Из дальнейшего несколько сбивчивого рассказа следует, что опасения Данила имели-таки основания. Из Литвы татары повернули в землю ятвягов, надеясь там встретить Данила. Им, видимо, каким-то образом стало известно, что он ушел в поход на Волковыск. По пути они встретили Даниловых послов и узнали, что их король находится в городе Милнице. Татары немедля устремились к нему, но заблудились и вышли к Дорогочину. Продолжил ли Бурундай искать встречи с Данилом, мы не знаем, поскольку на этом месте обрывается текст Галицкого летописца.
Исследователи, о чем шла речь выше, называют эту часть летописи повестью. Если подходить к определению жанрового характера текста со всей строгостью, то, конечно, назвать его повестью нельзя. И по содержанию, и по сюжетным фабулам перед нами, по существу, несколько отдельных хроникальных рассказов. Определить, что в тексте основное, а что второстепенное, вставочное, совершенно невозможно. По объему «Повесть о борьбе Данила против ордынского ярма» меньше, чем рассказ о борьбе Данила с ятвягами. На самостоятельную повесть тянет сюжет об участии Данила по просьбе венгерского короля в борьбе за австрийское наследие. Это здесь находится удивительное по своей яркости и подробностям описание вооружения галицких полков и одежды князя Данила. «Нѣмьци же дивящеся оружью Татарьскому, бѣша бо кони в личинахъ и в коярехъ кожаныхъ, и людье во ярыцѣхъ… бѣ бо конь под нимь дивлению подобенъ, и сѣдло от злата жьжена, и стрѣлы и сабля златомъ украшена… кожюхъ же оловира Грѣцкого, и круживы златыми плоскими шить, и сапози зеленого хъза шити золотом».[728]
По существу, отдельную яркую повесть представляет рассказ об основании и строительстве новой столицы Галичины города Холма. Начинается она с сообщения о пожаре города, случившегося от небрежения с огнем некой окаянной бабы, а продолжается удивительным гимном красоте местоположения Холма и его сооружений. Летописцу кажется, что сам Бог надоумил Данила возвести этот город: «Холмъ бо городъ сице бысть создань Божьимъ веленьемь. Данилови бо княжащу во Володимѣрѣ».[729] Некий хитрец украсил окна церкви св. Иоанна, входящие в алтарь, римскими стеклами, то есть витражами, а ее двери «каменьем Галичкым бѣлымъ, и зеленымъ Холмъскымъ тесанымъ». Хитрец Авдей создал узоры и, по-видимому, образы Спаса и св. Иоанна, «якобы всимъ зрящим дивитися бѣ». Из Киева были принесены иконы и колокола. В центре города была возведена из белого камня башня, по поводу которой летописец замечает: «Убѣлена яко сыръ». Еще одна церковь с алтарем св. Дмитрия была украшена столпом «поприща», на котором изваян орел. Летописец скорбит, что всю эту красоту погубил в одночасье огонь. По силе выразительности эта небольшая повесть о Холме не уступает знаменитому описанию построек, возведенных в Боголюбове и Владимире, содержащемуся в «Повести об убиении Андрея Боголюбского».
Может показаться, что все эти повести написаны разными авторами, однако стилистические особенности всего текста не дают оснований для такого утверждения. Перед нами цельный текст, принадлежащий единому летописцу. В основе своей это, конечно, хроника событий, происшедших в Галицко-Волынской Руси и сопредельных странах. В отличие от предыдущих текстов, написанных светскими авторами, заключительная часть летописца определенно принадлежит духовному лицу. В ней практически нет ни одной статьи, где бы рассказ о том или ином событии не сопровождался молитвенным обращением к Богу.
Перед тем как отправиться в ставку Батыя, Данило посетил Выдубицкий монастырь, где братия сотворила о нем молитву. «И пришед в домъ архистратига Михаила, рекомый Выдобичь, и созва калугеры и мнискии чинъ и рекъ игумену и всей братьи да створять молитву о немь, и створиша, да от Бога милость получить, и бысть тако, и падь пред архистратигомъ Михаиломъ».[730] После возвращения из чешского похода Данило «приде во град Холмь сь честью и со словаю в домъ Пречистоѣ, падъ поклонися, и прослави Бога». Когда же в Холм прибыл и брат Василько, князья отправились «в дом святаго Ивана во городѣ Холмѣ с весельемь, славя Бога и Пречистую его Матерь, святаго Ивана Златоуста».[731]
По существу, все успехи Данила в военных походах летописец объясняет заступничеством Бога, его помощью. Рассказав о победе Данила и Льва (статья 1256 г.) над ятвягами, он обращается к святому письму и приводит такие слова. «Яко же пишеть во книгахъ, нѣсть в силѣ брань, но в Бозѣ стоить побѣда».[732] Из следующего победного похода против ятвягов (статья 1257 г.) Данило возвратился в землю свою «Божьею милостью». Бог помогает Данилу достичь победы над его врагами. «Богъ буди помощник ти». Бог награждает его мужеством: «От Бога мужьство ему показавшу». Богом же дается ему дань с побежденных народов: «Богомъ же дана ему дань».
