Как это ни странно, но дочь русского князя Ярослава Мудрого известна только по исландским сагам, где она носит имя Эллисив (Ellisif), или Элисабет (Elisabeth), поэтому у нас чаще всего она встречается под именем Елизавета. С другой стороны, как только княжна покинула родительский кров и Русь, она просто перестала интересовать наших летописцев, у которых и без нее хватало, о чем писать в летописях.
Девочке едва только исполнилось 6 лет, когда при отцовском дворе появился 16-летний Харальд Сигурдсон. Вполне возможно, что барышни в таком юном возрасте ужасно влюбчивы, и, конечно, такой огромный и симпатичный варяг не мог остаться незамеченным в Киеве. Но это все же были совсем не те чувства, в которых нас пытаются уверить романисты. Что же касается самого Харальда, то двухметровый верзила вряд ли полыхнул страстью при виде, пусть и златовласой, пигалицы княжеского рода. Его больше заботили совсем иные вопросы. Так что, несмотря на свой возраст, уже вполне годный для первой любви, крепкой и трогательной, вряд ли сын норвежского конунга подумал: «Разве сердце отдать не вправе я той, что с солнцем обручена?» Нет. Сейчас его куда больше интересовал батюшка этой юной дамы да служба. И если особы женского пола не обходились без внимания гиганта, то все они были на порядок старше и опытнее малолетней принцессы. Пусть любой вспомнит себя. Кто же в десятом классе обращал свое внимание на дошкольниц, пропуская мимо сверстниц, да еще млел от их девчачьего вида, строча стихи в тетрадку.
Рассмотрим ситуацию под другим углом, где все намного банальнее и проще.
Три года Харальд находился на службе у Ярослава. Он окреп, возмужал, стал уже не безусым юнцом, а практически настоящим вожаком для своих людей. Вошел в возраст. К этому же времени Ярослав разбил всех своих врагов, и содержать дорогостоящих варягов, тем более что только один отряд Харальда насчитывал около 500 человек, ему было без надобности. Против кого ему было их применить? Значит, и доходы состоящих на службе варягов сокращались. К тому же Харальд хотел большего. Он уже видел и не раз слышал, как и каким образом возвращаются королевства. А это было то, чего он больше всего хотел. Поэтому, оценив ситуацию трезво, по-взрослому, норвежский принц обратился к Ярославу с просьбой выдать за него среднюю дочь князя, который на тот момент исполнилось лишь 9 лет.
Что мог ответить на это Ярослав?
А Ярослав не зря получил от потомков прозвище Мудрый, своим ответом он и в этот раз подтвердил это свое прозвание. Отказывать норманну сразу, тем более что тот был королевских кровей, Ярослав не собирался. К тому же, как доносят до нас саги, Харальд за время службы у Ярослава «совершил много подвигов, и за это конунг его высоко ценил».
Такой брак не унизил бы мудрого князя в глазах общественности. Единственным препятствием здесь было отсутствие у Харальда своего государства. Место, где он мог править лично и куда мог привезти жену царских кровей. Финансировать целиком реставрацию Харальда на троне и встревать еще в одну войну, но уже в Скандинавии, Ярослав тоже не горел желанием. Поэтому он рассудил мудро: «У меня на службе ты уже ничего не заработаешь для своих глобальных целей. Езжай, ищи деньги, а когда все будет, когда будешь готов финансово и физически отвоевать родительский стол, я тебе помогу, а дочь отдам в жены. В жены королю».
Если Харальд добивался своего, то этот брак становился на редкость удачным для обеих сторон. Ярослав получал надежного союзника в Скандинавии, где мог в случае необходимости беспрепятственно вербовать наемников. Харальд же получал замечательного тестя, при котором не каждый сунется в Норвегию, понимая, что за дочуркой стоит такая дружина, что устоять с ней в схватке не каждому викингу по силам. А нужно будет, то таких богатырей приплывет без счета, благо дело, Новгород, под рукой.
Все хорошо. Оставалась малость. Добыть средства и вернуть трон.
Что касается дочери, то она еще могла подождать. Время у ней было. Девять лет еще не критичный возраст для замужества.
Итак, предварительная договоренность между Ярославом и Харальдом о браке была достигнута, поэтому викинг засобирался в дорогу. Куда мог посоветовать ему пойти Ярослав? У всех викингов одна дорога: в Византию, на службу к императору. Там платят и есть возможность заработать, тем более такому удачливому парню, как Харальд.
