Насколько я понимаю, у нас сегодня речь должна идти, скорее о единоличных хозяйствах. Они, конечно, не будут отвечать требованиям товарности и рентабельности. Но на первых порах у них и особых конкурентов не будет. Конечно, многие из них, однажды превратятся в фермерские, а кое кто и прогорит. Я понимаю, что мои советы никому не нужны – наше правительство страдает (и еще долго будет страдать, несмотря на смену премьеров) комплексом самодостаточности. И всё же один совет дать рискну: государство должно всеми силами поддерживать тех, кто хочет и умеет работать. Как бы дело не разворачивалось, но именно те, которые уже сегодня готовы работать, работать и работать, учится и рисковать дадут шанс стране снова выйти на передовые рубежи цивилизации и преодолеть кризис.
И еще одно я понял в те семидесятые «застойные» – и впрямь застойные – годы: нам сейчас куда труднее, чем во времена НЭП,а восстановить сельское хозяйство и накормить страну. В 1921 году была еще Деревня, был настоящий крестьянин собственник, впервые получивший возможность самому работать на собственной земле. И он начал работать. И как работать! Рынки страны за два-три года наполнились и хлебом и мясом, и всеми теми дарами, которые смогла дать деревня изголодавшемуся городу. Надо вспомнить ещё и то, что тогда в деревне жило 80% населения страны, как сейчас в Китае. Четыре крестьянина всегда могут накормить одного горожанина. А сейчас ситуация обратная, крестьян меньше 20%. Поэтому помощь, государственная помощь деревне необходима.
Но самое главное – надо утвердить чёткую систему законов, сделать наказуемым произвол местных властей любых рангов и подобными действиями создать у народа ощущение прочности и незыблемости принятых законов, уверенность в том, что они НАВСЕГДА делают деревенского труженника независимым, и убеждение в том, что его инициатива, его энергия будут не просто приниматься, но и поощряться обществом.
Сегодня крестьянин пассивен. Крестьянин устал, устал от всех и всяческих передряг, от своевольства и воровства начальства, он никому и ни в чем не верит. Дать ему веру в будущее, главная задача общества!
Вот те свободные размышления, которым я обязан работе в Ставрополье.
В начале 70-х годов я начал заниматься проблемами, связанными с изучением биосферы как целого и взимоотношением биосферы и общества. Я об этом уже рассказал. И в это же самое время нас пригласили помочь ставропольским специалистам и я получил неоценимую возможность на «живом материале» увидеть нашу сельскохозяйственную реальность. В это время, у меня уже начало формироваться то мировосприятие, которое я позднее назвал универсальным эволюционизмом. Я получил уникальную возможность изучения динамики тех процессов, которые происходят в деревне, процессов эволюции организации жизни людей, её иерархии и множества других вопросов, в которых я видел могучие проявления механизмов природной самоорганизации.
Мои спутники, с которыми я ездил по краю удивлялись моим вопросам и теряли ко мне интерес. Да мог ли я им объяснить то, что я сам с трудом нащупывал.
В этой главе я хотел рассказать историю о том, как меня человека очень далекого от земли, в силу простой случайности избрали сельскохозяйственным академиком. Как историю юмористическую. А получился серьёзный разговор. И действительно, избрание меня в ВАСХНИЛ какого либо значения для меня и моей работы не имело. А вот десятилетие постоянных контактов с людьми, работающими на земле дало мне очень многое. И я искренне благодарен А.А.Никонову и М.С.Горбачёву, давших мне эту возможность.
Глава XII. «Золотой век» или размышления об истоках коммунизма
Феномен привлекательности
Я много размышлял об истоках популярности коммунистической доктрины. Ведь я и сам почти 50 лет был членом коммунистической партии. Но формальное членство в партии – это немного другой вопрос. Кандидатом в члены партии я был принят летом 42 года на Волховском фронте. И я вступил в партию не по идеологическим соображениям. Шла тяжелая война. Решалась судьба моей страны, моего народа. И это не пустые слова. Мы знаем, что за фашистскими лозунгами должны были последовать настоящие дела. И мы все знали какими они будут – перед нашими глазами стояло то, что происходило в оккупированных областях. Я никогда не отождествлял Родину и советское государство, Родину и партию. Но фронтовой лозунг «коммунисты вперед» был мне близок и я хотел быть с теми, кто впереди. Хотел и старался, старался преодолеть свое изгойство – быть как все. Я русский и здесь в России я обязан был быть впереди.
