Надо сказать, что высокий государственный ум Августа в проведении общеимперской политике сказался и в отношениях с формально независимыми государствами, полагая их существование полезным для защиты границ империи.
По свидетельству римского историка Светония и биографии Августа, «царства, которыми он овладел по праву войны, он почти все вернул прежним их властителям или передал другим иноземцам. Союзных царей он связывал друг с другом взаимным родством, с радостью устраивая и поощряя их брачные и дружеские союзы. Он заботился о них, как о частях и членах единой державы, приставляя опекунов к малолетним и слабоумным, пока они не подрастут или не поправятся, а многих царских детей воспитывал и обучал вместе со своими»{203}.
В полной мере эти положения проявились на примере Иудейского царства и семьи Ирода, который прекрасно понимал, кому он обязан своей властью, а его царство процветанием. При этом Ирод искренне разделял убеждения Филона, признавал, хотя возможно, и не в таких эмоциональных тонах, заслуги Августа в установлении того, что в последствии стало именоваться «золотым веком». Он искренне и верно служил Римской державе, полагая реальной политикой только неразрывный и прочный союз с ней при сохранении своей иудейской духовной идентичности и преданности красотам античной культуры. Не следует забывать также, что семейство иудейского царя получило римское гражданство от самого Юлия Цезаря, приёмного отца Октавиана, и, следовательно, имело все основания именоваться их родовым именем Юлии. Однако сохранение в течение почти тридцати лет дружественных отношений между властителем Римской державы и иудейским царем свидетельствует о том, что Август высоко ценил заслуги и достоинства Ирода.
Эти отношения определялись следующими обстоятельствами.
Во-первых, Ирод зависел от Рима и Августа в той же степени, как и другие цари. Он не мог самостоятельно действовать во внешних делах, однако был независим во внутренней политике, это относилось также к соблюдению традиций и законов иудаизма.
Надо признать, тем не менее, что предоставление Иудейскому царству независимости, пусть даже весьма ограниченной имело всё же огромное значение для него. Дело в том, что после победы над Антонием Август произвёл сокращение огромной армии: всего было уволено до 300000 солдат{204}. В качестве платы уволенным ветеранам полагались земельные наделы. С этой целью практиковалась организация военных колоний, как правило, на конфискованных у жителей провинций землях. Однако этой участи избежали все государства союзных царей, что было само по себе большим достижением. Более того, всё время царствования Ирода и некоторое время после его смерти в Иудее не было римских войск и чиновников в качестве оккупантов и управляющих.
Во-вторых, во многом благодаря особым отношениям иудейского царя и Августа римская политика в отношении иудаизма была весьма благожелательной. Август даже сам приносил жертвы в Иерусалимский Храм, о чём писал и Филон: «Он (Август) распорядился приносить ежедневно из своих личных средств жертвы высшему Богу и этот порядок сохранялся до сего дня. Два ягнёнка и бык — вот жертва, которой Цезарь очищает алтарь». Жена Августа Ливия «украсила Храм золотыми бокалами и чашами для возлияний и множеством других роскошных даров»{205}. Продолжая политику Юлия Цезаря, Август запрещал в провинциях диаспоры каким-либо образом препятствовать иудеям соблюдать обычаи и традиции. Более того, согласно цитируемому сочинению Филона, Август знал иудейские общины в самом Риме и их обычаи и прямо поддерживал их право посылать деньги в Иерусалим.
В свою очередь, Ирод сдержал своё обещание быть верным, которое он дал Октавиану на Родосе. Он много лет твёрдо соблюдал интересы Рима на Востоке, снабжал римские войска всем необходимым, поддерживал спокойствие в своём регионе, демонстрируя лояльность, требуемую от клиентов, и сохраняя открытыми и безопасными торговые пути. При этом Ирод, тайно угадав пожелания Августа, формально рядившегося в Риме в одеяния республиканских добродетелей, одним из первых стал поддерживать культ Императора, стараясь, конечно, при этом соблюдать традиции и законы иудаизма. Построенные Иродом два больших города получили в честь Августа имена Кесария и перестроенная Самария — Себастия (греч. Себастос — эквивалент латинского слова Август). Часть дворца Ирода в Иерусалиме получила название Цезариум (Кесариум). В честь Августа в Кесарии, Себастии и Паниасе были воздвигнуты три храма Богини Рима и самого Августа. Более того, в Иерусалиме он ввёл в честь Августа через каждые пять лет повторявшиеся общественные игры, для чего построил в городе театр и амфитеатр, что вызвало протест иудейских ортодоксов. В Кесарии в праздник освящения города он учредил пятилетние игры в честь Августа. В ходе них по римскому обычаю, кроме музыкальных и гимнастических состязаний, были предусмотрены гладиаторские бои и схватки с дикими животными. В свою очередь, император, «желая почтить преданность Ирода, посылал ему из личных средств всё нужное для игр. Равным образом и жена Цезаря… послала от себя много ценных вещей, чтобы ни чём не было недостатка» (ИД. Т. 2. С. 204).