Так, что все разговоры о том, что такой жених с «одними только туманными перспективами на норвежский трон совершенно не годился в будущие мужья русской княжне», не более чем просто досужие разговоры.
Между «влюбленными» не стояло никаких преград, в виде суровых и желавших для своей дочурки большего родителей. Просто, чтобы паре воссоединиться, нужно было немного удачи. Ее у Харальда всегда было в избытке.
Кстати, и саги подтверждают нашу точку зрения.
Из них следует, что, когда «Харальд завел разговор с конунгом, не захочет ли тот отдать ему девушку в жены, говоря, что он известен родичами своими и предками, а также отчасти и своим поведением», Ярослав сказал, что «не может отдать дочь чужеземцу, у которого нет государства для управления» и который недостаточно богат для выкупа невесты, но не отверг его предложения и обещал «сохранить ему почет до удобного времени».
Свое слово Ярослав сдержал.
В 1034 году Харальд поступил на службу к византийскому императору. Под его командованием по-прежнему было около 500 человек. Отряд Харальда влился в варангу – элитный отряд наемников составлявших костяк гвардии. Харальд довольно быстро показал себя в бою, благо дело было, где себя проявить. Жизнь бурно взяла его в оборот: он сражался по воле императора в Болгарии, Малой Азии, Палестине, Сицилии, на Кавказе и островах Эгейского моря. Пиратствовал, участвовал в подавлении частых мятежей в провинциях и бунтов столичной черни и даже угодил в византийскую тюрьму за участие в дворцовом перевороте. Но оттуда ему удалось благополучно бежать. Вскоре он получил от византийцев прозвище Грозный. Однако на своем боевом знамени он вывел другое короткое и устрашающее слово: «Разоритель».
Харальд ходил походами в Африку, в страну Сарацин, которая считалась богаче других земель золотом и драгоценностями. Как говорят нам саги, Харальд «совершил там множество подвигов и захватил восемьдесят городов». Возможно, это преувеличение, но в случае с Харальдом Суровым это вполне нормально. Наконец Харальду удалось исполнить свою мечту и захватить огромные богатства: золото и драгоценности. Из всего добытого сокровища конунг оставляет себе лишь то, что нужно на содержание себя и своей дружины.
Куда же идет все остальное?
Харальд никогда не забывал про главное. Это было возвращение своего дома, своего государства, поэтому все имущество он отправляет с верными людьми на север, в Новгород, к будущему тестю Ярославу на сохранение. Харальд был уверен, что киевский князь не присвоит и не потратит на свои нужды добытое дорогой ценой приданое. Не в каждом человеке можно быть настолько уверенным. Таким образом, у Ярослава скопились огромные сокровища, а Харальду можно было возвращаться и готовиться к свадьбе.
Именно к этому периоду и относят стихотворное наследие Харальда Разорителя. Стихи, сочиненные между делом, до сих пор считаются образцом скальдической поэзии. В первую очередь речь идет о его сочинении «Висы радости», обращенные, как считается, к Олисаве. Хотя, еще раз напомним, в 1040 году, когда предположительно было написано это стихотворение, Олисаве всего 15 лет, а рассталась же она с Харальдом в девять. После этого он ее не видел. Так что оцените в полной мере фантазию воина, создавшего в стихах такую любовь! Возможно, это была больше самореклама, попытка доказать, что именно он – самый лучший жених для русской княжны. Но конец каждого куплета заканчивался как любовный стих. Харальд сумел создать такой романтический образ, создать такую романтическую историю, которая подвигла многих русских поэтов создать свои переводы этого произведения, пусть и являющиеся, по сути, весьма вольными пересказами.
После была еще Сицилия. В 1036–1040 годах отряд Харальда входит в состав византийской армии Георгия Маниака в сицилийском походе. Что интересно, при штурме одного из городов Харальду Жестокому приписывают точно такой же маневр, как тот, который использовала княгиня Ольга с птицами под Искоростенем. «Он велел своим птицеловам ловить птичек, которые вьют гнезда в городе и вылетают днем в лес в поисках пищи. Харальд приказал привязать к птичьим спинкам сосновые стружки, смазанные воском и серой, и поджечь их». Возникает сразу несколько равнозначных вариантов. Либо, живя в Новгороде, Харальд наслушался легенд и сумел вовремя их применить, либо это был один из приемов варягов, и тогда, скорее всего, задумка с Искоростенем принадлежит Свенельду. Хотя есть большая вероятность того, что скальды просто приписали Харальду понравившуюся им старую славянскую легенду, чтобы подчеркнуть его хитрость.
