К 1900 году письмена уже появились на стене Валтасарова дворца...
Концепция Евро-Азии, к которой мы, таким образом, переходим, заключается в следующем: под Евро-Азией мы понимаем
протяженную часть суши, окаймленную на севере льдами, а в остальных частях света водой. Площадь этой суши составляет двадцать один миллион квадратных миль, то есть в три раза больше Северной Америки; центр и север Евро-Азии составляет по площади девять миллионов квадратных миль, то есть в два раза превосходит Европу. В этой части суши отсутствуют водные выходы к океану, но, с другой стороны, за исключением пояса субарктических лесов, эти регионы весьма благоприятны для перемещения больших масс всадников — будь то на лошадях или на верблюдах. На востоке, юге и западе этого центрального региона расположены растянувшиеся длинной дугой маргинальные области, доступные для моряков. Если бросить взгляд на физическую карту, то можно убедиться, что таких пунктов четыре, и не менее примечательно то, что каждый из них соответствует области распространения одной из четырех основных религий — буддизма, брахманизма, мусульманства и христианства... Британия, Канада, Соединенные Штаты, Южная Африка и Япония представляют в настоящее время кольцо внешних островных баз для морских флотов и торговых центров, недоступных для сухопутных держав Европы. Пространства внутри Российской империи и Монголии столь обширны, а их людские ресурсы и запасы пшеницы, хлопка, нефти и металлов столь неисчислимо велики, что неизбежным является то обстоятельство, что такой огромный экономический мир — более или менее раздробленный — останется недоступным для океанической торговли... В этом регионе, по большей части, Россия занимает такую же центральную стратегическую позицию, какую Германия занимает в Европе. Россия может направлять свои удары во все стороны, за исключением севера. Развитие в ней сети современных железных дорог — это всего лишь вопрос времени. Перемещение центра равновесия сил в область стержневой державы, что проявится ее экспансией в маргинальные области Евро-Азии, позволит использовать гигантские континентальные ресурсы для строительства флота, и тогда взору явится империя мирового значения. Это может случиться, если Германия свяжет себя союзом с Россией. Угроза такого события, следовательно, заставит Францию искать союза с заморскими государствами, и, таким образом, Франция, Италия, Египет, Индия и Корея станут множеством мостов, куда иностранные военные флоты доставят армии, чтобы заставить стержневые страны-союзницы развернуть свои сухопутные войска, что помешает им сосредоточить все свои силы на флотах (15).
Вышеизложенное означало, что отныне современная борьба за мировое господство будет развиваться по сценарию, написанному в соответствии с картинами британского кошмара, а картины эти были поистине устрашающими:
1. Больше всего Британия опасалась возможного появления «центральной» или «стержневой» державы как оплота огромного населенного участка суши, прикрытого непроходимыми ледяными бастионами и скрывающегося за негостеприимными берегами, возвышающегося посреди континентальных пространств, пересеченных множеством транспортных путей, — в мозгу возникали вызывающие озноб картины казачьих лав, длинных воинских эшелонов и мрачные гунны, жгущие свои костры на обочинах дорог Центральной Азии. Самая первая формулировка плана Макиндера была скорее результатом укоренившейся враждебности Британии по отношению к России, чем предостережением, направленным прямо против Германии: поначалу центральный регион отождествляли исключительно с русскими равнинами.
После Первой мировой войны, когда Германия стала главным объектом пристального надзора, проиграв войну, Макиндер в переработанной версии оригинала 1904 года дополнил свою теорию новыми положениями в полном согласии с британскими имперскими замыслами, сдвинув стержневую державу на юго-запад, из сибирских степей в не вполне определенную точку, расположенную на линии раздела Востока и Запада, линии, которая впоследствии совпала с линией черчиллевского «железного занавеса», отделившего Восточную Европу от Западной. Эту виртуальную границу можно представить себе в виде меридиана, начинающегося от берегов Красного моря, продолжающегося к северу через Палестину, Балканы и Балтику и заканчивающегося на севере у Мурманска в России (рис. 1.1).