Летописец прославляет Данила за строительство им Божьих храмов. Особенно он восторгается созданием в городе Холме церкви во имя Пресвятой Приснодевы Марии, которая величеством и красотою не уступала древним храмам. Она была украшена «пречудными иконами», а также необычной чашей, принесенной из Венгрии. «Принесе же чашю от земля Угорьскыя, мрамора багряна, изваяну мудростью чюдну, и змиевы главы бѣша округъ ея».[733] В городе Мелнице Данило пообещал украсить икону, которая находилась в церкви Святой Богородицы. Об особых его заслугах в строительстве Холма и его Божьих храмов речь уже шла выше.
Из сказанного следует, что заключительная часть Галицкого Летописца является не чем иным, как Холмской владычной летописью. В. Т. Пашуто полагал, что этот свод был составлен в начале 60-х годов XIII в. епископом Иваном, с чем вполне можно согласиться.[734] В пользу такого предположения, возможно, свидетельствует обильное присутствие имени епископа в тексте свода, причем в одном случае с эпитетом «блаженный», а также особое отношение пишущего к святому Иоанну Златоусту. Облюбовав место для строительства города Холма, Данило пообещал Богу и Ивану Златоусту, что создаст в нем в его имя храм. Вслед за этим летописец рассказывает о церкви св. Ивана «красной и лѣпой». При строительстве Холма Данило увидел «яко Богъ помощникъ ему и Иванъ спѣшникь ему есть».[735] После чешского похода, о чем уже шла речь выше, Данило славил не только Бога и Пречистую его матерь, но и Иоанна Златоуста. Таким образом, усилиями епископа Ивана святой Иоанн Златоуст стал покровителем новой столицы Галичины города Холма.
Определить точное время написания свода практически невозможно. Предположение В. Т. Пашуто о 60-х годах XIII в. не имеет твердой опоры. Наблюдение над текстом не указывает на то, что весь он составлен задним числом. Наоборот, в ряде мест вполне определенно чувствуется рука современника событий. Его сведения всегда подробны, наполнены именами участников военных кампаний, маршрутами походов, названиями городов, оказавшихся в районе военных действий.
В пользу хроникального характера заключительной части Летописца Данила свидетельствует и то обстоятельство, что он обрывается на полуслове. Если бы свод писался спустя много лет, летописец, несомненно, сумел бы придать ему завершенную смысловую и литературную форму. Правда, среди летописеведов бытует мнение, что обрыв этот следует объяснять элементарной утратой текста. В принципе ничего невероятного в таком предположении нет. И все же в данном случае больше аргументов за то, что заключительный свод просто не был завершен. Он обрывается не только на полуслове, но и на полустроке. Что помешало летописцу до конца выполнить свою работу, сказать трудно. Не исключено, что причиной этому могла быть его кончина. Никаких определенных данных на этот счет у нас нет, однако, если принять во внимание, что после 1261 г. (по хронологии М. С. Грушевского, после 1259 г.) имя холмского епископа Ивана исчезает со страниц летописи, мысль эта не покажется совсем безосновательной.
Подводя краткий итог исследованию Летописца Данила Галицкого, следует сказать, что вопреки утвердившемуся в литературе мнению о его галицком происхождении, в действительности он больше волынский. К творчеству галицких авторов можно отнести лишь летопись Мстислава Мстиславича, частично повесть «Побоище Батыево», а также заключительную часть Летописца, написанную в Холме епископом Иваном. Весь остальной текст, несомненно, принадлежит владимирским книжникам. Поэтому Летописец Данила справедливее было бы именовать Волынско-Галицкой летописью.
Вторую часть Галицко-Волынского летописания за XIII в. представляет собственно Волынская летопись. Она небольшая по объему, менее значима по охвату крупных политических событий общерусской и европейской истории, но жанрово мало чем отличается от Летописца Данила. Если там внимание летописца концентрировалось преимущественно на одном герое — Даниле Галицком, то здесь таких героев три: Василько Романович, его сын Владимир Василькович, а также Мстислав Данилович. Каждому из них посвящена своя небольшая летопись, что и позволило исследователям выделить в Волынской летописи три отдельные части.[736]
