В 1990-е гг. устный источник стал прочно ассоциироваться с материалами интервью. Благодаря деятельности Е. С. Сенявской, считающей, что наибольшее влияние на формирование источников устной истории оказала социология, появился термин «историко-социологический источник»; близко к ним стоит термин, используемый московскими исследователями, — «материалы исследовательского интервью». На наш взгляд, наиболее адекватным является введенный и используемый нами термин «устный исторический источник», который отличается от «устного источника». Первый не существует в готовом виде, а создается историком с помощью опроса (как правило, научно оформленные материалы интервью, беседы, расспроса и т. д.), а второй является продуктом устной традиции или устного народного творчества и существует в готовом оформленном виде (предания, легенды, присловья, были и т. д.).
Что касается места устных исторических источников в Источниковой классификации, то представляется возможным отнести их к группе «документов личного происхождения» как самостоятельную разновидность. Особенность устного исторического источника состоит в том, что он содержит двойную информацию: фактологическую и оценочную. В отношении фактологической достоверности устных источников между историками идет спор, существует мнение об их ненадежности, отсутствии репрезентативности, объективности. Нельзя отрицать, что устные рассказы отражают историческую реальность лишь в том виде, в каком она «преломилась» в сознании очевидцев. Необходимо учитывать возможное искажение фактов (дат, имен, хронологической последовательности). Можно согласиться, что память «не дружит» с фактами в силу забывчивости людей, их предвзятости, избирательности в восприятии информации, подверженности влиянию политической или идеологической конъюнктуры. И тем не менее сведения, полученные методом опроса, могут стать отправной точкой для изучения нового, неизвестного в истории какой-либо территории, места, общества.
Необходимо подчеркнуть, что в устных исторических источниках наибольший интерес представляют все же не сами факты, а их оценки, представления о них, а также социокультурная, этноконфессиональная, ментальная и психологическая информация, отраженная в эмпирическом опыте человека — участника исторических событий, явлений, процессов. На современном этапе развития истории признается, что взгляды, жизненные установки, индивидуальные и массовые мнения индивида и самостоятельных социальных групп являются такими же движущими силами истории, как и экономические факторы (производительные силы, производственные отношения). Очень часто события разворачивались тем или иным образом именно благодаря взглядам человека, традициям общества, взаимоотношениям между людьми, настроениям.
В основе методов устной истории лежит «технология опроса» или «технология расспроса». Как известно, опрашивать или расспрашивать человека можно в ходе непринужденной беседы, в ходе жестко структурированного или свободного интервью, в ходе обсуждения тех или иных исторических проблем, даже в ходе заполнения анкеты и т. д. Но отличительным методом устной истории является именно метод интервью, сам исследовательский процесс называется интервьюированием. Есть научные школы, которые вообще рассматривают устную историю как метод многих социогуманитарных наук, использующих опрос.
Именно как метод исследования устная история определена Ассоциацией устной истории США, причем это определение является широко распространенным в международной практике: «Устная история — это метод сбора и сохранения исторической информации через запись интервью с участниками прошедших событий, запись их жизненного пути. Опрос является древнейшим путем исторического исследования, предшествующим письменному слову, и одновременно — одним из новейших исторических методов, инициированным появлением записывающей аппаратуры в 1940-е гг. Конечным продуктом устной истории является аудио-или видеозапись»[15].
Несмотря на широкое хождение этого определения, с ним соглашаются не все историки. Многие исследователи на современном этапе считают устную историю не просто методом сбора и сохранения исторической информации, но и методом создания нового источника, причем в этом процессе участвуют как минимум два лица: респондент и интервьюер. Сбор же информации подразумевает фиксацию циркулирующих в изучаемом обществе готовых продуктов устного народного творчества (фольклора), являющегося предметом изучения этнографии или лингвистики: сказаний, преданий, былей, былин, сказок, ритуально-обрядовых форм и т. д. Разница и в том, что устный исторический источник содержит информацию, полученную человеком в ходе собственного переживания исторических событий или процессов, участия в них или наблюдения за ними. Вот как об этом говорится в определении специалистов Колумбийского офиса устноисторических исследований: «Устная история — это методика сбора воспоминаний о его/ее жизни, о людях, которых он знал, о событиях, которые он видел либо принимал участие лично»1. Американский исследователь С. Эверт также определяет метод «устной истории» как «интервьюирование участников либо экспертов на специальные темы, сохранение их мнений и воспоминаний»[16] [17].
