И когда ученые-оппоненты Хейердала утверждают, что он своими гипотезами якобы умаляет вклад тех же американских туземцев в мировую культуру, то с этим просто трудно спорить всерьез. И древнеегипетская цивилизация, и древние цивилизации Центральной и Южной Америки, и любая другая цивилизация древнего мира в равной мере были результатом творчества многих народов. И вопрос о прародине тех или иных народов, прямо или косвенно причастных к этому созидательному процессу, - вопрос конкретной эмпирической истории: как было, так и было, тут уж ни отнять, ни прибавить.
Подтвердят или не подтвердят дальнейшие изыскания, что древние жители Средиземноморья причастны к возникновению и развитию древнейших цивилизаций Американского континента, - в любом случае мы узнаем о реальном ходе культурно-исторического процесса много больше, чем знали до сих пор.
А Тур Хейердал, помимо прочего, доказал - теперь мы уже вправе так говорить: доказал, - что океан и в далеком прошлом не только разъединял и обособлял области интенсивной исторической жизни, но нередко, наоборот, способствовал установлению между ними длительных и катализирующих развитие культуры связей, ускоряя тем самым поступательное движение мирового культурно-исторического процесса.
Но чтобы признать справедливость и научную плодотворность такой концептуальной исходной позиции Тура Хейердала, многим, очень многим необходимо освободиться от широко распространенного предрассудка, суть которого в следующем. С детских лет, со школьной скамьи нас приучают к мысли о непохожести мира древних цивилизаций на современный мир.
Нас прежде всего знакомят с поражающими воображение результатами многогранной деятельности древних: их дворцовой, храмовой и фортификационной архитектурой, их скульптурой, изобразительным искусством, их философскими трактатами и научными познаниями, сплетенными воедино с фантастическим миром богов и демонов, бесчисленными изделиями их разнообразнейших, зачастую изощренных ремесел - короче, со всем тем, что так разительно отличает мир, в котором жили и умирали древние, от мира, в котором живем мы.
Мир древних цивилизаций для нас - это прежде всего удивительный, особенный, странный мир, мир непохожего. И мы сами, не замечая уже этого, и ученые в том числе, отказываем этому миру в том, что связывает, соединяет, роднит нас и древних, - в мужестве и дерзании, в постоянной неудовлетворенности и стремлении к лучшему, в извечном всегда и везде и во веки веков приоритете мысли, дерзания и дела над суевериями, страхом и довольством животного благополучия. Мы попросту забываем порой о том, что человек только потому и стал человеком, что всегда им был.
Каждый из людей - сперва человек, землянин, а уже потом шумер, ахеец, ольмек, сакс или кривич, норвежец, итальянец, русский, японец, сомалиец или перуанец. Думается, что вот такой планетарный подход в оценке как отдельных людей, так и обществ, в том числе обществ седой древности, присущ Туру Хейердалу. Это и есть то ГЛАВНОЕ, что стоит за миром его исканий и свершений. Тем и мудр Хейердал, что он поверил в общечеловеческие возможности и способности людей древнего мира.
Создание такой принципиально новой исторической модели древнего мира удалось Туру Хейердалу именно потому, что он видит в прошлом прежде всего не экзотические руины, не загадочные письмена и таинственные изваяния, а самих творцов истории и культуры, дерзких, деятельных, предприимчивых и думающих, несмотря на сравнительную простоту и даже примитивность их материальных средств воздействия на природный мир.
Плавания Хейердала - и прошлые, и будущие - это прежде всего проверка за проверкой новаторской, безусловно прогрессивной и чрезвычайно актуальной в наши дни теоретической установки при реконструкции реалий культурно-исторического процесса в эпоху становления древнейших цивилизаций.
Материалистическая концепция исторического единства человечества, впервые научно обоснованная в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, непрерывно развивается и обогащается, вбирая в себя все лучшее, что накапливает современная мировая наука. Думается, что конкретно-исторические исследования Тура Хейердала не только нимало не противоречат сложившемуся у марксистов взгляду на конкретный ход мирового культурно-исторического процесса, но, наоборот, вводят в научный оборот ценнейший материал, свидетельствующий в пользу названной концепции.
