Ознакомительная версия.
Вера Хорецкая как раз перевязывала Кукушкина, как вдруг показались двое немецких солдат. «Стойте! Здесь раненые!» — инстинктивно попыталась заслонить его собой, но ярость атаки уничтожила и раненого и медсестру…
Через минуты немцы уже приближались к каземату, где была Ткачева — сразу же грохот выстрелов под его сводами, казалось, заглушил стрельбу на острове. Солдаты Ульриха отошли…
Все в каземате ждут, что вот-вот подойдут свои — полевые части РККА.
Тем временем подразделения III/I.R.130[584] захватывают госпиталь. Еще звучат откуда-то выстрелы, и полностью госпиталь прочесать не удается, более того — к берегу Мухавца не подойти из-за огня, ведущегося с кольцевой казармы (сектора у Холмских ворот, где уже вполне оправились бойцы 3-го батальона 84 сп). Тем не менее Ульрих, взяв Южный остров, свою задачу выполнил.
3.56. От огня артиллерии взлетает в воздух склад боеприпасов в западной части Пухачево.
В полосе I.R.80 (34 I.D.) наведен мостик на надувных лодках.
3.58. Все еще никакой вражеской артиллерийской деятельности.
4.00. У 45 I.D.до сих пор еще никакого вражеского сопротивления. Подтягивается I.R.135.
4.00. Солдаты первых волн 10, 11 и 12-й рот вбежали на Центральный остров[585].
Грохот пулеметной очереди, несколько выстрелов у Тереспольских услышали все. Услышали, несмотря на стрельбу на Южном и Северном, вопли раненых и умирающих. Иван Долотов: «Со стороны Холмских и особенно Тереспольских ворот раздавалась сильная винтовочная стрельба вперемешку с автоматным огнем»[586].
Они уже здесь?!
Стрельба у Тереспольских — значит, враг пришел. Значит, сейчас начнется иное, уже не артобстрел… И потребуется не только прятаться, спасать и спасаться, но и заставить спасаться их…
Казарма 84 сп. Немцы с тыла? Пара пулеметов — к окнам на двор Цитадели. Туда же — несколько десятков бойцов с винтовками.
«Прибыла в Одессу банда из Ростова…» — чьи-то руки с вытатуированным на запястье якорем ловко заправили ленту.
Второй номер молчалив. Узкие глаза на смуглом лице прячут переживания.
Закуток под лестницей в здании 9-й погранзаставы. Кучка полуголых оставшихся в живых пограничников, семья Кижеватова. Сам он уже оделся. Автоматная очередь у ворот — и через минуту мимо окон заставы в сторону Трехарочных ворот пронеслись люди в форме, виданной ранее лишь к западу от Буга.
Кижеватов, мгновенно оценил ситуацию: «Еремеев, откопать пулемет»![587] Высокий и худой, в одних трусах, Григорий Еремеев бросился к завалу. С ним второй номер — Алексеев[588]. Руками начали разбрасывать кирпич.
Брест. Подвал обкома ВКП(б). Собралось уже около сотни человек — среди них почти все члены бюро обкома и горкома. Тупицын наскоро обсуждает с ними обстановку — говорит, что только что прибежавший посыльный сообщил, что в штабе дивизии уже никого нет, все выехали за город на КП.
Новостей мало — в городе, объятом паникой, не удалось связаться ни со штабом армии, ни с погранотрядом.
Все больше слухи (кто-то сказал, что на юге города, за Мухавцом, уже слышны пулеметы), да и обстрел, похоже, усиливается. Пришел обкомовский шофер — легковую автомашину секретаря обкома помяло, но грузовики исправны, заправлены бензином… Мест хватит… Выжидательно смотрят на «первого»… Но Тупицын не спешит покинуть город — одному из секретарей поручено подготовить Брест к эвакуации, второму — уничтожить секретные документы, третьему — обеспечить вооружение коммунистов.
«Собраться вновь здесь же, через час».
4.03. Штаб 45 I.D. Деттмер дает предварительное донесение в XII А.К. — нападение идет планомерно, и главные силы ведущих наступление частей переправились успешно. Истребителями эскадры Мельдерса в воздушных боях, в полосе дивизии между Бяла-Подляской и Брест-Литовском добыто несомненное воздушное превосходство.
…Атакующие подразделения батальона Праксы разделились на три группы: первая бросилась к Холмским воротам, вторая — к стоящей посреди двора Цитадели церкви, третья — к Трехарочным. Кроме того, несколько солдат 10-й роты вбежали в помещения кольцевой казармы у Тереспольских ворот, захватив, в том числе электростанцию.
Пробежав между разрушенным зданием пограничников и горящим — 333 сп, штурмовая группа быстро достигла Трехарочных, моста, по которому навстречу ей к своим подразделениям продолжали бежать командиры.
