- Свет! - произнес Генри, однако освещение в холле не включилось. "Может быть, электрогенератор вышел из строя? - предположил молодой человек. - Или его преднамеренно испортили злоумышленники. Постой! Если это случилось бы давно, то и системная охрана у ворот также не функционировала бы. Но когда я пришел, все работало, значит, воры еще здесь!" И тут, словно в подтверждение своих догадок, он услышал стук с верхнего этажа.
- Они здесь! - вскричал Генри и побежал по лестнице с намерением
поймать преступников. Его не тревожила численность грабителей и то, что он был безоружен, главное для него в ту минуту было поймать взломщиков. Поднялся на третий этаж, прислушался, стуки и шорохи доносились из картинной галереи. Похоже, воры собирались ограбить коллекцию семейных портретов. Генри не задумываясь побежал в галерею, украшенную угрюмыми портретами предков семьи Макензи. Вошел в длинную комнату, отделанную лакированной резной панелью, и застыл в проходе, увидев царивший там беспорядок. По всей площади галереи были разбросаны лоскутки материи, что-то дымило и догорало в камине, открытые окна и ставни били о раму от борея, разыгравшегося снаружи. С десяток черных ворон, отбиваясь друг от друга, пировали на полу. Посередине помещения стоял большой стол, не являющийся частью прежнего интерьера. Примечательным было не наличие новой мебели, а состояние, в котором она находилась. С четырех углов стола выступали железные десятидюймовые подпорки с веревками, а центр был перепачкан кровью. Генри приблизился к столу и увидел крупные пятна крови, пропитавшие дерево. Это место напомнило ему жуткие сцены пыток прошлых тысячелетий. Приложив пальцы на поверхность стола, он обнаружил, что кровь еще не успела свернуться и застыть. Это означало, что преступники, совершавшие бесчинства, были где-то неподалеку. Теплая зола в камине также подтверждала его предположение. На глаза Генри попался один из лоскутков ткани, которыми был усеян пол. Они, словно осенняя листва, гонимая ветром, кружили по комнате... Взяв один из лоскутков, Макензи изумился, узнав надпись на нем. Эта была подпись художницы, нарисовавшей сие прекрасное полотно, превратившееся ныне в груду мусора. Молодой человек взглянул на картину, висевшую на противоположной стене, и огорченно ахнул. Любимое полотно леди Кромарти с изображением Генри было изрезано на мелкие кусочки, и на стене осталась только золоченая рама с несколькими дюймами остиса[121]. Некоторые из лоскутков остиса пошли на топку камина. Вредители, вероятно, разбирались в изобразительном искусстве, да и в топливных материалах тоже, раз избрали для очага именно эту картину. В отличие от других тканей используемый в художестве остис был наиболее подходящим для сжигания горючим веществом. Кто бы ни содеял это, он находился где-то поблизости. Генри подошел к окну, предположив, что правонарушитель мог уйти оттуда. Оглядел сад и вздрогнул, увидев стаю ворон, слетевшихся полакомиться чем-то большим, свисающим с одной из толстых ветвей старого орешника. Не раздумывая, он выбежал из галереи и побежал по лестнице вниз. Вышел в сад и торопливо зашагал в направлении дерева. Приблизился к месту и, разглядев то, над чем пировали падальщики, застыл на месте. В пустых пределах гулял осенний ветер, покачивая бездыханное тело повешенного человека. Страшно изуродованный прожорливыми птицами, окровавленный труп принадлежал женщине. Длинные волосы ее были спутаны, некогда белое платье едва прикрывало тело, а на босых ногах и кистях рук были кровавые браслеты, следы, оставшиеся после мучительных пыток. Эта жуткая картина на фоне хмурого неба казалась еще более зловещей. На почерневшем от свинцовых туч небе вспыхнула фиолетовая нить дрожащего света. Громовой удар с такой мощью потряс сферу, что все вокруг вздрогнуло и всколыхнулось. Испуганные силой звука вороны слетели с дерева, и Генри, узрев повешенную, передернулся от жути. Узнал умершую и попятился назад, с выражением беспредельного ужаса в глазах. Его окатило ледяной волной, сердце сжалось в груди, словно застыло и потеряло свой ритм биенья, а разум отчаянно кричал, пытаясь опровергнуть жестокую реальность. Все в глазах Генри померкло и потускнело. Окружающий мир погрузился в черные тона. Все вокруг казалось умершим. мертвым. конченым. Черный цвет ужаса и горя не тронул лишь окровавленное тело той, которую безжалостно