В нашем представлении далеко не вся устная (т. е. не зафиксированная и не регламентированная) информация является специфическим объектом устной истории. Можно, конечно, ввести понятие «устной истории в широком смысле» и «устной истории в узком смысле». В первом случае, обобщая работы таких зарубежных исследователей, как Я. Вансина[18], Р. Страдлинг[19], Д. Тош[20], М. Хастинг[21], С. Теркел[22], и отечественных: Д. Н. Урсу[23], Е. Ю. Мещеркиной, Д. Н. Хубовой[24], Е. С. Сенявской[25], В. М. Суринова, — можно выделить три группы устных исторических свидетельств, отражающих индивидуальную и групповую историческую память. Первую группу представляют сведения о прошлом, передаваемые из уст в уста, от поколения к поколению, — собственно, то, что в этнографии и фольклористике называется устной традицией. Во вторую входят рассказы о событиях из жизни отдельного человека, имеющие целью охарактеризовать эту жизнь и придать ей значение. Так называемой устной биографией занимаются в Институте социологии РАН исследователи под руководством Е. Ю. Мещеркиной. Это направление все больше становится известным как «научная биографистика»[26]. Как и источник устной истории, биография обычно пишется или создается исследователем и респондентом. Кстати, это сходство позволяет использовать биографический метод как своего рода маршрутную карту, некий путеводитель или вопросник по устной истории. Многие устные историки успешно работают через биографию, так же, как и социологи-биографисты, составляют вопросники и используют интервью для составления, написания или реконструкции биографий как научного источника.
Наконец, устные свидетельства очевидцев, участников и современников исторических событий, или собственно устная история, составляют третью группу. При этом процесс воспоминаний, свидетельств, рассказа не только инициируется исследователем, а конструируется, моделируется, регулируется с помощью научного исследовательского интервью. Поэтому принципиальной особенностью деятельности устного историка является именно «создание устного исторического источника», или, как это определяется в зарубежной устной истории, «фабрикация источника». Нашу точку зрения о соучастии исследователя в создании устного исторического источника подтверждают и минские источниковеды В. П. Грицкевич, С. Б. Каун и С. Н. Ходин, хотя они рассматривают устную историю как разновидность мемуаров: «Самое существенное в данном виде (устная история) мемуаров — не форма их фиксации, а степень вмешательства лица, которое ведет разговор (опрос). Опрос может производиться как на основе анкеты, так и в произвольной форме. В любом случае канва воспоминаний складывается не самостоятельно, а под воздействием вопросов»1.
В целом до сих пор существующие определения устной истории можно разделить на две группы с широкими и более узкими толкованиями методов устной истории. Но все они вращаются вокруг двух определений характера деятельности устного историка — «сбора» или «создания», в зависимости от включения в устную историю, и «устной традиции», или собственно «устной истории». Путанице способствует и своеобразный «космополитизм», при котором устной историей занимаются ученые разных научных отраслей: филологи, историки, антропологи, этнографы и др. Именно поэтому нельзя безоговорочно согласиться с известным специалистом в области качественной социологии Т. Шаниным, который как раз считает, что устноисторический метод как качественный метод «не может быть просто приравнен к академической дисциплине, ее использующей (например, истории, этнографии)… Качественная методология либо шире по своим задачам, характеристикам и свойствам, чем отдельно взятая дисциплина, либо должна быть сведена к аспекту такой дисциплины… так как представляет собой методологию с более широким междисциплинарным применением»[27] [28].
