Впрочем, единство всех трех королевств-лидеров не стоит преувеличивать. Каждое разветвление местных династий приводило к дроблению государства на уделы королей-соправителей. На местах пользовались широкой самостоятельностью отдельные принцы и герцоги некоролевского рода. В Испании и Италии ситуация выливалась в частые усобицы и смены династий. Для готского королевства это оказалось роковым — в 711–713 гг. большую часть Пиренейского полуострова захватили арабы. Отступив на север, остатки вестготской знати лишь тогда сплотились под властью одной династии — Кантабрийского дома, правителей королевства Астурия. Лангобардская Италия, в отсутствие столь же грозного врага, устояла до конца VIII в., что, однако, не прибавило ей стабильности.
У франков измельчание династии Меровингов постепенно привело к переходу власти в руки управителей королевского двора — майордомов. Распри между династиями майордомов уже в VIII в. вылились в единственную за всю франкскую историю смену королевского рода. Так появилась династия Каролингов, правители которой не только стабилизировали и объединили свое королевство, но и оказались в силах стать гегемонами всего Запада. Свою роль сыграли в этом и прочный союз с римскими папами, отвернувшимися от иконоборческого Константинополя, и создание цельной вассально-ленной системы. Этот костяк европейского феодализма на первых порах обеспечил верность основной части аристократии королю.
За пределами сильнейших «варварских» королевств Запада оставались пока северо-восточные германские земли. По-прежнему раздробленные саксы упорно тем не менее отстаивали свою самостоятельность от франкских королей. К северу, в Скандинавии, ускоренно строились пока еще эфемерные племенные «королевства». Их возглавляли довольно живучие, но переходившие с одного местного престола на другой династии. Некоторые вожди (подобно Ивару в конце VII в.) могли объединять под своей «властью» почти всю Скандинавию. И в политике конунгов, и в экономике скандинавских земель все большую роль играют дальние морские походы за военной и реже торговой добычей. Уже в начале VII в. скандинавы совершают далекие набеги на восточнобалтийские земли — предвестие грядущей эпохи викингов.
В Восточной Прибалтике существовали собственные племенные объединения. Из них наиболее значительным являлось племенное «королевство» пруссов, управлявшееся дуумвиратом из военного и сакрального (Криве) вождя. Возникновение его связывается с легендарными братьями Видевутом и Брутеном и может относиться к V–VII вв. Дальше на север, у предков литовцев и латышей, объединительные процессы только начинались. Внутренний строй финно-угорских племен (в том числе тогда не звавшихся еще на Западе эстами предков эстонцев) оставался еще более архаичным. Хотя и здесь уже складывались племенные союзы.
Главной угрозой для оседлых народов Центральной и Восточной Европы в начале VII в. являлся Аварский каганат, располагавшийся на землях Паннонии (ныне Западная Венгрия). Аварская опасность являлась одним из главных факторов во внешней политике и Византии, и Франкского государства в первой половине VII в. Но и позднее, после временного упадка, каганат оставался мощной и опасной, пусть и более локальной, кочевой империей. Долгое время он не знал соперников на востоке. Только в 20–40-х гг. в европейские степи на время возвращаются тюркюты. Возвращаются, чтобы исчезнуть со сцены европейской истории (под этим именем) навсегда, уступив место своим преемникам — хазарам и болгарам. Впрочем, эти события уже не столько авансцена, сколько непосредственное содержание славянской истории VII–VIII столетий.
Славяне включились в строительство европейской средневековой цивилизации немногим позднее западных германцев, но как минимум не позже германцев северных и намного раньше балтийских народов. Их история являлась органичной и неотъемлемой частью того на первый взгляд хаотичного движения, которое привело к появлению новой Европы в начале IX в. С другой стороны, и сама эта история не может быть представлена вне своего величественного фона, в отрыве от истории соседей, союзников и противников.
К началу VII в. славяне прошли уже длительный путь общественного развития. Славянский Мир того времени представлял собой, с одной стороны, совокупность десятков малых племен-«родов» с собственными структурами власти, во главе с собственными князьями и воеводами. Но, с другой стороны, племена эти уже сплачивались в племенные союзы — первые зародыши государственности. Появляется подобие государственной власти в виде княжеской дружины. В юго-восточных, более захваченных Великим переселением народов землях она постепенно становится разноплеменной, а оттого и скорее надплеменной. Княжеская власть превращается в наследственную — сначала в рамках одного клана, затем собственно в династии. Параллельно слабеют иные, архаичные институты, сыгравшие ранее немалую роль в складывании предгосударственного устройства. Относится это прежде всего, к воинским и иным ритуальным союзам.
