56
Маркиз Ферриер, завзятый противник герцога Орлеанского, который не щадит его в своих «Записках», высказывает по этому поводу следующее: «привязанность принцессы к королеве заставляла и якобинцев, и сторонников Филиппа Эгалите одинаково смотреть на нее, как на завзятого врага, от которого надо во что бы то ни стало избавиться. К этой причине присоединилась и личная корысть. Герцог Орлеанский выплачивал госпоже Ламбаль пожизненную ренту в 300.000 ливров. Банкротство, до которого он дошел благодаря своему безумному швырянию деньгами, в надежде привлечь страну на свою сторону, затрудняло для него выполнение этого обязательства, и он ухватился за первый удобный случай, чтобы избавиться от подобного расхода». Последняя часть этого тяжкого обвинения, пишет Фасси, основанная, впрочем, на весьма сомнительных сплетнях и слухах, отпадает сама собой, ввиду отсутствия со стороны герцога всяких прав на наследство после принцессы.
Во время совершения преступления герцог и его жена, герцогиня, были в имущественном отношении разделены. Рента принцессы Ламбаль составляла едва 30.000 франков, следовавших ей притом из доходов не герцога, а ее сестры, герцогини Орлеанской. Ламартин весьма основательно высказал по этому поводу, что «игра не стоила свеч и что из-за таких денег, которые даже не доставались убийце, незачем было бы совершать подобного преступления» (См. по этому вопросу: «Memoires secretse» д'Аллонвиля, т. II).
Об отношениях Марии-Антуанетты и принцессы Ламбаль к Робеспьеру см.: Прюдом, «Les revolutions de Paris», ст. 146, 147; Сериейса, «Anecdotes sur la Revolution», стр. 80 ислед.: Мишле, «Histoire de la Revolution». III, 487; Гамеля: «Histoire de Robespierre». II, 225 и след.
Следствие, произведенное в 1795 г., установило, что добровольцев-палачей при тюрьме Форс в сентябре 1792 г. было 13 человек; число это, вероятно, преувеличено, но вот, во всяком случае, самые главные из них и их дальнейшая участь.
а) Великий Николай (Петр-Николай-Ренье) 41 года, уроженец Парижа, бывший крючник, потом служил в жандармах и уволен в отставку. 22 мая 1796 г. приговорен к 20 годам каторжных работ с заковкой в кандалы. Народный певец Анж-Питу, который видел его в тюрьме Форс в первый год его заключения, сообщает о нем следующую интересную заметку.
«В 1796 г. я был заключен в тюрьму Форс за куплеты против принудительного займа 13 вендемиэра, и увидел там того, которого народная молва называет убийцей госпожи Ламбаль. Это был матрос из Порт-о-Блэда, по имени Николай. Он был сослан на каторгу; остальные же все соучастники — наемные убийцы, получавшие за свою „работу“ по 6, 7 и 12 фр. в сутки, — были тогда же оставлены на свободе, „дабы не замедлять успехов революции“».
«Этот Николай был так ненавидим сотоварищами, что они расправлялись с ним на каторге собственным судом. Он, впрочем, всегда твердил и им и всем одно и то же: „Мы были только второстепенными деятелями и сидим теперь в кандалах: а наши главные атаманы покрыты почестями“».
б) Пети Мамэн, 33 л., родом из Бордо, оправданный по суду 4 февраля, считался, однако, всегда одним из убийц принцессы. Он проводил всю жизнь в грязных притонах Пале-Рояля, пока не был сослан в 1801 г. на остров Анжуан (группы Коморских островов) и погиб там от изнурительной лихорадки. Мамэн был замешан затем в деле улицы Сэн-Никез в соучастии с Екатериной Эврард, вдовой Марата. См. Фасси: «Оправдательные документы» № 12.
в) Гонор (Иван Петр), родился в Париже, 38 л., по ремеслу каретник, затем подпоручик 16 роты вооруженной милиции, секции «Единства». Он сам хвастался тем, что принимал участие в сентябрьских убийствах и не был чужд убийству Ламбаль (Histoire des girondins et des massacres de septembre, Кассаньяка). Гонор был освобожден из-под стражи, затем опять арестован, и, наконец, исчез бесследно.
г.) Гризон, был приговорен к смертной казни как атаман разбойничьей шайки Обской уголовной палатой в январе 1797 г. (См. Moniteur V года № 125).