предали смерти. Макензи был сильнейшим образом потрясен увиденным и, обезумевши, бессмысленно что-то шептал. Тяжелые удары грома заглушали его слова и отдавались в его ушах продолжительным гулом. Небо терзали и резали кривые огненные нити молнии. Внезапно начавшаяся гроза разбушевалась с небывалой силой. Вой ветра, грохот небес и ливень, обрушившийся на землю с небывалой силой, будто являлись предвестниками грядущих бед. Спустив повешенную с дерева, Генри уложил ее на землю и встал возле нее на колени. Ему было страшно взглянуть на нее.. страшно подумать, что это была она, повелительница его сердца - Гвендолин Белфорд. Дрожащими холодными пальцами он снял с шеи петлю, удавившую его возлюбленную. На посиневшем от удушья лице были следы от ран, оставленные убийцей и стервятниками. В области груди было кровяное пятно. Изверг умертвил свою жертву, вырвав ей сердце, и вздернул на дереве, отдав ее на растерзание мертвяков. Обильная небесная вода, овладев телом умершей, принялась смывать кровавые пятна - свидетельства человеческой жестокости. Генри сидел в оцепенении и невидящим взглядом уставился на женщину, многие годы занимавшую его мысли и мечты. Так много он хотел сказать ей при встрече, так долго он ждал их свидания, строил планы. планы на будущее, которому больше никогда не быть. Никогда еще ему не доводилось видеть смерть так близко, смерть, похитившую родного и любимого человека. Он был потрясен, оглушен и убит горем. Желал повернуть время вспять и предотвратить насилие, свершенное над его любимой, но ничего невозможно было изменить. Сознание утраты, словно тысячи острых клинков, пронзило все существо молодого человека, и он, схватившись за голову, завопил. исступленно, беспамятно и дико.
Г л а в а 29
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Случается, что наказание влечет за собою
преступление.
С. Лец
- Чистосердечное признание смягчит вашу вину. Говорите, это вы
убили Гвендолин Белфорд?
- Сколько раз вам повторять, я не совершал этого преступления.
- Но камеры слежения показывают обратное, - возразил следователь МСБ
Джозеф Синклер подозревавшемуся в убийстве Генри Макензи. - Я жду вашего признания. Получив сигнал системы охраны замка Леод, контрольный патруль прибыл на место и, обнаружив там преступление, задержал подозреваемого для допроса.
- Мне не в чем признаваться. Ваши операторы ошибаются.
- Я сам просматривал записи, и там явно видно, что это ваших рук
дело. Так что не стоит отнекиваться. Против вас неопровержимое доказательство - микрочип камеры AVI. Мы всегда доверяли этому источнику, так поступим и в этот раз.
- Знаю я этот ваш AVI, - вполголоса пробормотал Макензи. - Никчемная
аппаратура с перебоями в системной работе.
- Что бы вы там ни говорили, у нас есть все основания думать, что
убийство Гвендолин Белфорд совершили вы.
- Мистер Синклер, ваше обвинение абсурдно! С чего бы это я стал убивать
ее?
- Вот это-то мы и пытаемся выяснить. И если вы признаетесь во всем
содеянном, обещаю, что это обстоятельство будет учтено при вынесении вам приговора.
- Приговор надо выносить не мне, а истинному виновнику этого
убийства, - с жаром выпалил подозреваемый. - Ваше упрямство и непрофессионализм только помогают преступнику. Вы играете против закона. против правосудия.
- Замолчите! - повысил голос Синклер. - Я не потерплю такого рода
обвинений в свой адрес. Я тридцать лет работаю в этой сфере и всегда прекрасно исполнял свои обязанности. Если вы не хотите признаваться, дело ваше. Мы все равно ведь докопаемся до истины.
- Глубоко же вам придется копать, - слетела колкость с уст
задержанного.
- Не волнуйтесь, у нас есть для этого свои методы.
- Тогда удачи вам.
- Значит, вы отказываетесь помочь нам?
- Я уже помог вам, чем только мог. Я ведь признался, что не совершал
этого.
- Но камеры.
- Не знаю, кто и как принял мой облик. Но кто бы это ни был - человек
или сам дьявол, очевидно, что он хотел поставить меня под удар. Его слова заставили следователя призадуматься. " А что если он прав? - подумал Джозеф. - Если я допущу такую фатальную ошибку, то моей карьере придет конец".
- Так уж и быть, мы снова просмотрим записи, - уступив, проговорил
Синклер. - Но до того времени вам придется остаться в участке.
- Мне ведь еще не предъявлено обвинение, - не согласился Макензи с
работником МСБ.
- Пока еще нет, - неохотно признался следователь. - Но вы должны
