Для аль-Мансура и сменившего его аль-Махди вазир был лишь личным секретарем, который вел их корреспонденцию, следил за их имуществом и на которого, что особенно важно, как на образованного и знакомого с делом управления государством человека, обычно иранца, возлагалась обязанность по обучению наследника. Это приводило к тому, что со временем вазир становился главным советником и доверенным лицом нового халифа. Так сложился институт вазирата. Вазиру доверяли хранение государственной печати, его уполномочили возглавлять судебную систему, дополнявшую шариатский суд, а иногда и заменявшую его. Вазир стоял во главе всей иерархии катибов, из среды которых он обычно рекрутировался.
Постепенно вазир принял на себя все административные функции, возглавил диваны и стал всемогущим министром по образцу высших чиновников Сасанидской империи. Омейяды также часто предоставляли широкие полномочия людям, не принадлежавшим к арабской знати, например Зайду ибн Абихи и его сыну Убайдаллаху, аль-Хаджжаджу в Ираке и другим. Но это была власть военного наместника над определенной территорией. Власть же вазира при Аббасидах не была четко очерчена и носила всеобъемлющий, не связанный с определенной территорией характер.
Еще при халифах Абу-ль-Аббасе и аль-Мансуре усилилось влияние иранской аристократии на политическую жизнь Халифата. Первые Аббасиды были ей благодарны за помощь в борьбе с Омейядами. При них стали выдвигаться члены знатного иранского рода Бармакидов. Главой их был Халид ибн Бармак (умер в 781 году). Отец Халида – Бармак (это было не имя, а звание жреца – «пармак») был до арабского завоевания жрецом буддийского храма или монастыря в Балхе. Храм был разрушен во время или вскоре после завоевания арабами Восточного Хорасана. Как гласит предание, дети Бармака эмигрировали в Басру, приняли ислам и стали вольноотпущенниками (мавали) одного из арабских племен. Во время правления Абд аль-Малика (685 –705) один из Бармакидов перебрался в Дамаск и благодаря своей учености завоевал в кругу арабской знати большое уважение.
Хотя глава рода Бармакидов Халид в свое время сотрудничал с Алидами – Мухаммадом и Ибрахимом, тем не менее Абу-ль-Аббас, усмотрев в нем дельного и образованного человека, назначил его на важный пост в финансовом ведомстве. При халифе аль-Мансуре Халид был правителем Фарса и Табаристана, а позднее стал вазиром. Сын Халида – Йахья (умер в 805 году) был назначен правителем всех восточных провинций Халифата, а при Харуне ар-Рашиде (786 –809) стал всесильным вазиром, управлявшим вместе со своими сыновьями аль-Фадлом и Джафаром всеми делами государства. Исламское государственное право не знает принципа наследственной передачи власти. Поэтому внутри династии Аббасидов шла постоянная борьба за наследование престола. Аль-Мансур сначала собирался, следуя пожеланию, высказанному еще Абу-ль-Аббасом, назначить своим преемником племянника Ису ибн Мусу, но позднее изменил свои намерения в пользу собственного сына аль-Махди. В этом отношении он шел по стопам Омейядов, обычно стремившихся сохранить власть за своими непосредственными потомками. Аль-Мансур намеревался закрепить новый принцип престолонаследия, по которому власть халифа должна была переходить в пределах хашимидского рода от одного потомка аль-Аббаса к другому. Поэтому перед смертью аль-Мансур заставил улемов и лиц из своего ближайшего окружения присягнуть в Мекке сыну. Однако о наследнике широко не было объявлено, дабы раньше времени не вызвать протест других членов хашимидского рода.
Халиф аль-Махди и борьба с «зиндикизмом»
Новый халиф аль-Махди (775 –785) получил по понятиям того времени хорошее воспитание. Его наставником был образованный и сведущий в политике перс катиб Абу Убайдаллах Муавия, который обучил его многим наукам, в том числе придворной учтивости. Для того чтобы отрок не порвал с арабскими традициями, аль-Мансур сделал его учителем также и известного знатока арабской грамматики и поэзии аль-Муфаддала ад-Дабби (умер в 784 году), который в 756 году составил для своего ученика знаменитую книгу «аль-Муфаддалият» – антологию лучших арабских поэтов. В соответствии со вкусами того времени в антологию вошло 126 поэм, принадлежавших 66 авторам, из которых 60 творили еще в доисламское время. Таким путем аль-Муфаддал рассчитывал привить своему воспитаннику любовь к исконному арабскому поэтическому искусству.