е) Негр Делорм приговорен к смерти и казнен 8 апреля за убийство депутата Феро и за то, что носил его голову на конце пики.
Гнусность сентябрьских избиений усугубляется еще и тем, что они были несомненно совершены наемными убийцами. В последующие за побоищем дни эти палачи-поденщики открыто являлись в кассу Исполнительного коммунального комитета за получением обусловленной поденной платы. Как бы гордясь совершенными преступлениями, их организаторы не постеснялись даже сохранить против себя самих документальные доказательства в подстрекательстве и найме убийц. Еще много лет спустя в архивах счетного отделения Комитета можно было найти ордера на подобные уплаты, подписанные именами руководителей этого постыдного дела: Тальева, Меге и др.
Новым доказательством, что эти преступления были подготовлены и организованы, а вовсе не были только делом случая и обстоятельств, как это утверждали некоторые из сторонников террора, служит однообразная форма суда, производившегося во всех тюрьмах, и даже одинаковая фраза, употреблявшаяся везде в качестве смертного приговора. Это насмешливое «elargissement» (освобождение), которое служило сигналом для немедленной и беспощадной казни.
Резюмируя свое заключение по поводу ужасной сентябрьской катастрофы, историк Монгальяр говорит: «Приходится признать, что виновны в них все без исключения общественные деятели того времени: министры, депутаты, гласные и другие. Одни действовали по предварительному замыслу и расчету, другие прикрывали их и им потворствовали, а третьи просто молчали, закрывая глаза и уши из трусости и низости».
Intermediare, 1896, 2-е Semestre.
M. Дю-Камп. Paris, ses organes, etc, t. IV, стр. 244, edition, in 12.
Доктор Кабанес. Les Indiscretions de l'Histoire, 1-re Serie.
Так звали партию жирондистов по имени одного из ее главарей — Бриссо. — Прим. пер.
Memoires secrets du XIX sieclce, Виконта Бомон-Васси.
Не напоминает ли это описание официального донесения генерала Ризенкамофа о кровавых подвигах «патриотов своего отечества» в городе Томске в октябре 1905 года? — Прим. пер.
Ccey, Histoire de la Constitution civile du clerge, t. III.
Le Courrier des LXXXIII departements.
Каждая католическая месса сопровождается звоном в колокол, поэтому число отслуженных месс известно и тем, кто сам не присутствовал на них. — Прим. пер.
31 октября 1793 г., Карра писал в своих «Annales patriotiques» о дне девятого апреля: «Толпа народа ходила по церквям, причем женщины были вооружены розгами, они высекли несколько безумцев обоего пола, стремящихся к ниспровержению революции. Народ при этом забавлялся их корчами и гримасами под розгами. Вскоре, однако, подоспела национальная гвардия и прекратила экзекуцию. Муниципалитет, опасаясь, чтобы публичные, и притом слишком частые, сечения не привели к еще более прискорбным явлениям, положил им конец путем воззвания к населению, он приказал запереть для публики церкви всех женских монастырей».
Людовик XVI был сильно опечален, узнав об этих гнусных фактах. Его министр Делессерт писал по этому поводу в Муниципальный совет следующее письмо:
«Господа, король с величайшим прискорбием осведомился о насилиях над женщинами, которым их пол и положение должны были бы служить достаточной защитой. Нравственность и закон поруган в равной мере излишествами такого рода, и если эта преступная распущенность не будет, наконец, пресечена, если по всякому поводу в столице, на глазах короля и Национального собрания могут повторяться подобные сцены — то не будет ни действительной свободы, ни безопасности — и конституция никогда не осуществится. Во имя конституции, во имя порядка, во имя чести правительства король предписывает принять немедленно самые решительные меры к преследованию и наказанию виновников этих беспорядков. Но, предписывая вам поступать по всей строгости законов по отношению к сим неистовствам, Его величество желал бы, чтобы вы силой убеждения внушали народу дух терпимости и умеренности, который только и приличествует свободным гражданам и который должен явиться одним из величайших плодов нашей конституции».
Не напоминает ли это нашего дела о сатирическом листке «Пулемет». — Прим. пер.
Дю-Блэд. La societe avant et apres la Revolution.
Симон. (C. Iordon). La Loi et la Religion vengees des violences commises aux portes des eglises catholiques de Lyon.
Лилия — герб Бурбонского дома. — Прим. пер.
