Значение топонимики в изучении этногенеза славян
Попытки использовать топонимические материалы для локализации славянской прародины предпринимались многими исследователями. Установлено, что из всех географических названий для этноисторических выводов наиболее полезны ввиду их архаичности гидронимы. На них и было обращено основное внимание.
Однако до недавнего времени в научной литературе господствовало ошибочное положение, согласно которому областью первоначального жительства славян считались районы наибольшего сосредоточения славянской гидронимики или районы с чисто славянскими водными названиями. В действительности наблюдается обратная картина — области сосредоточения гидронимики определенной языковой принадлежности оказываютсярайонами миграции соответствующих этнических групп. «Чистота» славянских названий вовсе не говорит о древности заселения славянами этого региона, ибо последние есть и в областях бесспорно позднего освоения.
Для изучения этногенеза славян, прежде всего, необходимо разработать стратиграфию славянской гидронимики. Вполне очевидно, что чем древнее славянские водные названия, тем более древнюю территорию славян они обрисовывают. Если бы удалось среди славянской гидронимики вычленить праславянскую, а последнюю дифференцировать на несколько слоев, соответствующих трем периодам эволюции праславянско-го языка, то картография этих слоев позволила бы очертить области расселения славян на отдельных этапах их ранней истории.
Однако праславянская гидронимика пока не поддается стратиграфическому членению. На современном этапе развития ономастики среди славянских географических названий могут быть выявлены лишь отдельные общеславянские элементы (например, древнерус. Дорогобуж, чеш. Drahobuz, серб. — хорв. Драгобут; рус. Лупоголова, словац. Lipoglav, серб. — хорв. Лупоглав).[57]
При исследовании водных названий Украины выделен слой архаических славянских гидронимов.[58] Но все эти названия могли образоваться в разные периоды развития праславянского языка, в частности и в самое позднее время. Судя по наличию подобных праславянских гидронимов на Балканском полуострове, заселение которого славянами зафиксировано в письменных источниках и датируется временем не раньше VI столетия, они указывают не на прародину славян, а на область их расселения к концу общеславянского периода.
На той территории, где началось формирование праславянского языка, нужно полагать, население пользовалось старыми (индоевропейскими и древнеевропейскими) названиями вод. Формирование языка славян было длительным процессом и бесспорно не сопровождалось переименованием гидронимов. К тому же, для сложения собственно славянской топонимики нужно было какое-то время. Следовательно, славянскую прародину — колыбель оформления славян — нужно искать в ареале древне-европейской гидронимики. И только позднее, когда сложились основы праславянской языковой системы, и выработалась собственно славянская гидронимика, в процессе освоения новых территорий славяне стали давать рекам и озерам славянские наименования.
Топонимии принадлежит значительная роль в исследованиях направлений и путей славянского расселения, как в раннее время, так и в эпоху средневековья. Исследователи уже давно обратили внимание на то, что систематическая повторяемость водных названий в определенных направлениях отражает пути расселения племен и народностей.
Представляют интерес наблюдения Т. Лер-Сплавинского относительно водных названий на пространстве между Одером и Днепром. Здесь были выделены два ареала — зона первичной гидронимики (бассейны Одера и Вислы) и зона с производными словообразовательными формами по отношению к первичным (Среднее Поднепровье).[59] К такому же выводу на основе структурно-словообразовательного анализа славянских водных названий склоняется и польский топонимист С. Роспонд.[60] Если это так, то междуречье Вислы и Одера нужно рассматривать в качестве более древнего славянского ареала.
Из работ, рассматривающих поздний этап праславянской истории, большой интерес представляет книга болгарского исследователя Й. Заимова.[61] На основе топонимических данных ему удалось нарисовать обстоятельную и детальную картину славянского заселения восточной части Балканского полуострова.
Древние авторы о славянах
Самые ранние сведения о славянах в античных письменных источниках относятся к сравнительно позднему времени — к первым векам нашей эры. Эти данные весьма отрывочны, а в географическом отношении не конкретны. Для исследования проблемы происхождения и этногенеза ранних славян они имеют вспомогательное значение.
