Анализируя причины сентябрьской катастрофы Польши, можно отметить: Польша была для политиков Англии и Франции пешкой в грязной игре, направленной на то, чтобы вермахт, быстро покорив эту страну, столкнулся с Красной Армией.
Правительства Англии и Франции все еще надеялись повернуть фронт борьбы с фашистской Германией на восток, против СССР. Советский полпред в Лондоне И. Майский отмечал в то время: "Англии и Франции как-нибудь удастся помириться с Германией и в конце концов все-таки двинуть Гитлера на восток против Советского Союза"{74}.
Аналогичную позицию в отношении поворота фронта борьбы Германии на СССР занимало и французское правительство.
Преступная политика правящих кругов Польши и западных держав ввергла польский народ в страшную катастрофу. Польский народ заплатил за это миллионами человеческих жизней, сожженной и разрушенной Варшавой, бесчисленными жертвами Освенцима, Майданека и других лагерей смерти. "Началось осуществление чудовищной программы уничтожения польской государственности и польского народа"{75}.
Из 35 млн. человек, проживавших в довоенной Польше, за годы второй мировой войны погибло свыше 6 млн. человек - более 17%. Официальные подсчеты польских органов дают такие сведения{76}: Погибло в ходе военных действий военнослужащих 123 000 гражданского населения 521 000 Уничтожено в лагерях смерти, в гетто и казнено 3577000 Погибло в тюрьмах, трудовых лагерях, от голода, эпидемий 1 286 000 Погибло вследствие перенесенных мук, увечий, умерло после освобождения из лагерей смерти и тюрем 521 000 Всего погибших 6 028 000
Было угнано в Германию или в оккупированные ею страны 2 460 тыс. человек.
Такова страшная дань, уплаченная польским народом за предательство своих политиканов, а также политиканов западных стран.
Воссоединение Западной Украины и Западной Белоруссии с СССР
Приближение гитлеровской армии к границам СССР создавало угрозу для Советской страны. Советское правительство в условиях распада польского государства не могло допустить, чтобы население Западной Украины и Западной Белоруссии, насильственно отторгнутое белополяками в 1920 г., попало под фашистское иго и на этих территориях был создан плацдарм для нападения на СССР. Германия думала выйти непосредственно к границам СССР. Поэтому 17 сентября 1939 г., после того как Польша, распалась под ударами германской военной машины, Красная Армия освободила территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, где на площади 190 тыс. кв. км проживало 13 млн. человек{77}, из них более 6 млн. украинцев и 3 млн. белорусов. Воины Красной Армии были восторженно встречены населением. Здесь были проведены демократические выборы в народные собрания. Они провозгласили Советскую власть и обратились в Верховный Совет СССР с ходатайством о принятии Западной Украины и Западной Белоруссии в состав Союза ССР. Эта просьба была удовлетворена в начале ноября 1939 г. СССР начал укреплять новые оборонительные рубежи, создавая барьер против фашистского агрессора{78}. Даже Черчилль признавал: "Это было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы"{79}. Границы СССР были отодвинуты на 250-350 км.
За кулисами "странной войны"
В то время, когда немецко-фашистские войска сеяли смерть и разрушение в сражающейся, а затем поверженной Польше, Англия и Франция вели с Германией "войну без военных действий", "странную войну", вызывавшую восторг немецких фашистов и их сторонников в других странах. Фашистский агент во Франции Жан Ибарнегаре так и писал о ней: "Бомбардировщики, бороздящие небо, но не сбрасывающие бомб; безмолвствующие пушки и рядом с ними горы боеприпасов; стоящие лицом к лицу огромные армии... не имеющие, очевидно, никакого намерения начинать сражение"{80}.
Французские и английские буржуазные военные и политические деятели, историки и журналисты, пытаясь оправдать перед историей предательство Польши, заявляют, будто Англия и Франция не имели в то время достаточно сил, чтобы прийти на помощь Польше или вести военные действия на Западе после ее разгрома.
Конечно, боевая готовность Англии и Франции была ниже боевой готовности фашистской Германии. Но военных сил этих стран было вполне достаточно для решительного наступления: только во французскую армию было мобилизовано 110 дивизий, имевших 2560 танков и 10 тыс. орудий; экспедиционный корпус англичан имел в своем составе 5 дивизий, около 1 500 самолетов. Германия, сосредоточившая основные, отборные дивизии на востоке, в Польше, на Западном фронте имела лишь 23 резервных, наспех собранных, плохо вооруженных и обученных дивизий ландвера с запасами снаряжения и боеприпасов лишь на три дня боя. После войны немецкие генералы признавали, что, если бы англо-французские войска перешли в то время в наступление, они без особого труда продвинулись бы в глубь Германии{81}. "У военных специалистов, позднее писал гитлеровский генерал Вестфаль, - волосы становились дыбом, когда они думали о возможности французского наступления сразу же в начале войны"{82}.