Надо отметить, что Ирод понимал такие знаки почитания императора как иудей, воспринявший культуру эллинистического мира. В этом он ничем не отличался от выдающегося представителя иудейско-эллинистической мысли — Филона Александрийского. Этот правовернейший иудей, глава самой большой в античном мире иудейской общины Александрии, с одобрением пишет о том, что Августу как благодетелю мира воздаются «олимпийские почести. И свидетельства тому храмы (языческие! — В. В.), ворота, дворы перед храмами; мы видим: какой ни возьми город, какие ни возьми в нем великолепные памятники, те, что посвящены Цезарю, их всегда превосходят красотой и силой, особенно в нашей Александрии. Ибо нет святыни более драгоценной, чем та, которая Августов храм — храм Цезаря-Эпибатерия (бога — покровителя морских путешественников. — В. В.). Этот храм возвышается над самыми удобными гаванями, такой величественный и отовсюду заметный, и он, как никакой другой, весь полон посвятительных даров… Храм этот — залог спасения для тех, кто покидает гавань, и для тех, кто возвращается обратно». Таким образом, Филон полностью поддерживал политику иудейского царя и не находил ничего отрицательного в восхвалении Августа посредством установления ему храмов, в местах, населенных язычниками, хотя сами александрийские иудеи воздерживались в течение 43 лет правления Августа от посвящения ему какой-либо синагоги. Филон подчёркивает, что «он (Август) ревностно заботился об упрочении римлян и всех других народов, а почести принимал не для того, чтобы истребить чьи-то законы и установления, но следуя величию власти, коей естественно быть почитаемой». Более того, он не желал именоваться богом и «одобрял евреев, у которых, как было ему доподлинно известно, такие вещи вызывали отвращение»{206}.
Первой возможностью Ирода показать свою верность Риму в качестве союзного царя было время неудачного похода Элия Галла (префекта Египта), отправившегося в 25–24 годах до н.э. в поход во главе армии, состоявшей из 10000 римских солдат, сопровождаемых вспомогательными войсками из тысячи набатейцев во главе с Силлеем, главным визирем (эпитропом) царя набатееев, и 500 человек личной гвардии Ирода. Первой целью похода было исследование Аравийского полуострова, второй — установление римского доминирования над пролегающими там караванными торговыми путями. Это вполне совпадало с экономическими интересами Ирода, но не набатеев, поскольку способствовало усилению в регионе римского контроля. Поход закончился катастрофически, число погибших от болезней намного превышало число погибших в битвах. Дошедший до нас рассказ Элия, записанный его другом Страбоном, полон обвинений в предательском поведении Силлея, который провел римлян неверными путями. Однако тот факт, что Ирод не отправился в поход, показывает, что поход должен был быть гораздо короче, чем оказался на самом деле. Отсюда возникает сомнение в правдивости версии рассказа Галла. Во всяком случае, обвинённый в измене Силлей, которого Ирод рассматривал как претендента на руку сестры, был казнен только в 19 годах до н.э.
Об этом походе Иосиф Флавий пишет кратко: «Царь послал также Цезарю пятьсот избранных телохранителей для войны. Элий Галл повел их к Чермному (Красному) морю и здесь они оказали ему весьма ценную поддержку» (ИД. Т. 2. С. 170).
Более подробно рассказывает Иосиф о событиях 24–23 годов до н.э., когда Август присоединил к владениям Ирода три большие области к северо-западу от Галилеи — Трахонитиду, Батанею и Авранитиду. Центральным действующим лиц в этих событиях был Зенодор, согласно сохранившимся надписям на монетах, «тетрарх и первосвященник» одной из областей этого региона, возможно, он был местным итурейским князьком. Согласно Иосифу, он не удовлетворялся тем, что арендовал у одного из местных владетелей по имени Лизаний часть территории, и стал поощрять обитателей горной местности, живших в труднодоступных пещерах, к совершению набегов на соседние пограничные территории вплоть до Дамаска. В ответ на многочисленные жалобы Август приказал уничтожить разбойников. Из текстов Иосифа не ясно, кто решил поставленную принцепсом задачу — наместник Сирии Варрон или Ирод. Скореее всего, экспедиция была предпринята совместно, причём роль Ирода была явно значительной. Во всяком случае Иосиф Флавий отмечает: «Чтобы эта область (владения Зенодора. — В. В.) больше никогда не смогла стать источником нападений, Цезарь позднее передал ему её Ироду». Управление иудейского царя было настолько эффективно, что «когда уже спустя 10 лет (Август) вторично посетил эту провинцию, то он сделал Ирода прокуратором всей Сирии с правом отменять решения других прокураторов» (ИВ. С. 66).
