(Ругия, рожь), а у нас в честь Болота или Волоса. У южных славян сохранились доныне девичьи пляски и игры при наступлении жатвы, где одна девушка, убранная колосьями и полевыми цветами, разыгрывает роль какой-то царицы, или богини земных плодов; ее зовут Додола, Драгайка, Пополуга (Плуга?).
У нас, в России, соответствует сему обычаю обряд – украшать последний сноп, называемый именинником, разноцветными лентами или наряжать его в сарафан и кокошник, и носить таким образом с плясками по деревне или на господский двор с поздравлением об оконченной жатве.
Кроме сего обычая не встречается на Руси особых жатвенных празднеств; но вероятно, что они перешли вместе с Новым годом и осенним праздником Овсена на Васильев день и слились с Колядами. Так встречается 1 января обрядное варение первой гречневой каши из новых круп, с приговорами и замечаниями на будущий урожай; в этот же день в Великой и Малой Руси обряд обсыпания яровым хлебом: дети ходят по избам с поздравлениями и обсыпают избы и самих хозяев зерновым хлебом с песнями и приговорками:
Ходит ИльяНа Василья,Носить пугуЖитяную:Де замахне —Жито росте;Роди, Боже,Жито пшеницюВсяку пашницю,В поле ядро,А в доме добро!
Хозяйки бережливо сохраняют эти разбросанные зерна на будущий засев. Тот же обряд совершается и у южных славян полежайником в Бадный вечер (канун Рождества Христова); причем замечательно, что, когда у нас предвещается хозяину одно хлебное изобилие, у сербов от пастушьего периода сохранилось и предвещание на изобилие скота; и именно полежайник, взявши кочергу, бьет ею чурбан догорающего в печи бадняка так, чтобы искры летели, и, исчисляя все роды скота домашнего, предвещает хозяину их по стольку, по скольку летит искр с бадняка по каждом ударе. В наших свадебных обрядах осыпают также деньгами и хлебом новобрачных, а также кладут их на ржаные снопы в знак богатства и плодородия: «и постели слать, как завелось исстари, брать ржаных снопов тридевять» (свадьба Василия Ивановича). Самый обычай поднесения хлеба-соли, как и разные обычные печения хлебов и караваев, имеют, вероятно, все одинаковое символическое значение, хотя со временем оно частью вовсе утратилось.
Мы сказали выше о гречневой каше 1 января; тот же обычай встречается и в так называемые овинные именины; в день Феклы Заревницы: когда начинают молотьбу нового хлеба, молотильщики угощаются в овине [55] новой кашей: «Хозяину хлеба ворошок, молотильщикам каши горшок».
Как прежде, так и доныне русский человек не любит определенное астрономическое времяисчисление и, скорее, означает разные времена года явлениями природы или церковными праздниками и постами. Замечательно при этом то, что пожинки, дожинки или спожинки, т. е. жатва, падая у нас на Успенский пост, приняла в некоторых местах в честь Богоматери название Госпожинки.
Так, вероятно, и древнеславянские названия месяцев относились не столько к тому или другому месяцу, как к известному времени года, время трав, цветов, жатвы, посева их, что объясняется тем, что, например, имена; Травен, Цветен, Серпен относятся к двум месяцам, и посему должны были различаться впоследствии прилагательным мал или велик Травен или Серпен. Точно так же и ныне наш крестьянин время малого и великого Серпена называет страдой или спожинками, время наибольшего труда (страдания) и жатвы. Точно так же принял у нас сентябрь имя бабьего лета, праздника бабьих работ, потому что с этим месяцем оканчиваются отчасти земледельческие работы мужчин, а начинаются работы женские: заготовление льна, пряжи, рубка капусты, варение пива, соленье и прочие приготовления зимних припасов, возлагаемых на деятельность домохозяйки.
Почти каждое занятие имеет в нашем сельском быту свои определенные дни, и они для более удобной памяти означаются частью церковными праздниками, а частью и самими сельскими работами, так что в народе многие дни соединяют в себе имя святого угодника православной церкви с наименованием чисто земледельческого происхождения; так, например: Алена-льяница, Иеремия-запрягальник или запашник (запрягают соху и начинают пашню), Феодосия-колосница (начинают хлеба колоситься), Акилина-гречишница (посев гречи), Наталья-овсянница (поспевает овес), Фекла-заревница (начало молотьбы и топка овинов).
Вообще нет дня в году нашего земледельца, с которым бы не связывались разные приметы, замечания и суеверия относительно хлебов и урожая и наши народные приговорки и пословицы, если нам дозволено так выразиться, содержат в себе полный курс сельского хозяйства, с советами и предостережениями, обретенными долгим опытом и выраженными в эпической форме простонародного поэтического и верного взгляда русского человека на природу:
На Благовещенье дождь, родится рожь.
Идет дождь, несет рожь.
Пришел бы на Егорья мороз, то будет просо и овес.
Коли на Егорьев день мороз, то и под кустом овес.
Коли март сух, да мокр май, будет каша и каравай.
Майская трава и голодного кормит.
Сей два тягла после Егорья, а другой сей после Иеремия.
Раннее яровое сей, когда вода сойдет, а позднее, когда калина в цвет взойдет.
Лягушка квачет, овес скачет.
Соха ябедница, а борона праведница.
Когда яровое сею, тогда с отдышкою и на стороны погляжу, а ржаной хлеб сею – шапка с головы свалится, и той не подыму.
Сей под погоду, будешь хлеб есть год от году.
Сей хоть в ненастье, а сбирай в ведро.
Кто сеет рожь на Флоров день, тому родятся флорки.
Овес говорит: топчи меня в грязь, и я буду князь.
Сей овес, когда дуб развернется в заячье ухо.
Не сей пшеницы прежде дубового листа.
Сей пшеницу в день Симона Зилота, родится она яко злато.
В день святой Алены принимайся и за лены.
Рожь две недели зеленеет, две колосится, две отцветает, две наливает и две засыхает.
В день Феодосии Колосницы и рожь колосится.
Если на Петров день просо в ложку, то будет и на ложку.
Красное лето – зеленый покос.
Одна пора сено косить.
Гречиху сей, когда рожь хороша.
Сударыня гречиха ходит барыней, а как хватит морозу, веди на колечий двор.
Не верь гречихе по цвету, а верь по закрому.
Овес в кафтане, а на гречихе рубахи нет.
До Ильина дня дождь – в закром, а после Ильина – из закрома.
После Петрова дня сено черное, хлеб белый (мокрое время).
Что посеешь, то и пожнешь.
Мужики работают плачучи, а хлеб сбирают скачучи.
Не топор кормит мужика, а июльская работа.
Не поле кормит, а нива.
Там и хлеб не родится, где кто в поле не трудится.
Горька работа, да сладок хлеб.
Агей – пшеницу сей, у Ипата широка лопата.
Арсения ждать с дорогим горохом.
Жатва поспела, и серп изострен.
Цеп в руках, так и хлеб в зубах.
Новый хлеб на Ильин день.
Ильинская соломка – деревенская перинка.
Батюшка август крушит, да поле тешит.
Овсы и льны к Натальину дню смотри.
Стог глубок, а хлеб хорош.
Первое свидетельство о земледелии в России встречаем мы у Нестора, при осаде древлянского города Коростеня, где Ольга говорит осажденным древлянам: «А все грады ваши предашася мне, и явилися по дань, и делают нивы своя, а вы хочете
