Причины гибели Руси осмысливались в традиционном для русского православного сознания духе. Главная причина — наказание Божие «за грехи наши». При этом для русских мыслителей начала XVII века характерно было признание всеобщности греха русского народа, утерявшего «страх Божий». Ведь только всеобщность греха могла вызвать столь грозный Божий гнев на избранный им народ, каковым теперь считался русский народ. Отсюда возникает и определение главных способов спасения России от «разорения» — возвращение в сердца людей «страха Божиего» и всеобщее, всенародное покаяние.
Однако в отечественной религиозно-философской мысли этого периода появляются и новые тенденции. Одна из них — это попытка рассматривать причины Смуты с позиций исторического прагматизма. Некоторые русские мыслители стремились определить, во-первых, конкретные грехи русского общества, а во-вторых, конкретных виновников «разорения» Российского государства.
В первом случае основным грехом считалось, естественно, моральное несовершенство. Именно за это и последовало Господнее наказание. В различных произведениях времен Смуты можно встретить подробное, развернутое перечисление многочисленных прегрешений, характерных для всего русского общества.
В то же время в отдельных произведениях присутствуют и попытки определить социальные причины Смуты. Так, во «Временнике» Ивана Тимофеева (Семенова) говорится, что виновность русского общества, помимо морального несовершенства, заключается в его «бессловесном молчании» и «самопослушании». Иначе говоря, «Временник» указывает на подавленность и даже отсутствие общественной инициативы в делах управления и организации Российского государства. Близок к этой же точке зрения анонимный трактат «О причинах гибели царств». А «Сказание Авраамия Палицына» еще более категорично, утверждая, что Россию погубило «безумное молчание».
Отсутствие общественной инициативы приводит к тому, что в обществе теряется взаимопонимание — «единодушие» и «братская любовь». Поэтому общество впадает в «самовластие» и начинается его разрушение. Необходимо отметить особое осуждение «самовластия», которое было присуще большинству произведений того времени. Выход же состоял в том, чтобы восстановить древние обычаи.
Во втором случае при определении конкретных виновников Смуты в сочинениях русских книжников появляется новый тезис в русской религиозно-философской мысли — об особой, личной ответственности русских царей за «разорение» России. Анонимный «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства» называет главными виновниками Смуты всех русских царей. В трактате «О причинах гибели царств», носящем более абстрактный характер, большая часть повествования посвящена осмыслению ответственности царей за разрушение своего государства.
Вполне естественно, что тезис об ответственности царей требовал и конкретного наполнения. Так в отечественной религиозно-философской мысли появляется еще одна новая тема — роль личности в истории. В таких произведениях, как «Временник» Ивана Тимофеева (Семенова), «Летописная книга» Семена Шаховского, «Словеса дней, и царей, и святителей московских» Ивана Хворостинина, можно встретить не только рассуждения о роли того или иного русского правителя или церковно-политического деятеля, но и найти их психологические портреты. Причем в большинстве случаев характеристики деятелей Смуты были далеки от парадных портретов или лишь грозных обличений. Наоборот, они отличались разнообразием и многосторонностью, ибо русские книжники пытались определить меру добра и зла в каждом из своих героев.
Рассуждения о личной виновности русских царей приводили к тому, что в сознании многих русских людей начала XVII века начал разрушаться образ «русского царя» как истинного Помазанника Божиего, который является посредником в общении русского народа и Российского государства с Господом.
«Несчастливое» царствование Бориса Годунова, обернувшееся сменой царей и множеством самозванцев, привело к тому, что понятие «царь» в той или иной степени утратило свою сакральность, свое религиозно-мистическое значение, а само царское звание стало доступно любому, кто захотел бы его получить. И недаром все помыслы и русских мыслителей, и русского народа в период Смуты состояли в том, чтобы вновь обрести истинного царя — Помазанника Божиего, который вернет России милость Божию и восстановит в государстве порядок.
