Что вовсе уж интересно, от Великого Княжества Литовского осталась масса документов, написанных на старобелорусском (собственно, старорусском) языке, но… арабскими буквами. Есть подобные тексты, написанные и русскими на Руси…
(И вовсе уж любопытным предстает упоминание о том, что в том же Великом Княжестве Литовском еще в XVI веке не в каких-то хранилищах древностей, а в действующих, магистратских и судебных архивах хранилась масса документов на печенежском языке. Отсюда автоматически вытекает, что еще в те времена печенегов среди славян обитало много, и их язык, их письменность были вполне «рабочими», употреблявшимися для разных насущных потребностей.)
Коли уж зашла речь о языке, рассмотрим подробно знаменитое «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, четыре года странствовавшего по Индии…
Никитин прямо-таки вызывающе двуязычен. «В Индейской земле купцы останавливаются на подворьях, еду для них варят хозяйки, они и постель гостям стелют, и спят с ними, сикиш илересен ду шитель бересин, сикиш илимесь екъжитель берсен достур аврат чектур, а сикиш муфут, а любят белых людей».
На тюркском Никитин привел некоторые деликатные подробности, в переводе звучащие следующим образом: «хочешь с хозяйкой иметь близкую связь — даешь два шителя, не хочешь — даешь один».
«Князья да бояре надевают портки, сорочку, кафтан, одна фата на плечах, другою опоясываются, а третьей обертывают голову, а се оло, оло, абрь оло ак, олло керем, олло рагим».
Здесь уже на тюркском дано обращение к богу: «Боже, Боже великий, истинный, благий и милосердный!»
И снова, когда речь идет о божественном, тверитянин совершенно непринужденно пользуется двумя языками: «Да молился есми Христу вседержителю, кто сотворил небо и землю, а иного есми не призывал никоторого именем, бог олло, бог керим, бог рагим, бог ходо, бог акь берь, бог царь славы, олло варено, олло рагимельно сеньсень олло ты».
Как видим, православный христианин не видит ничего неудобного в том, чтобы славить бога на тюркском языке. Все подобные примеры не стоит и приводить, «Хождение» ими буквально битком набито — то после нескольких фраз на русском Никитин разражается длиннейшей тирадой на тюркском, то непринужденно вплетает короткие тюркские фразы меж русских. Что, за четыре года подзабыл русский настолько, что и писать на нем разучился? Совершенно не верится…
Давайте уж о языке, коли затронули эту тему. Я уже писал о нешуточной странности во время нашествия печенегов на Киев — вроде бы вообще впервые на русской земле, но тут же, откуда ни возьмись, выныривает шустрый парнишка, который так хорошо болтает по-печенежски, что его все принимают за своего (к тому же, надо полагать, ни одеждой, ни внешностью не отличается).
То же самое мы наблюдаем, когда к Киеву, опять-таки впервые в русской истории, подступает татарская рать. Карамзин: «Димитрий бодрствовал и распоряжался хладнокровно. Ему представили одного взятого в плен татарина, который объявил, что сам Батый стоит под стенами Киева…»
Интересно, а как они вообще объяснились меж собой — пленный татарин и русский воевода? Как-то общались, без малейших затруднений, прекрасно понимали друг друга…
Зловредный Фоменко, кстати, в одной из своих книг приводит фотографии иноческого наряда допетровской эпохи, покрытого опять-таки предельно странными надписями: вообще-то они на русском, но слово «Бог», как и в «Хождении», начертано как «олло»… Во многом Фоменко подозревают и обвиняют, вот только ни разу не уличали в прямой подделке…
Англичанин Джером Горсей, много раз бывавший на Руси в конце XVI — начале XVII в., оставил загадочную строку касаемо славянского языка: «Он может служить также в Турции, Персии, даже в известных ныне частях Индии и т. д.» Стоит предположить, что «славянский» и «тюркский» — одно и то же, как все становится на свои места: в самом деле, с тюркским ни в Турции, ни в Персии, ни даже в Индии, где в то время правили тюрки Великие Моголы, не пропадешь…
Не угодно ли краткий список заимствований из тюркского языка в русском? Извольте.
