- Нет жизни, кроме жизни грядущей! - часто пели строители, и Мухаммед вместе с ними. - Осени Бог своей милостью ансаров и мухаджиров!
Мединская мечеть, строительство которой полностью было завершено только через год, хотя молиться в ней начали раньше, по размеру и конструкции напоминала мечеть, заложенную в селении Куба, но имела несколько ворот, говорят, первоначально - три - с западной, северной и восточной сторон. Западные назывались "Воротами базара", так как с этой стороны к мечети примыкал базар; через восточные ворота обычно входил Мухаммед, руководивший общими молитвами. В центре мечети располагался бассейн для омовений, а вдоль стен шла крытая колоннада. Одна часть мечети отводилась для мужчин, другая для женщин; бок о бок мужчинам и женщинам молиться не полагалось - во избежание соблазна.
Одновременно мечеть служила приютом для бездомных мусульман.
Прямо к мечети примыкали "дома пророка" - однокомнатные глинобитные строения, крытые пальмовыми листьями. Двери этих домов выходили в общий двор. "Дома пророка" включали помещения для дочери Мухаммеда Фатимы, его жены Савды и будущей жены Айши.
Пока мечеть и "дома пророка" не были закончены, Мухаммед жил поблизости в двухэтажном доме Абу Айюба. Хозяева занимали верхний этаж и были вынуждены "попирать ногами пророка", что их немало смущало;
Мухаммед, однако, отказался переселиться на второй, почетный этаж, ссылаясь на то, что его посещает много людей и внизу ему удобнее. Хозяева приносили Мухаммеду и пищу, остатки которой, освященные прикосновением пророка, они съедали сами. От этих благочестивых мусульман мы знаем, что Мухаммед лук и чеснок оставлял нетронутыми, так как не хотел, чтобы от него дурно пахло.
В 623 году, примерно через год после переселения в Медину, дома пророка были готовы, и Мухаммед перебрался туда. Вскоре скромно отпраздновали его свадьбу с десятилетней Айшей. Мухаммед, согласно обычаю, преподнес свадебный дар - пятьдесят дирхемов. Айша несколько месяцев оставалась в доме отца, а затем поселилась рядом с Савдой. С собой Айша принесла и игрушки, в том числе деревянную лошадку, которую она называла лошадью Сулаймана (Соломона). По словам Айши, Мухаммед охотно принимал участие в ее детских играх, а лошадь Сулаймана его умиляла.
Айша до самой смерти пророка пользовалась его неизменной страстной любовью и дружеской привязанностью. Из-за этого, а также из-за высокого положения своего отца в общине верующих Айша, несмотря на свою молодость, стала главной и самой влиятельной женой пророка. Она была настолько уверена в любви Мухаммеда, что однажды даже спросила его, удалось ли ей заменить ему умершую Хадиджу? К ее огорчению, Мухаммед ответил, что Хадиджу ему никто заменить не может.
Почти тотчас после свадьбы Мухаммеда и Айши была отпразднована еще одна свадьба в доме пророка - шестнадцатилетняя Фатима стала женой двоюродного брата Мухаммеда и его воспитанника Али. Говорят, что Мухаммед в этот период был так беден, что во время свадебного пира гостей угощали только финиками, оливками и молоком. Ни вина, ни музыки не было - уже не из-за бедности, а из-за аскетических нравов, которые возобладали среди мусульман.
Брачная постель была покрыта простой овчиной, а приданое Фатимы состояло из двух юбок, головного убора, двух серебряных запястий, кожаной подушки, чаши для питья, ручной мельницы, двух кувшинов и медного котелка.
Фатима, по словам преданий, по своему душевному совершенству не уступала Хадидже и Марйам, матери пророка Исы. Тем не менее Али и Фатима часто ссорились и неделями не разговаривали друг с другом; Мухаммеду приходилось мирить их.
От этого брака вскоре родились Хасан и Хусейн - первые и единственные внуки пророка.
Вступление Мухаммеда в Медину иногда описывают как триумфальный въезд всеми признанного правителя и владыки. Увы, ничего похожего на самом деле не было! Знаменитая "клятва войны" при Акабе, точно содержание которой не было закреплено никаким письменным соглашением, вообще обходит стороной вопрос о правах Мухаммеда. За ним признается пророческая миссия, роль третейского судьи в спорах между мусульманами, но и только.
Власть в Медине предстояло завоевать.
Борьба за власть понималась Мухаммедом и его единомышленниками как борьба за распространение ислама и укрепление общины верующих, той уммы пророка, образование которой было провозглашено на склонах горы Акаба всего лишь за полгода до переселения Мухаммеда в Медину.