И чрезвычайно полезно, поучительно и захватывающе интересно вернуться вместе с Туром Хейердалом к тем далеким дням, когда изложенный выше подход к истории культуры у него только-только зарождался. Вернуться вместе с прославленным исследователем спустя четыре десятилетия ко дням его молодости, к его первой встрече с Океанией, с полинезийцами, к его первым юношеским попыткам моделирования культурно-исторических процессов и ситуаций.
Тур Хейердал уже рассказал нам однажды о своем свадебном путешествии на Фату-Хиву. Советский читатель знаком с его книгой "В поисках рая", опубликованной у нас в 1964 г. Новая книга Хейердала отнюдь не расширенная версия старой, как он сам об этом пишет, но возвращение ученого к истокам своего пути в большую науку.
"Фату-Хива" примечательна прежде всего своей многоплановостью. В ткани изложения легко прослеживаются четыре ведущих, проникающих друг в друга мотива: 1) бегство от цивилизации XX века назад к природе, 2) взаимозависимость человека и природы, 3) колониализм в Океании и 4) проблема контактов между народами и взаимодействия их культур в древности и в наши дни.
На каждый из этих мотивов написаны многие десятки, если не сотни книг на многих языках мира. Но книга, где бы все четыре названных мотива были представлены в их органической взаимосвязи, - такая книга, пожалуй, еще не появлялась. И эта взаимосвязь - не умелый прием опытного литератора-полемиста, а отражение пришедшего к человеку второй половины XX века более глубокого понимания окружающей его действительности как нерушимого естественноисторического единства человека и природной среды единства, целостности, внешне обособленные части которой не могут изменяться независимо друг от друга, но, напротив, изменение одной части сразу же сказывается на целом.
Наивны и обречены на неудачу попытки убежать, скрыться от тягот и угроз цивилизации и потому, что не дает покоя бремя ответственности за судьбы своего общества, общества, из которого ты вышел и от которого ты не в состоянии себя надолго оторвать, и потому, что цивилизация давно уже проникла, просочилась - и отнюдь не всегда в лучших своих проявлениях - в самые глухие, самые отдаленные уголки нашей небольшой планеты. И Тур Хейердал возвращается на родину, в Европу. А когда разразилась вторая мировая война, он принимает на свои плечи частицу общего бремени военной страды.
Интересны и впечатляющи страницы, на которых обсуждается экологическая ситуация на Маркизских островах. Перед нашими глазами один за другим проходят ландшафт за ландшафтом, и мы вместе с героями и автором книги убеждаемся в том, сколь велико воздействие человеческой трудовой деятельности на природу вообще, на природу островов в особенности. Даже тогда, когда человек вооружен лишь каменными орудиями и его общественная организация не выходит за узкие пределы племенной жизни. Тем более сокрушающее воздействие на природу островов оказало вторжение европейских колонизаторов, их непродуманные стихийные попытки изменения растительного и животного мира островов ради наживы и корысти.
Но мир островов - это и мир островитян. И вторжение колонизаторов деформирует и в конечном счете сокрушает и тот, и другой. На страницах книги Тура Хейердала перед нами проходит целая галерея образов европейских колонизаторов-поселенцев, осевших в силу различных причин на берегах Маркизских островов. Это убежденные расисты, всецело посвятившие себя наживе ради наживы, капитаны и тредеры, жалкие в своем духовном убожестве католические и протестантские миссионеры.
Тур Хейердал описывает Маркизы 30-х годов, когда позиции колониализма в Океании казались незыблемыми. Ныне на просторах Южных морей колониализм доживает свои последние дни, и уже пишут свою собственную историю свободные государства - архипелаги полинезийцев и меланезийцев. Но полная история преступлений колонизаторов в Тихом океане еще не написана. Ее еще предстоит написать. И тем. кто возьмется за этот нелегкий труд, понадобится книга Тура Хейердала.
Но ведь история колониализма в Океании, как и в любом другом месте, это не только история преступлений и разрушений, чинимых колонизаторами в колонизуемом ими мире, это еще конкретно-историческая форма контакта двух столь различных общественных структур, а также их этнических форм, в которых они выступают на исторической арене, их культур, наконец. Полинезийцы, в той или иной степени принявшие культуру европейских колонизаторов, люди, оказавшиеся на рубеже двух культур, как пишут и говорят ученые, описаны автором книги очень выразительно. Но от этих колоритных фигур современной Океании Тур Хейердал переходит к общим размышлениям, раздумьям о природе и следствиях контактов между народами.