Если в русской религиозно-философской мысли начала XVII века появляются отдельные черты исторического прагматизма, то в общественном сознании, наоборот, наблюдается резкий всплеск религиозно-мистических настроений. Особенно ярко этот процесс проявился в практике знамений и видений, небывалое ранее по своей массовости явление которых произошло в Смутное время. По подсчетам современного исследователя Б. В. Кузнецова, с конца XVI по начало XVII века в различных источниках зафиксированы сообщения о 80 знамениях, и 45 эпизодах, содержащих 78 оригинальных рассказов о видениях.
Позднее в научной литературе сам факт знамений и видений оценивался по-разному — и как проявление Божественного откровения, и как чисто литературный жанр, и даже как некая политическая спекуляция на религиозных чувствах верующих людей XVII века. Однако следует иметь в виду, что для религиозно-мифологического сознания того времени, живущего в постоянном ожидании чуда, знамения и видения были вполне реальны, ибо они свидетельствовали о зримом присутствии в Русской земле милости Божией. Более того, и знамения, и в особенности видения становились катализатором конкретных исторических действий. Ведь побуждаемые Самим Богом к совершению определенных поступков люди не могли не исполнить воли Божией.
События Смутного времени сказались и на том, что в начале XVII века произошла переориентация в прославлении русских святых и чтимых икон. Заметно пошатнулось почитание некоторых ранее прославляемых общерусских святынь, не проявивших себя заступниками за Русскую землю (например святого Варлаама Хутынского, святого Александра Невского и др.). В то же время произошло массовое прославление местночтимых святых и икон, которые в трудные времена явили свои чудеса. Причем прославлялись как уже известные святые и иконы, так и новые, ранее неканонизированные. Кроме того, отдельные местночтимые святыни в тот же период времени стали почитаться как общерусские. И в этом отношении после канонизаций середины XVI века, Смутное время стало очередным этапом в процессе развития культа местночтимых святых и икон.
Одновременно устанавливаются культы новых общерусских святых. Так, уже в 1606 году, при царе Василии Шуйском, был канонизирован невинно убиенный царевич Димитрий, Угличский страстотерпец. Отдельно необходимо отметить возродившийся на новом уровне культ преподобного Макария Желтоводского и Унженского, который не только стал почитаться как общерусский святой, но и оказался небесным покровителем новой династии Романовых. А из чтимых икон характер общерусской святыни приобретает икона Казанской Божией Матери, явившая чудо окончательного освобождения Москвы от интервентов в 1612 году.
«ПЛАЧ О ПЛЕНЕНИИ И О КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА»
Одним из самых ярких эмоциональных откликов на бедствия, постигшие Россию в Смутное время, стал «Плач о пленении и конечном разорении Московского государства». По мнению современных исследователей, текст «Плача» был создан летом — осенью 1612 года в одном из провинциальных городов, скорее всего в Казани. Автор «Плача» остался неизвестен.
По своему характеру «Плач» напоминает произведения XIII–XIV вв., в которых древнерусские книжники пытались понять причины «гибели Руси» во время татаро-монгольского нашествия. Более всего отдельные фрагменты «Плача» близки к «Слову о погибели Русской земли», ибо в зачине «Плача» его неизвестный автор воспевает настоящую похвальную песнь России и ее красоте.
Однако в этом отношении автор «Плача» идет намного дальше автора «Слова о погибели Русской земли». И основная причина в том, что, по глубочайшему убеждению автора «Плача», к началу XVII столетия Россия стала истинным богоизбранным государством. Поэтому эпитеты и понятия, которые в «Плаче» применяются к характеристике России, связаны не столько с описанием ее красоты, сколько служат подтверждением ее богоизбранности. Россия называется «преславной», «ясносияющей», «превеликой», «превысокой». «Многие годы создававшееся» Российское государство — это «столп благочестия» и «богонасажденный виноградник», оно исполнено «христианской святой верою» и сияет «как солнце на тверди небесной», блеском своим уподобляясь янтарю. «Высота и слава великой России» настолько возвысилась над всем миром, что стала страшна «басурманам, германцам и прочим народам». А русский народ объявляется единственным истинным «народом христианским».