Эту умму, единый народ мусульман, не знающий деления на племена и кланы, еще нужно было создать, и создать так, чтобы власть в ней безраздельно принадлежала пророку и посланнику Бога - всякое иное решение находилось в вопиющем противоречии с представлениями, сложившимися не только у самого Мухаммеда, но и у его ближайших приверженцев из Мекки. Власть надлежало вырвать из "злых рук", в которых она, по уверению Мухаммеда, до сих пор пребывала, и сосредоточить в добрых, праведных руках. Кстати, отношение к власти, как таковой, в этот период у Мухаммеда резко меняется в откровении ему было поведано, что без власти не может существовать и религия, так как "если бы Бог не сдерживал одних людей другими, то были бы разрушены и монастыри, и церкви, и синагоги, и мечети".
Переселенцы из Мекки, мухаджиры, являлись надежной опорой Мухаммеда, главной силой, на которую он мог рассчитывать. Мухаммед это хорошо понимал и настоятельно требовал, чтобы все мусульмане незамедлительно собрались в Медину:
- Поистине, те, которые уверовали и выселились, - провозглашал он, - и боролись своим имуществом и душами на пути Аллаха, и те, которые дали убежище и помогли, - эти близки друг другу. А те, которые уверовали, но не выселились,- нет у вас никакой близости к ним, пока они не выселятся!..
На его призыв откликнулись почти все мусульмане, бежавшие некогда из Мекки в Эфиопию: минуя Мекку, они высаживались на побережье Красного моря непосредственно против Медины, в порту Янбо (Йанбу), и беспрепятственно присоединялись к Мухаммеду.
Часть мекканских мусульман не подчинилась требованию пророка и не покинула город.
Некоторых мусульман задержали в Мекке курайшиты. Всего Мухаммед смог собрать в Медине не больше сотни мухаджиров, способных носить оружие; общее же их число вместе с женщинами и детьми достигало, по-видимому, нескольких сот.
Большинство мухаджиров уже около десяти лет исповедовало ислам, с его молитвами и постами, обрядами очищения и добрыми делами. Вера не была для них
пустым звуком. Их религиозная фантазия, однако, не всегда укладывалась в рамки, предписанные самим Мухаммедом, но порой выходила из них, проникала в неожиданные для основоположника ислама области и нередко диктовала пророку линию поведения.
Отрывки из Корана, например, уже в это время приобрели в глазах верующих и чисто магическое значение - их использовали как амулеты и талисманы, прикладывали кусочки ткани или пергамента с начертанными на них божественными словами к ранам, веря в их целительную силу. Мухаммед не препятствовал этим проявлениям суеверия, хотя нигде в Коране не предписывал их верующим. Он тоже признавал исключительную целебную силу за молитвой и чтением Корана вслух, особенно для защиты от злых духов и колдовства; болезни же все-таки предпочитал лечить лекарствами и молитвами, а не одними молитвами.
Многие ревностные мусульмане шли дальше пророка и в требованиях "чистоты" повседневной жизни. Мухаммед еще очень уклончиво говорил о вреде вина, отмечая и его полезные свойства и настаивая лишь на том, чтобы верующие не молились после выпивки, а для таких мусульман, как Омар, вопрос о недопустимости вина был уже окончательно решен - своего взрослого сына, посетившего питейное заведение, благочестивый Омар избил до полусмерти, и его поступок был встречен остальными мухаджирами с полным одобрением. Мухаммед не любил языческой поэзии, считая ее греховной и вредной, но поэтов, исповедующих ислам и прославляющих его в стихах и поэмах, слушал охотно. Однако и он, завидев приближающегося Омара, просил поэтов замолчать, так как знал, что Омару, как и некоторым другим мусульманам, интерес ко всякой поэзии представляется предосудительным.
Приходилось Мухаммеду бороться и с крайними проявлениями религиозного подвижничества, со злоупотреблениями тяжелыми и продолжительными постами, еженощными многочасовыми молитвами, подрывавшими здоровье верующих.
Но не только вера, порой исступленная и фанатичная, порой умеренная или даже поверхностная, связывала мухаджиров с Мухаммедом. Большинство переселенцев из Мекки были бедны, и многие из них - благодаря исламу. "Богач" Абу Бакр, состояние которого некогда достигало сорока тысяч дирхемов, к моменту переселения в Медину имел всего лишь четыре тысячи дирхемов, то есть потерял за это время девять десятых своего имущества. Обеднение Абу Бакра объясняется не тем, что он покупал рабов-мусульман и отпускал их на волю - рабы стоили сравнительно недорого, что-то порядка четырехсот дирхемов, и выкупил он рабов не больше десятка. Имущество Абу Бакра, как и многих других мусульман, было растрачено на нужды всей общины и попросту прожито в те годы, когда бойкот курайшитов лишил их возможности зарабатывать себе на жизнь торговлей.
