских организаций, многие из которых не только игнорировали, но даже официально отвергали решения IX Совета партии. «Правительство Колчака, Добровольческая армия и краевые правительства, борющиеся с большевиками, ведут к воссозданию России и тем самым совершают великую, необходимую задачу, — писала в своей резолюции группа екатеринодарских эсеров. — Ввиду этого всемерная поддержка в вооруженной борьбе, которую ведут Добровольческая армия, краевые правительства и правительство Колчака, является в переживаемый момент обязательной для всех членов партии с.-р.». Группа считала, что не только не следует выполнять решение IX Совета, но даже необходимо порвать всякую связь с организациями и учреждениями, признающими их, и создала свою организацию «на платформе всемерной поддержки вооруженной борьбы с большевиками»748. Такая оценка была характерна для той части эсеров, главным образом юга России, которая смотрела на белогвардейцев как на единственную силу, способную свергнуть Советскую власть.
Другая часть членов партии социалистов-революционеров признавала вредным и отвергала решение IX Совета на том основании, что оно якобы помогало большевикам, отдавая им предпочтение перед силами реакции. «Обе стоящие друг против друга армии одинаковы, и подход к ним, практические планы и прочее должны быть одни и те же»749, — говорилось в письме, полученном ЦК эсеров с Дона. Уральский областной комитет социалистов-революционеров заявил, что партия «должна ясно и определенно держаться тактики всегда и везде вести борьбу за народовластие… отнюдь не отказываясь от воплощения ее в жизнь во имя гражданского мира». Несколько позже, во время войны с белополяками, этот же комитет выразил категорический протест против декларации ЦК, в которой говорилось: «…на пути отпора полякам власть встретит в нас союзников…»750.
В партии образовалась крайне правая группировка во главе с Авксентьевым, Зензиновым и другими, которая высказывалась за прямой и открытый союз с черносотенной реакцией и упрекала ЦК в нерешительности и примиренческом отношении к большевикам. Ее парижская часть, добивавшаяся усиления интервенции против Советской России, заявила, что ей чужда «растущая терпимость к Советской власти, готовность идти с нею единым фронтом для борьбы с антибольшевистской коалицией»751.
На территории Советской России то здесь, то там вспыхивали эсеро-белогвардейские мятежи, раскрывались организованные эсерами антисоветские заговоры, предпринимались попытки путем антибольшевистской агитации возбудить недовольство населения. В марте 1919 г. по инициативе правых эсеров и агентуры Колчака вспыхнуло восстание в Сенгилеевском уезде Симбирской губернии. В это же время мятеж под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!» был поднят в Гомеле. В течение четырех дней в городе шли грабежи и погромы. Эсеры вместе с белогвардейцами подготовили мятеж в Орле, а в Орловском уезде руководили кулацкими восстаниями. По сообщению Курской ЧК, в апреле — мае 1919 г. в губернии имели место 14 антисоветских выступлений, причем восстания в восьми волостях были спровоцированы правыми, а в двух уездах — левыми эсерами752. Нижегородская губернская ЧК летом 1919 г. ликвидировала руководимый эсерами штаб «зеленых» в Суроватихинском лесу.
В конце марта 1919 г. в Саратове ЧК был раскрыт заговор эсеров и арестованы 15 его участников. В Петрограде в ноябре того же года была обезврежена шпионская организация Поля Дюкса. Заговорщики тщательно разработали план вооруженного восстания в городе, установили связи с частями и учреждениями 7-й армии, привлекли к участию в заговоре начальника штаба этой армии Люндеквиста. Руководила организацией эсерка Петровская, обманом проникшая в январе того же года в РКП(б).
Весной 1919 г. Московский губком РКП(б) сообщил всем железнодорожным ячейкам о необходимости принять экстренные меры для предупреждения рабочих о провокационных планах эсеров, которые вели контрреволюционную агитацию, чтобы путем забастовок и порчи железнодорожных путей помешать доставке хлеба в голодающие промышленные центры. За подстрекательство к забастовке была арестована большая группа эсеров в Туле. Таковы некоторые штрихи, характеризующие отношение ряда организаций и членов партии социалистов-революционеров к отказу от вооруженной борьбы с Советской властью.