Алтын, деньги, башмак, караул, базар, туман, колпак, лачуга, изюм, сундук, карий, алый, дорога, атаман, казак, курень, колчан, есаул, булат, улан, ковыль, сапог, епанча, телега, хоругвь, богатырь, сабля, жемчуг, товар, безмен, амбар, аршин, кирпич, фитиль, ковер, тюфяк, диван, карандаш, кафтан, сарафан, халат, доха, армяк, башлык…
Это, напоминаю, очень краткий список. Тюркских слов, которыми мы пользуемся и по сей день, гораздо больше. А ономастика, наука о названиях, спокойно утверждает, что в России не менее трети географических названий происходит от тюркских слов, причем и в тех местностях, что вроде бы испокон веков считаются исконно русскими.
Впрочем, «заимствование» — весьма неподходящее слово. Как оказались «заимствованными» столь обиходные слова, как «сапог» и «башмак»? Что, у русских не было своих удачных названий, и оттого пришлось перенимать татарские? Странновато… Гораздо логичнее будет предположить, что эти слова существовали в русском с самого начала. А следовательно, русский… Ну, вы поняли.
Вот, кстати! Коли уж речь зашла о сапогах и башмаках, давайте уж подробно посмотрим, как обстоит с «исконно русской» одеждой, какую носили в допетровские времена.
Сорочка. Слово вроде бы русское, но, согласно археологическим находкам, как раз сорочка составляла основу одежды скифов и сарматов.
Сарафан. От тюркского «сарапай».
Сукман. Под этим названием известны две разновидности одежды: просторная верхняя одежда и вариант сарафана. В любом случае, слово это произошло от тюркского «чикман», «чекмень» — просторная верхняя одежда.
Юбка — от арабского «джубба» (кстати, отсюда же и слово «шуба»).
Ферезь (ферязь) — верхняя одежда, как мужская, так и женская. Либо от арабского «фареджия», либо от турецкого (то есть тюркского) «ферандже», что опять-таки означало верхнюю одежду с просторными рукавами.
Охабень — верхняя мужская одежда, широкая, с очень длинными рукавами и отложным воротником до половины спины. Из готского.
Терлик — мужская одежда для знати, длинный, до пят, кафтан с короткими рукавами. Заимствовано из тюркского.
Абаб — нечто вроде кафтана. От турецкого «аба».
Азям — очень длинный мужской кафтан. Из тюркского.
Армяк. То же самое.
Чекмень — мужской кафтан. Из тюркского.
Зипун — мужская верхняя одежда. Из тюркского.
Чуга — узкий кафтан с рукавами по локоть, для путешествий и верховой езды. Из турецкого.
Шабур — верхняя мужская одежда. Из чувашского.
Епанча — очень древняя верхняя одежда типа плаща или накидки. От тюркского «япинета», где это слово как раз и означает «плащ».
Емурлук — еще один вид плаща. Прямиком из турецкого («ямур» — «дождь»).
Тулуп — в объяснениях не нуждается. От тюркского.
«Кушак» по-тюркски как раз и означает «пояс».
Кокошник, женский головной убор. Опять-таки от скифов.
Мягкие сафьяновые сапоги-чедыги — от татар.
ОСОБО УТОЧНЯЮ: во всех без исключения случаях «заимствовалось» не просто название, но и сам вид одежды.
Что-то чертовски интересное получается: полное впечатление, что своего у русских как бы и нет: ни слова для обозначения самых расхожих предметов, ни самих этих предметов. За редким исключением все «заимствовано» от тюрков. Пред нами — некий народ, который одевается, как тюрки, да вдобавок разговаривает на языке, где большой процент слов — тюркские. Остается лишь сделать один-единственный крохотный шажок до закономерного вывода: так ведь это и есть тюрки!
Только в семнадцатом столетии «отшатнувшиеся» в славянство…
Сами по себе, повторяю, «заимствования» выглядят как-то нелепо. Отчего-то в других случаях русские, живя бок о бок с другими народами, заимствовали от них крайне мало. От поляков — разве что кунтуш. От шведов… Как минимум пятьсот лет новгородцы и псковичи поддерживали самые тесные отношения со шведами, немцами и вообще западноевропейцами. Но почему-то никаких таких массовых «заимствований» — что в языке, что в одежде, что в названиях предметов, — так и не произошло. А ведь Новгород и Псков никакого такого татарского влияния испытывать не могли. Кстати, и жившим «под игом» обитателям других регионов было, собственно говоря, не от кого эти «заимствования» совершать в массовом порядке. Татарских гарнизонов в русских княжествах не имелось — одни только одиночки-баскаки, да и то продержавшиеся не более тридцати лет. И тем не менее «заимствования» выхлестывают за все мыслимые пределы! Объяснить это можно лишь тем, что русские — либо целиком тюркский народ, либо формировавшийся с самым широким участием тюркского элемента.