Бывший начальник германского генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер признавал: "В сентябре 1939 г. англо-французские войска могли бы, не встретив серьезного сопротивления, пересечь Рейн и угрожать рурскому бассейну, обладание которым являлось решающим фактором для ведения Германией войны"{83}.
О масштабах "военных действий" на Западе красноречиво свидетельствуют цифры: только 9 декабря английская экспедиционная армия понесла первую жертву - был убит один капрал. Общие французские потери к концу декабря 1939 г. составили 1433 человека{84}. Потери в армии союзников от автомобильных катастроф были значительно большими. В немецких войсках на Западном фронте насчитывалось менее 700 человек в числе убитых, раненых и пропавших без вести. Германские и союзные сводки гласили: "На Западном фронте без перемен".
Пассивно-выжидательная союзная стратегия "странной войны" означала продолжение правящими кругами Англии и Франции той же мюнхенской политики, на сей раз в обстановке формального состояния войны. Гитлеру вновь и вновь давали понять: его агрессия на Восток, против СССР, встретит одобрение, а война на Западе - отпор вооруженных сил Англии и Франции.
Ведя "странную войну", Англия и Франция давали Гитлеру возможность пойти на компромисс с Парижем и Лондоном. С этой целью во французском парламенте был создан секретный Комитет связи, представители которого добивались переговоров с Гитлером. Профашисты - министр иностранных дел Боннэ, Л аваль, капитулянты - бывшие премьер-министры Фланден и Шотан, маршал Петэн считали необходимым пойти на сговор с Гитлером, установить фашистские порядки в стране{85}. Возглавлявший французское командование в Сирии и Ливане генерал Вейган предлагал "сломать хребет СССР"{86}.
Пораженцы-мюнхенцы в Англии во главе с премьер-министром Н. Чемберленом, министром иностранных дел Галифаксом, министром авиации By дом, Саймоном, Хором, фашистские элементы во главе с Мое ли также выступали за превращение "ненужной войны" против Германии в "нужную войну" капиталистических государств против СССР. Галифакс в беседе с послом США в Англии Джозефом Кеннеди говорил, что "продолжение войны будет означать победу большевизма во всей Европе"{87}.
В конце октября 1939 г. комитет начальников штабов Англии даже рассматривал вопрос "о положительных и отрицательных сторонах объявления Англией войны России"{88}. В то же время министр по координации обороны Чэтфилд представил английскому правительству доклад об уничтожении авиацией нефтяных промыслов Баку, Грозного, Майкопа. В том же документе подчеркивалась возможность захвата или разрушения Ленинграда или "любого крупного русского города"{89}.
Начальник имперского генерального штаба Айронсайд 28 декабря 1939 г. записал в своем дневнике: "Я думаю, что мы имеем возможность все повернуть против русских и немцев"{90}. Но играть в политические карты генерал предлагал весьма осторожно. По поручению английского правительства переговоры с гитлеровцами вел родственник Геринга шведский промышленник Биргер Далерус, прибывший в Германию в конце сентября 1939 г. Он имел встречу с Гитлером. Мирный зондаж осуществлялся также через Карла Буркхардта, бывшего верховного комиссара Лиги наций в Данциге{91}.
Позднее, в феврале 1940 г., правительство США послало в Европу своего специального представителя - заместителя государственного секретаря С. Уэллеса с целью сговора с Гитлером и создания единого антисоветского фронта. Он вел переговоры с Муссолини, Гитлером, Н. Чемберленом и Черчиллем, Даладье и Рейно. Однако из его миссии ничего не вышло: слишком непримиримы были межимпериалистические противоречия{92}.
В свою очередь гитлеровское правительство, готовя разгром Англии и Франции после победы над Польшей, делало лживые заявления о готовности Германии прекратить военные действия. 6 октября 1939 г. Гитлер заявил в рейхстаге о своих "усилиях" к улучшению отношений с Англией и Францией. При этом он потребовал признания всех территориальных захватов Германии и передела колоний{93}.