Подобное отношение не следует считать только следствием творчества и инициативы местных организаций, оно вытекало также из двусмысленной интерпретации решений Совета руководством партии. Нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что в ряде документов ЦК, обосновывающих тактику эсеров, чаще и резче, чем необходимость отказа от вооруженных выступлений против Советской власти, подчеркивалась недопустимость сотрудничества с большевиками. В обращении «К товарищам сибирякам» ЦК эсеров писал, что руководящей идеей политики партии является идея демократии как «третьей силы», которая обязательно должна вести борьбу на два фронта и «ни в коем случае не может солидаризироваться с большевиками против колчаковщины и с Колчаком против большевиков»753.
В конце концов даже главную вину Колчака и поддержавших совершенный им переворот представителей Антанты ЦК видел в том, что им не удалось уничтожить советский строй. «Дело борьбы за восстановление в России демократии было задушено, — говорилось в одном из директивных документов. — Но вместе с тем погублены и лучшие шансы на победу. Деморализация и разложение армии… и восстания крестьян и рабочих в тылу дали большевизму в руки победу, за которую он может быть благодарен в немалой мере политическим интриганам и авантюристам, представлявшим в Сибири интересы союзников»754.
ЦК эсеров смотрел сквозь пальцы на нарушение директив центра о прекращении вооруженной борьбы против Советской власти, но обрушивал громы и молнии на головы тех, кто настаивал на объединении с большевиками против Колчака и Деникина. А таких под влиянием уроков колчаковщины и деникинщины становилось все больше и больше. Дело дошло до того, что, когда Деникин подходил к Туле, ЦК социалистов-революционеров запретил Чернову выпустить против него прокламацию не только от имени Центрального комитета, но даже от себя лично, хотя вряд ли призыв эсеровского вождя с изрядно подмоченной репутацией мог иметь такое уж существенное значение.
В ряде случаев правые эсеры организовывали антисоветские выступления совместно с левыми, но в общем левые эсеры, оставшиеся на позициях своего ЦК, играли авангардную роль. Их руководители в указаниях ЦК, направленных в январе 1919 г. местным организациям, открыто провозгласили своей целью подготовку террористических актов, восстаний в деревнях и частях Красной Армии и в конечном итоге вооруженное свержение большевиков. Они развернули широкую агитационную кампанию против Коммунистической партии и диктатуры пролетариата.
В начале февраля 1919 г. Московский комитет РКП(б) принял специальное постановление «О деятельности МК и ЦК партии левых эсеров», в котором отмечал, что левые эсеры выступают с явными призывами к свержению Советской власти и необходимо принять меры «к пресечению подобной антисоветской агитации, организованной МК и ЦК партии левых эсеров»755. Тогда же ВЧК был раскрыт контрреволюционный заговор левых эсеров и арестованы его руководители Штейнберг, Спиридонова, Трутовский, Сирота, Рыбин — всего 50 человек. При этом выяснилось, что среди арестованных много представителей местных организаций, приехавших за инструкциями. В марте левые эсеры организовали ряд провокаций в Петрограде. Самой крупной из них была попытка спровоцировать антисоветские выступления на Путиловском заводе. Эта деятельность левых эсеров стала предметом обсуждения Петроградского комитета РКП(б) и Петроградского Совета, которые предложили ЧК задержать левоэсеровских провокаторов. Были арестованы 35 левых и 15 правых эсеров, обнаружена подпольная типография левых эсеров, где печатались антисоветские листовки, задержаны несколько левоэсеровских боевиков, у которых изъяты гранаты и бомбы756.
В Калуге левые эсеры вели агитацию в воинских частях, подбивая красноармейцев изгонять назначенных командиров и вводить выборность командного состава. В Пскове они распространяли прокламации с призывом к свержению Советского правительства, в Туле вместе с меньшевиками и правыми эсерами организовали забастовку на оружейном заводе. Контрреволюционные листовки левых эсеров летом 1919 г. были обнаружены в воинских частях Казани, а в Брянске, Орле, Гомеле, Астрахани имели место попытки поднять мятежи красноармейцев757.