Но привлекательность коммунистических идеалов, искренняя убежденность в их абсолютности, их безальтернативности – это совсем другое дело. И массовая убежденность – а она была, меня всегда удивляла. И, честно говоря, пугала. Что это, результат умелой пропаганды или нечто более глубокое. Ведь я и сам, как мне казалось, верил в них. Во всяком случае я долгое время думал, что коммунизм нас ждёт, обязательно ждёт. Но, правда не сегодня, не здесь, а где-то за горизонтом. Только в семидесятые годы, когда я начал продумывать ту схему развития материального мира, которую потом стал называть универсальным эволюционизмом, многое мне начало представляться в ином свете. И тем не менее у меня долгое время оставлся неразгаданным этот «идеологический парадокс». И, думая о нем, я вспоминал Руссо, который сказал однажды, что никакой тиран не способен заставить народ делать то, что он не захочет. Вот почему я думаю, что идеалы коммунизма действительно чем-то близки людям.
В понимании причин привлекательности идеалов коммунизма, мне во многом помогла одна случайно попавшаяся книга. Даже не сама книга – это был более или иенее обычный утопический роман. Удивительным мне показалось его история – то, что он был бестселлером и на грани прошлого века, выходил огромными тиражами. Поэтому, готовя эти «размышления», я извлёк из компьютера статью, которую я пробовал написать в те далекие, сегодня уже бесконечно далекие восьмидесятые годы, когда казалось, что ещё возможен спокойный разговор о будущем, которое может наступить без катаклизмов и крови. Может быть эта ненапечатанная статья и более поздние коментарии в чем-то помогут читателю, увидеть особенности эпохи и мировозрения автора, если ему – читателю всё это интересно...
Средний американец Эдуард Беллами
1988-ой год, ещё лишь начало перестройки. Я только что закончил чтение книги «Через сто лет». Её написал в 1887 году житель города Бостона, Эдуард Беллами. Используя тривиальный прием /летаргический сон/, автор перенес героя в последний год нынешнего тысячелетия. Мне показалось любопытным посмотреть на себя глазами американца прошлого века и поразмышлять о том, что заставило именно его так представлять себе будущее и нас, так непохожих на нас самих..
В своё время сочинение Беллами имело шумный успех и было переведено на все европейские языки. Только в России оно выдержало пять изданий. В конце ХIХ и начале ХХ века книга Беллами широко обсуждалось и вызвала интерес и у отечественных литераторов и философов. Отозвался на него критической статьей и Н.Ф.Фёдоров – фмлософ, ученый библиотекарь Румянцевского иузея, один из создателей русского космизма. Наверное и нам небезынтересно сопоставить прогноз американца конца прошлого века с той реальностью, в которую мы оказались погруженными через сто лет после его писаний.
Как это не удивительно, но книга, по настоящему, «среднего американца конца прошлого века», каким представляет себя читателю автор (и каким он был на самом деле), позволяет ярче чем многие ученые сочинения высветить некоторые истоки тех представлений, которые тяжелыми веригами сковали наши мысли и наши действия в веке настоящем.
Испокон веков, со времен Платона, а, может быть, и с более глубоких горизонтов человеческой истории, людям было свойственно размышлять о своем будущем, о том, как однажды, в некий золотой век, им хотелось бы устроить жизнь своего общества. В этом и отражается присущее человеку стремление к лучшему. Почти каждый человек живет с ощущением того, что «он рожден для чего то высшего», как об этом писал Гёте. И, преодолевая жизненные тяготы, человеку всегда было свойствено мечтать о грядущем. Вот отсюда у людей и возникают идеалы. Отсюда и рождаются утопии – представления о никогда не сбывающихся мечтаниях, утопические картины грядущего общества.
Утопии, мечты о золотом веке были и будут – они в природе человека. Я думаю, что утопические построения просто необходимы человеку: они содействуют утверждению нужных человеку идеалов; ведь не хлебом единым...Но в таких утопиях могут содержаться и опасности. В самом деле, любая утопическая конструкция, это всегда и некоторая программа социальной инженерии, т.е. целенаправленного переустройства жизни людей и социальной природы общества. И она может начать предваряться в жизнь. Вот в этом и кроется опасность некоторых утопий для судеб человечества. Глубоко проникнув в сознание людей, они могут формировать фанатиков, действия которых способны иметь непредсказуемые и порой трагические последствия. Я думаю, что мы в этом убедились на собственном горьком опыте. Вот почему социальная инженерия для человека столь же опасна, как и генная инженерия. Не зная брода, не суйся в воду!