Концептуально эта линия представляет собой великий барьер, отделяющий мусульманских арабов на юге и православных русских на севере от современных европейцев на западе.
Линия раздела идеально делит пополам центральный массив расположенного в Евразии центрального региона. Этот центральный регион является островом острова; таким образом, становится ясным истинный девиз Макиндера: «Кто правит центральным регионом, тот правит островом мира; кто правит островом мира, тот правит и самим миром» (16). В отношении северо-запада разделительной линии это означало, что если Германия найдет способ перебросить мост через линию раздела, скрепив с помощью России техническую мощь европейского Запада с географической необъятностью Востока, то она (Германия) станет непобедимой главой страшной крепости, господствующей
над евразийским стержнем. 2. Непосредственным результатом открытия такого кошмара стало понимание того, что нельзя жалеть сил для того, чтобы воспрепятствовать образованию каких бы то ни было политических, не говоря уже о военных, коалиции в центральном регионе Евразии, начиная, естественно, с вполне возможного русско-германского союза. Легче всего этой цели можно было достигнуть формированием лиги родственных по духу островов, которые можно было противопоставить Евразии в виде осадной дуги морских держав. За исключением японского козыря, все морские державы являются англосаксонскими; все острова, которые, по Макиндеру, могут бросить вызов Евразии, являются плодами Британии: от Америки вкупе с Канадой вплоть до Австралии с Новой Зеландией — то есть все белые имперские доминионы.
3. В случае если Европа, Ближний Восток и Центральная Азия смогут когда-либо образовать устойчивую конфедерацию, их объединенные минеральные, водные и естественные ресурсы (нефть, зерновые, вода, древесина и т. д.) предоставят этой гигантской евразийской лиге такие оборонительные преимущества, которые сведут к нулю всякую морскую блокаду со стороны морских держав. Евразия сможет до бесконечности противостоять любому британскому эмбарго.
4. Из этого следует, что такое обилие ресурсов центрального региона может быть — перед лицом открытой военно-морской агрессии — направлено на создание оборонительного евразийского военного флота. Объединенный щит сухопутных и военно-морских сил континента, выставленный против полумесяца морских врагов, способен не только легко отразить нападение с моря, но, более того, такая мощная оборона может с большой вероятностью закончиться полным поражением морских держав и их подчинением гипотетическому объединенному командованию держав центрального региона.
5. Внезапное появление на мировой арене прусского рейха сделало эту евразийскую химеру вполне ощутимой и вероятной: на этот раз угроза была реальной, во весь рост встала тень могучего врага, обладающего гениальным сплавом русской жизненной силы и немецкой изощренности. Евразийское объятие явится кульминацией русско-германского политического, военного и духовного слияния. Макиндер полагал, что в долгосрочной перспективе Британия окажется бессильной перед лицом такого слияния. 6. Исходя из этого предположения, британская стратегия становится предельно ясной: для того чтобы отвести угрозу вероятного появления смертельно опасного соперника в центральном регионе, остается только одна альтернатива обложить центральный регион долговременной осадой. Осуществить ее молено, вбив клинья в жизненно важные узлы континентального массива. На этих плацдармах армии противника будут втянуты в нескончаемые войны, и вражеские генералы будут так сильно заняты отражением нападении, что не смогут уделить должного внимания организации флота и удара по базам заморских агрессоров.
Примечательной особенностью приведенного отрывка — если оставить в стороне доскональное предвидение — является его неприкрыто агрессивный тон. Хотя в документе содержится прозрачный намек на русскую угрозу, анализ показывает, что Британии следует выбрать путь наименьшего сопротивления и выбрать в качестве главного вероятного противника Германию, так как (1) рейх предположительно явился бы динамической, движущей частью русско-германской угрозы и (2) Германию можно достаточно легко окружить и блокировать с помощью союза соседних с ней государств, но для этого надо было установить дружественные отношения с Россией, традиционным британским антагонистом.