Однако уже начали сказываться новые веяния, связанные с проникновением иноземных влияний в некогда скромный быт арабских властителей. Под влиянием Абу Убайдаллаха аль-Махди завел придворные иранские обычаи, и древневосточный церемониал, характерный для Сасанидов, возродился при нем в арабском обличии. Халиф отделил себя от подданных многочисленной стражей, доступ к нему охранялся особым камердинером – хаджибом. Двор, семья и гарем халифа, придворные и домашние слуги образовывали некий центр империи. В отличие от сурового и достаточно скромного аль-Мансура аль-Махди не вел строгий образ жизни, а любил развлечения в кругу друзей и сотрапезников.
С момента восшествия аль-Махди на престол его наставник Абу Убайдаллах Муавия стал его главным помощником. Вне зависимости от того, как именовался его пост, он фактически играл роль вазира. Он надзирал за государственными финансами и деятельностью всех чиновников, то есть в его руки перешли все важнейшие функции, связанные с управлением государством. При нем и под его влиянием изменилась система налогообложения в сельской местности. Фиксированный налог с земледельцев аль-Махди заменил системой пропорционального обложения, при которой учитывались размеры ежегодного урожая и колебания цен на рынке. Однако вскоре Абу Убайдаллах утратил благорасположение халифа. Его отставка была связана со стремлением аль-Махди обосновать легитимность власти Аббасидов на новой основе. Как раз в это время, как показали дальнейшие события, среди последователей Зайда ибн Али, внука третьего шиитского имама Хусайна, возглавившего восстание против омейядского халифа Хишама в 740 году и погибшего в сражении с халифским войском, и его племянника имама Джафара ас-Садика (умер в 765 году) складывалась новая теория имамата, согласно которой любой Алид мог за заслуги перед общиной быть избран имамом-халифом. Последствия этих теоретических размышлений стали сказываться позднее при Харуне ар-Рашиде, но уже аль-Махди, по-видимому, ощутил исходящую от этих теорий угрозу правящей династии. Именно поэтому, а также для того, чтобы снискать благорасположение суннитского большинства, он решил в 780 году отказаться от теории, трактующей получение Аббасидами власти на основе завещания Абу Хашима, и обосновать претензии династии на власть наследованием ее от основателя династии аль-Аббаса, признанного главой правоверных самим Пророком.
Дабы смягчить недовольство Алидов этим поворотом в политике, аль-Махди предпринял ряд мер. Прежде всего он объявил амнистию всем участникам хасанидского мятежа, во время которого аль-Мансур расправился с Мухаммадом ибн Абдаллахом и его братом – Ибрахимом. Он неожиданно обвинил своего преданного советника Абу Убайдаллаха в «тайном манихействе», отстранил его от вазирства и назначил на его место Йакуба ибн Дауда из Алидов, объявив его «братом Аллаха» и тем самым удостоверив, что между ним и Йакубом существует «духовное родство».
Между тем Йакуб в прошлом входил в число приближенных Насра ибн Саййара в Хорасане, то есть придерживался четко выраженной проомейядской ориентации, а позднее оказался замешанным в восстании Мухаммада ибн Абдаллаха (762 год) и за это был посажен аль-Мансуром в тюрьму. Теперь аль-Махди его помиловал и назначил на высокий пост. Он рассчитывал, что Йакуб, имеющий большие связи в кругах последователей Зайда ибн Али, поможет ему наладить отношения с шиитами. По стране поползли слухи, что с приходом Йакуба во власть зайдиты будут добиваться высших постов в государстве. Однако всеми этими действиями альМахди не сумел привлечь штатских лидеров на свою сторону. Алиды отреклись от Йакуба и объявили его предателем, а новый вазир, не оправдавший надежд аль-Махди, вскоре впал в немилость.
В пестрой по своему религиозному и культурному составу империи, каким был Халифат, неизбежно должна была возникнуть тенденция к возрождению традиционных религиозных верований, а также к появлению различных сектантских и еретических теорий внутри самого исламского общества. Когда Аббасиды пришли к власти, у них возникли проблемы с новыми мусульманами из числа бывших зороастрийцев. Среди обращенных в ислам иранцев были широко распространены чуждые исламу учения. При Омейядах в оппозиционных к арабской власти слоях общества еще сохранялись традиционные верования, которые по мере распространения новой религии все отчетливее заявляли о себе уже в самом исламском обществе. Тех из числа вновь обращенных, кто придерживался чуждых исламу взглядов, традиционалисты именовали зиндиками-еретиками. Багдадские теологи были убеждены, что многие иранцы-мусульмане сохраняют манихейские верования и мечтают лишь о том, чтобы с их помощью разрушить ислам.
