Перерождение Германии
Еще в начале 19 века, вскоре после освободительных войн, ведшихся против Наполеона, всем стало ясно, что Германия имеет слишком маленькую территорию для своего населения. Крестьянские дворы со временем стали столь малы, что не могли прокормить семьи. В Западной Германии, населенной особенно густо, истинное положение вещей было маскировано наполеоновским законом о наследии, допускавшим неограниченное раздробление земельных участков. Таким образом, крестьянские дворы постепенно раздробились до такой степени, что маленькие участки не прокармливали своих владельцев. Поэтому огромным прогрессом и облегчением для германского народа явилось изобретение парового мотора, положившего основу развитию промышленности в стране. Может показаться простой случайностью то, что эти два, не зависящие друг от друга фактора, все же явились дополнением один к другому, и сельское население, не имевшее больше возможности прокормиться на земле, нашло заработок на заводях и в промышленных центрах. Эта перемена произвела настоящую революцию в технике и экономической жизни. Люди, жившие в течение столетий на собственной земле, в деревнях и провинциальных городах, вынуждены были покинуть свои насиженные места и в чужой обстановке создавать новый общественный уклад.
В политическом отношении Германия того времени являлась раздробленным организмом, состоявшим из маленьких государств, причем внутренние разногласия усиливались религиозными распрями. Раньше объединяющим началом была земля, с которой были связаны ремесла и торговля; общество же, образовавшееся в новых промышленных центрах, состояло из чуждых друг другу элементов. Понятие „Германия“ ограничивалось понятием правящей династии. Разногласия, вытекавшие из противоположностей экономических интересов и религиозной розни, а также из бытовых особенностей отдельных германских провинций, были сильнее, чем воля к единению.
Даже Германия Бисмарка была в политическом отношении искусственной. Сознание государственности жило лишь в душе очень ограниченного числа людей, то время как широкие массы народа не отдавали себе в ней отчета. И поэтому, несмотря на то, что Германия была объединена Бисмарком, ее продолжила раздирать партийная и социальная грызня, борьба отдельных профессиональных союзов и экономических обществ. Антагонизм не уменьшился, а напротив, был возведен в политический культ. Стране, отходившей все дальше и дальше от государственных идей Бисмарка и забывавшей воинскую доблесть боев 1870 и 1871 г.г., трудно было предотвратить возникновение отдельных экономических и политических группировок, разъедавших ее организм. Тогдашний социализм, выражавшийся в потоках пустых фраз, отличался убожеством и бедностью мысли, но, тем не менее, держал в своей власти и рабочих и крестьян. И противники социализма, и его последователи не понимали сущности этого учения, не понимали ни его целей, ни основ. Одни ограничивались требованием повышения заработка, другие же возражали против подобных требований. Деятельность социалистов той эпохи была настолько жалкой, что сейчас кажется странным, каким образом такая пустая болтовня могла в течение целых десятилетий владеть умами: Говорилось о социалистической общине, – а делалось все для того, чтобы воспрепятствовать возникновению настоящего единства. Говорилось о социалистическом развитии труда, – а семь миллионов человек прозябали без работы, и вели самый жалкий образ жизни, не имея возможности использовать свои знания и силы. Говорилось о социалистической свободе, – между тем история не знает ни одной эпохи более тяжелых забот, и большей народной нищеты. Социалисты призывали к социальной нивелировке и повторяли давно известные тезисы французской революции о свободе, равенстве и братстве. Они отрицали право собственности, не обращая внимания на то, что вся жизнь и надежды людей зиждутся на этом праве. Им было мало того, что жестокая судьба „народа без территории“ заставила крестьян сняться с насиженных мест в деревнях и направиться за заработками в города. Напротив, социалисты всячески содействовали дальнейшему развитию этого процесса и объявили, что их конечной целью является полная пролетаризация народа. Они стремились не к установлению социалистического порядка, а к анархическому хаосу. Любили примитивность и считали регресс величайшим достижением.
Поэтому нет ничего удивительного, что их требования навсегда застряли на уровне мелких и низких дрязг. Полем деятельности социалистов того времени было болото повседневной жизни и человеческих слабостей и недостатков. В конце концов, социализм превратился в мелкую борьбу за повышение заработка.
Плутократы
Так называемые социалисты, фанатически проповедывая беспощадную борьбу против капитализма, в действительности всецело разделяли капиталистическое мировоззрение и поклонялись золотому тельцу с таким же усердием, как и их противники – либеральные капиталисты. Социалисты прибегали к методам, успешно применяемым капиталистами. О тогдашних вожаках рабочего движения в Германии, боровшихся против власти капитала и капиталистов, можно сказать, что они хотели изгнать черта с помощью дьявола.
