святыни, становящиеся отныне главными святынями Москвы. В Москву же переходят и те политические идеи, которыми в свое время руководствовалась великокняжеская власть во Владимире. И эта преемственность политической мысли оказалась и действенной, и значительной, подчинив политику московских князей единой идее и поставив ей дальновидные цели, осуществить которые в полной мере удалось Москве только во второй половине XVII в. Идеей этой была идея киевского наследства». После Тохтамышева разгрома и особенно в годы осторожного правления Василия I величественная концепция «киевского наследства», вероятно, имела над умами московских книжников и московских политиков лишь призрачную власть. Можно сказать, власть мечты, оживляющей руинированный ландшафт… Но поэт мог согреть ею измученные сердца русских людей. И вот автор «Задонщины» вещает: «Князь великий Дмитрий Иванович с своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и своими воеводами были на пиру у Микулы Васильевича. Ведомо нам, брате, что у быстрого Дону царь Мамай пришел на Русскую землю, а идет к нам в Залесскую землю. Пойдем, брате, в полунощную страну жребия Афетова, сына Ноева, от него же родися Русь православная. Взыдем на горы Киевския и посмотрим славного Днепра и посмотрим по всей земли Русской. И оттоля на восточную страну жребии Симова, сына Ноева, от него же родися хиновя – поганые татаровя, бусормановя. Те бо на реке на Каяле [7] одолеша род Афетов. И оттоля Руская земля сидит невесела, а от Калкския [8] рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася, плачющися, чады своя поминаючи: князи и бояря и удалые люди, иже оставиша вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь и славу мира сего получивши, главы своя положиша за землю за Рускую и за веру христианьскую…
Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Русскую землю и возверзем печаль на восточную страну в Симов жребий…»
Автор «Задонщины» протягивает нить исторической памяти между Москвой и Киевом, между исходом XIV века и домонгольскими временами, между Северо-Восточной Русью и ветхозаветным делением земли на «жребии» сынов Ноевых. Из его повествования видно: заканчивается эпоха, когда книжные люди Руси не могли оторвать взгляда от земли, от непосредственного окружения, от своего клочка лесистой равнины и воспарить мыслью высоко над странами и народами и увидеть себя, свой город, свою державу в общем узоре ойкумены.
Русь понемногу начинает вновь мыслить себя как нечто, способное претендовать на серьезную роль во всемирно-христианской мистерии. Ей возвращается способность увидеть и оценить себя со стороны, с высоты птичьего полета. Эта способность набирает силу и концентрируется в Москве времен Ивана Великого. Москва, прежняя лесная золушка, впервые получает силу создать собственный миф – устойчивый образ, через призму коего ближние и дальние соседи будут воспринимать Великий город.
2
Что такое «Московская Русь»?
Не «Московское государство» – словосочетание, синонимичное понятию «Россия до того, как Санкт-Петербург превратился в столицу».
Не «Владимирская Русь» – Северо-Восточный лесной угол колоссальной державы Рюриковичей, неожиданно для всех покинувший второй план большой политики и получивший значение первенства при Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо.
Московская Русь – это и время, и пространство одновременно.
Время – приблизительно с конца XIII до середины XV века. Чуть менее двух столетий. В самом начале этого времени Москва была ничем. Потом сюда пришел княжить Даниил Московский, и от него началось возвышение Москвы.
Но какое это было возвышение? Неуверенное, неровное, долгое время шедшее на грани падения и гибели. Ни при Данииле Московском, ни при его детях, ни при внуках его никто не поручился бы за то, что Москва будет первенствовать на Руси. И даже при его правнуках могучие соседи оспаривали ее первенство.
Вот на древний княжеский стол Московский восходит мальчик Дмитрий, в будущем – знаменитый Дмитрий Донской. Его правительству приходится выдержать жестокую борьбу за старшинство и лишь с большим трудом, применяя военную силу, удается вырвать его у соперников… А после кончины Дмитрия Донского московское княжеское семейство войдет в полосу междоусобных свар, которые впоследствии выльются в настоящую гражданскую войну. Всё это время – от Даниила Московского до Ивана Великого – Москва остается претендентом на роль общерусского центра. Всего лишь претендентом! Но не признанным господином и властителем.
Таково беспокойное время Московской Руси.
А вот пространство… так просто и не скажешь.
Владения московских князей-Даниловичей то расширяются, то сужаются. Размеры земли, находящейся у них во владении, непостоянны. На протяжении нескольких поколений Даниловичи то вооруженной рукой, то хитроумной дипломатией, а то и с помощью денег медленно наращивают свою «отчину». И Дмитрий Донской выведет на поле Куликово великие полки, собранные с этой «отчины». Не только с нее, конечно, но с нее – в первую очередь. Однако до поля Куликова долог путь. Целое столетие! В течение этого времени под рукой у Московского княжеского дома находилось не так уж много крупных городов. Их можно пересчитать по пальцам одной руки: Дмитров, да Звенигород, да Коломна, да Можайск, да Серпухов. И к ним в придачу городки, когда-то считавшиеся значительными, а затем ушедшие в тень: Кремична, Сурожик, Руза.
Негусто…
Таково – в узком смысле – пространство Московской Руси. То «твердое ядро», с которого начнется великая держава.
Со времен Дмитрия Донского начинается стремительный рост Московской Руси. Но державных размеров она достигнет лишь век спустя – превращаясь в Московское государство, иначе говоря, в Россию. И если бы этот рост не имел под собою ничего, кроме военной силы, не стала бы Москва тем гвоздем, на котором Бог подвесил самую большую страну мира.
Московской Руси требовалась та духовная закваска, от которой хлеб ее мощи перестанет быть пресным.
В XIV столетии начинается один из самых главных, самых ярких в исторической судьбе Руси процессов: монастырская колонизация северных и восточных окраин страны. Но прежде всего иночеством наполнилась Московская Русь – бедный лесистый край, прежняя золушка среди областей Древней Руси. Земля, лишенная древней истории, древних традиций. Она очень долго оставалась бедна монашеством, бедна значительными обителями. Но за несколько десятилетий всё переменилось. Невеликая по размерам область вокруг Москвы неожиданно сделалась средоточием православного иночества всеевропейского значения. Духовная энергия выплеснулась из северного грунта, вознеслась сквозь крепко просмоленный воздух и прикоснулась к небу…
XIV век наградил Московскую Русь безмерно: пребывая на заре его духовной нищенкой, к исходу столетия она сделалась богаче всех соседей звонким металлом святости.
Большую монастырскую реформу затеял святитель Алексий, митрополит Московский.
До середины XIV столетия большинство русских монастырей, как правило, содержались на средства основателя (ктитора). Такими ктиторами могли быть, например,