В славянском обществе разворачивался процесс расслоения, формирования новой социальной структуры. Отчетливо заметна родоплеменная знать (господа, «паны»), чье могущество пока основывалось на общинном старшинстве. Еще четче выделяется в древнеславянском обществе жречество (ведуны), хотя верховным жрецом являлся сам князь. Постепенно начали оформляться новая военная, дружинная знать и тесно с ней связанная племенная «администрация». Бурные события времени великих переселений привели к росту роли рабства и данничества.
Основными занятиями славян являлись земледелие и скотоводство. Земледелие носило на юге переложный или даже уже пашенный, на севере — преимущественно (но не исключительно) подсечно-огневой характер. На севере же, в том числе и из-за недостатка сельскохозяйственной продукции, обильнее занимались охотой, рыболовством, бортничеством. Жили славяне по преимуществу разбросанными поселениями-весями, объединенными в общинно-родовые и племенные гнездовья. Укрепленные грады — пока большая редкость. Ремесло развивалось почти исключительно как домашний промысел. Но гончары и кузнецы, по меньшей мере, уже изготовляют продукт на заказ.
Религия славян остается многобожной, сильно варьирующейся по отдельным племенным волостям. Первые попытки проповеди христианства в VI в. имели весьма скромный, если не почти нулевой успех. Во главе пантеона стоит, как правило, бог грозы Перун, покровитель князей и дружинников. Но с ним вполне успешно соперничает его антагонист, змееобразный бог загробного мира и даритель богатств Велес. Славянская обрядность носила еще первобытный характер, хотя наиболее буйные и жестокие черты архаики начинают понемногу уходить в прошлое.
Политическая карта славянского мира на рубеже VI–VII вв., пусть с известной долей приблизительности, но может быть восстановлена. Восточные земли от левых притоков Днепра до Прута и Карпат занимали антские племена. Номинальным центром не очень прочной антской общности, предполагаемым местом общеантского веча являлось городище Пастырское в лесостепи между Днепром и Южным Бугом. Общего князя или вождя анты не имели. Анты к концу VI в. являлись союзниками Византии в войне против авар и собственных сородичей словен — последними в Европе. На востоке они соседствовали с кочевыми племенами — болгарами, хазарами, савирами.
Восточную ветвь словен представляли дулебы. Дулебский племенной союз во второй половине VI в. достиг наивысшего расцвета. Северная, основная его часть охватывала территории от Днепра до Западного Буга, с севера ограничиваясь припятскими топями. На юге в состав дулебской общности в этот период временно, как автономная единица, вошли дунайские словене, занимавшие земли между Прутом, Карпатами и Дунаем и включавшие (как, впрочем, и большинство дулебов) значительный антский элемент. Во главе дулебского племенного союза с центром в городище Зимно на Западном Буге стоял правитель-князь с титулом «Маджак» (в арабской транскрипции) или «Мусок» (в греческой). «Малые» князья и воеводы отдельных племен или племенных групп формально подчинялись его верховной власти. В Аварских войнах конца VI в. дулебы и дунайцы выступали на стороне авар. Это сблизило их с каганатом и привело в конечном счете к распространению аварского влияния на восток до низовий Дуная.
Западная ветвь словен, ляхи, потомки живших по левобережью Западного Буга лендзян, во второй половине VI в. расселились вверх по Висле и Бугу, на земли современной Польши. Здесь в результате смешения с разрозненными родами венедов (суковско-дзедзицкой археологической культуры) сложилась новая этническая группа. Политического единства она не представляла, но представляла ритуальное — вокруг капища Змея-Велеса на горе Вавель (ныне Краков). В конце VI в. лендзяне вступили в союз с Аварским каганатом и участвовали в переселениях на Балканы. Также поступили и оттесненные ими на северо-запад, в земли по Лабе (Эльбе) венедские племена ободричей и др. В описываемый момент их движение на север, к Балтике, еще продолжалось, что не помешало части их переместиться на Балканы в ходе Аварских войн.