Помощник начальника штаба 44 сп лейтенант Н. А. Егоров[589] столкнулся с немцами в правом туннеле Трехарочных. Егоров успел трижды выстрелить и метнулся в дверь, справа, где находилась кухня 455 сп. Большую ее часть занимала кухонная плита. Прыгнув за нее, Егоров упал на пол — тут же посреди кухни разорвалась граната. Плита спасла Егорова. Немного подождав, он вошел в соседнее помещение — и, услышав приглушенные голоса, спустился в люк, ведущий в подвал[590].
Его преследователи побежали дальше, но не все. Часть из них вбежала в столовую 33-го инженерного полка, где не было никого, кроме поварих и дежурного наряда.
Остальные выбежали на мост — неожиданно навстречу им метнулись другие «камрады». Экипажи Кремера! Короткие приветствия, и «лодочники» побежали во двор Цитадели, а солдаты III/135 короткими перебежками — на Северный остров. Их увидел от склада боеприпасов 44 сп (Северные ворота) Н. М. Исполатов: «По Мухавецкому мосту, у Трехарочных ворот двигались гитлеровцы. Они шли медленно, то и дело замирая, как собаки на стойке. [Но после первых же выстрелов по ним], согнувшись, бежали вперед»…[591]
План атаки I.R.135 предусматривал вначале захват Центрального и лишь потом, через Северный идти на территорию Центрального вокзала. Однако, вероятно увлекшимся солдатам Праксы показалось, что ситуация складывается так, что приказ можно и скорректировать самим, на ходу… Русские не сопротивляются, и, похоже, сейчас именно тот момент, когда, как они говорят, «куй железо, пока горячо».
Увидев, что немцы уже на Центральном, поток людей через Мухавец устремился с удвоенной силой.
Не теряя времени, солдаты батальона Праксы, засевшие в столовой 33-го инженерного полка, начали обстрел Трехарочного моста и части двора Цитадели — били почти в упор, по красноармейцам, не имевшим оружия и не понимавшим, откуда ведется огонь[592].
Среди пытавшихся пересечь мост и командир взвода приписного состава 33-го инженерного полка ст. сержант Иван Долотов (в валах у Трехарочного (пкт. 145) размещался его взвод). Иван решил, что если не доберется до него, то не выполнит ни воинского, ни комсомольского долга.
Схватив из пирамиды ручной пулемет Дегтярева и коробку с дисками, Долотов выпрыгнул в окно со стороны Мухавца и бросился к мосту. Туда уже «бежали со всех сторон люди, но вступив на мост, падали убитыми. Откуда велся ураганный огонь по мосту, было не разобрать в этой застланной дымом рассветной мгле… Через мост дороги не было»[593].
Красноармейцы и командиры, среди них и Иван Черняев, сбежав с моста, устремились вплавь.
…Бытко со своими курсантами лишь чуть запоздал — встреченный у Трехарочных огнем, он повел бойцов к разрыву в кольцевой казарме, куда бежали сейчас десятки полуодетых людей.
К воде подбежал и Долотов, но понял, что с пулеметом не переплыть. Сзади раздался грохот моторов — оглянувшись, Иван увидел, что напротив Белого дворца (пкт 163 — Р.А.) в реку съезжали три танка Т-38 75 орб, за каждый из них держались один-два красноармейца. Долотов побежал к 75 орб, надеясь зацепиться за один из них. Но работающих Т-38 больше не было, у Белого дворца их осталось лишь четверо, брошенных, по-видимому, из-за неисправности или повреждений, полученных при артобстреле. Спустившиеся в Мухавец Т-38, добравшись до противоположного берега, огибая валы, исчезли в направлении Кобринских ворот[594].
Туда же вместе с переправившимися вплавь через Мухавец курсантами ушел и Василий Бытко[595].
В это время штурмовая группа III/135, вбежавшая на Северный остров, повернула направо — вдоль вала (пкт 145). Долотов их увидел одним из первых: «Навстречу мне бежала группа из 4–5 человек. Мы поравнялись напротив пекарни, расположенной тоже в земляном валу. Расстояние было небольшое, и меня поразила их форма. В следующий момент я лежал на земле, а сквозь листву ивняка, растущего вдоль берега, били автоматные очереди. Некоторое время я лежал не шевелясь, скрытый небольшим бугорком земли. „Вот они — немцы!“ Надо вооружить пулемет. Я чуть не заревел от досады, когда обнаружил, что диски без патронов. Конечно, как я не заметил этого раньше? Ведь с патронами они гораздо тяжелее, но вот в горячке и не заметил. Выходило, что я безоружный, и тут я припомнил, что у нас вообще нет патронов. Не было их и в моем взводе»[596].
Ознакомительная версия.