Евреи ловко заставляли германских работодателей и рабочих принять участие в свистопляске вокруг золотого тельца.
Порожденный евреями либерализм, игравший руководящую роль в 19 веке, после Мировой войны расцвел пышным цветом. Человек, его способности, труд не имели в глазах евреев никакой ценности, а превратились в такой же товар, как кофе и хлопок, и котировались на биржах, как таковой. Все расценивалось на деньги. Крупные банкиры и биржевые дельцы сами называли себя денежными аристократами. Появились настоящие династии финансовых магнатов на подобие прежних королевских. Принцы и князья добивались руки дочери Ротшильда, а представители династии Ротшильдов легко могли добиться руки любой принцессы. Деньги стали властью, деньги правили миром. Денежной основой всех государств стало золото. И хотя этот металл не применяется в технике и сам по себе не имеет почти никакой практической ценности, евреям все же удалось, благодаря биржевым махинациям, обеспечить золоту определенную твердую цену. Каждое утро банкирская контора Ротшильда по своему усмотрению устанавливала курс золота и тем самым ценность работы трудящихся всего мира. Труд оценивался только еврейскими заправилами, и запутанные магические формулы, к которым они при этом прибегали, обеспечивали им власть во всем мире. В конце концов, даже военное дело оказалось в подчинении у этой безумной системы. Жизнь и смерть миллионов, исход войн, поражения и победы – больше не зависели от доблести солдат, а исключительно, от золота Ротшильдов. Побеждал тот, кому покровительствовали еврейские финансовые магнаты. Ротшильд погубил в свое время Наполеона. Исход Первой мировой войны был также решен деньгами. Казалось, что народы и правители подпали под гипноз еврея, убедившего их, что миром правит золото. И в течение больше чем целого века никто не решился освободиться от дьявольских еврейских оков, указать на то, что человечество стало жертвой мошеннического фокуса, никто не решился выступить в защиту правды.
Денежная аристократия торжествовала над народом и правителями, руководила хозяйством и культурой, решала вопросы войны и мира, и, что совершенно непостижимо, рабочие и их организации, профессиональные союзы и партии, вскоре оказались в полной зависимости от евреев и их капитала. Те рабочие, которые стремились к уничтожению власти денег – капитализма! В речах, газетах и брошюрах они проповедовали беспощадную борьбу против капитализма и власти денег. Постоянно выбрасывали все новые лозунги, чтобы побудить народные массы к борьбе против капитализма. Они знали здоровые инстинкты трудящихся, но еврей очень быстро расправился с ними, накинул петлю на шею, покорил своей власти и превратил честную борьбу трудящихся в бесчестную интригу. Он отвел от себя острие копья, направив его против другой группы трудящихся, а именно – предпринимателей, и вскоре рабочие и работодатели, которых, казалось, сама природа толкала на путь тесного сотрудничества, оказались непримиримыми врагами. Вместо того, чтобы вести совместную борьбу против финансового засилья еврейских плутократов и их оружия – бирж, банков и процентов – они, благодаря ловкому еврейскому маневру, начали жестокую борьбу друг против друга.
Мы еще сейчас помним, что во главе движения германских рабочих в свое время стояли еврейские миллионеры: Гейманн, Кон, Леви и многие другие. Во Франции рабочее движение долгое время возглавлялось сыном богатого банкира евреем Леоном Блюмом, а английской рабочей партией руководит один из богатейших людей Британской империи: маленький, черноволосый еврей с крючковатым носом – Эттли. Поэтому нет ничего удивительного в том, что справедливая борьба германских рабочих, стремившихся из беспочвенной массы, выброшенной жестокой судьбой из родных деревень в города, превратиться в класс, имеющий под ногами твердую почву, была направлена евреями на пути совершенно не соответствовавшие желанию самих рабочих. Плутократы утверждали, что именно эта беспочвенность должна быть признана социалистами идеальным состоянием, так как превращение народной массы в пролетариат является залогом его мировой солидарности. Только после того, как рабочий совершенно забудет свой народ и отречется от отечества, он созреет для марксистского „мирового рая“. Для плутократов, этих денежных тузов, марксизм был только разновидностью ихлиберального мировоззрения. Господство плутократов является характерной особенностью всего 19 века и начала 20-го.