Своим именем славяне в античных источниках не называются. Античные авторы знают венедов, и имеются все основания считать, что под этим этнонимом скрываются славяне. Историк VI в. Иордан прямо свидетельствует, что «многолюдное племя венетов» в его время было известно под разными названиями: «…все же преимущественно они называются склавенами и антами» или «…ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов».[62] Косвенным подтверждением служит и то, что вплоть до настоящего времени соседи славян — германцы и прибалтийскофинские народы — называют славян венедами.[63]
Впервые этноним венеды[64] встречается в Естественной истории Плиния, погибшего при извержении Везувия в 79 г. н. э. Автор называет венедов в числе племен, соседящих на востоке с группой германских племен — ингевонами: «…земли до реки Вистулы обитаемы сарматами, венедами, скифами, гиррами».[65]
Ингвеоны (ингевоны) занимали побережье Северного моря и низовья Рейна, Везера и Эльбы. Где-то в более восточных областях от них и жили венеды. Скорее всего это были области в бассейне Вислы (Вистулы) и, может быть, более восточные земли.
К концу I в. н. э. относятся известия о венедах Тацита. Рассказывая о племенах, живших восточнее германцев, он называет певкинов, венедов и финнов. «Венеды переняли многое от певкинов, ради грабежей рыщут по лесам и горам, какие только существуют между певкинами и феннами».[66] Певкины во времена Тацита занимали северную часть Нижнего Подунавья. Фенны — финские племена, заселявшие в тот период обширнейшую территорию лесной полосы Восточной Европы от Прибалтики до Урала. Где между финнами и певкинами локализуются венеды, сказать невозможно.
Тацит колебался, относить ли венедов к сарматам или к германцам. С одной стороны, венеды многое заимствовали из нравов и образа жизни певкинов, которые сильно перемешались с сарматами путем браков, с другой — они «сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой, все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».[67]
Несколько конкретнее этногеографические сведения автора второй половины II в. н. э. Клавдия Птолемея, использовавшего не дошедшее до нас сочинение географа I в. н. э. Марина Тирского. Согласно Птолемею венеды — одно из крупнейших племен Европейской Сарматии, пределом которой на западе была р. Висла (Вистула). У ее истоков начиналась уже территория германских племен. С юга Сарматию ограничивали Карпатские горы и северный берег Понта (Черного моря), а с севера — Венедский залив Сарматского океана (побережье Балтийского моря). «Заселяют Сарматию очень многочисленные племена: Венеды — по всему Венедскому заливу; выше Дакии — Певкины и Бастерны; по всему берегу Меотиды — Языги и Роксоланы; далее за ними внутрь страны — Амаксовии и Скифы-Аланы».[68]
Учитывая сообщение Тацита о соседстве венедов с певкинами, венедов следует локализовать между побережьем Балтийского моря и территорией певкинов и бастарнов, т. е. в бассейне Вислы. В Повисленье, судя по Птолемею, жили и менее значительные племена — гифоны, ава-рины и др. По-видимому, они не дожили до раннего средневековья, растворившись среди венедского и германского населения. Как далеко простирались земли венедов на восток, определить по данным Птолемея не представляется возможным.
Древние авторы обычно определяли границы между народами по большим рекам, поскольку они были хорошими и единственными ориентирами в малоизвестных странах. Так, рубежом между Германией и Сарматией для римлян была Висла; границей между Галлией и Германией — Рейн; земли антов по Иордану простирались «до Данапра». Однако точно выяснено, что германцы времен Цезаря жили по обе стороны Рейна, а антские поселения, судя по археологическим материалам, распространялись по обе стороны Днепра. Следовательно, указания древних авторов о рубежах между народами нельзя трактовать буквально, и сведения римлян, что Германия доходила до Вислы, не противоречат локализации венедов по обе стороны этой реки.
