Ознакомительная версия.
Cora совершенно отчетливо понимали, что, навязав Японии буддизм в качестве государственной религии, они смогут добиться китайской формы правления, когда императором является не «потомок Небесной богини», каким
считался в соответствии с синтоистскими мифами император Японии, а всего лишь «праведнейший из земных», как в Китае. Естественно, в качестве самой удачной кандидатуры на трон они видели представителя своего рода. Глава рода Сога Умако поставил в качестве верховной правительницы свою племянницу Суйко (592–622) – впервые японский трон заняла женщина, а регентом при ней назначил принца Умаядо, известного в японской истории как Сётоку-тайси (572–622), т. е. буквально – Принц Святые Добродетели, но последний не стал марионеткой Сога, а активно проводил свою политику. И после смерти принца Сётоку-тайси Сога, разочаровавшись в «неудобном» принце-регенте, не ограничились выбором престолонаследником какого-нибудь другого принца, а попытались сами основать новую династию от потомков Суйко (бывшей по крови Сога, а не потомком императоров).
Это принципиально отличалось от сложившейся традиции, где наследник получал необходимые императорские гены от отца, принадлежавшего к «правильному» роду, а мать принца могла быть одной из жен или наложниц, принадлежавших к «просто» аристократической семье. Новая династия становилась императорской по женской линии, и к тому же женщины «нецарских кровей», а отец, хоть и принадлежал к императорскому роду, считался просто принцем-консортом и не мог давать имя династии.
Но Сога потерпели неудачу, встретив мощный отпор не менее могучего рода Накатоми (впоследствии известного как Фудзивара) в лице Накатоми-но Каматари Фудзивара (614–669). Эти события получили название «переворот Тайка». Опальный, но законный принц Нака-но Оэ и Каматари осуществили реформы Тайка, укрепившие власть императора и центрального правительства. Нака-но Оэ, ставший в 661 году императором Тэндзи, пожаловал Каматари новую фамилию – Фудзивара. Через 8 лет тот умер и был похоронен на горе Тономинэ, где, по преданию, он задумал совершить переворот и уничтожить власть Сога. Существует легенда, что всякий раз, когда клану Фудзивара или императорскому дому угрожает опасность, гора начинает тяжело стонать. За годы, прошедшие после смерти Каматари, гора стонала 36 раз, и каждый раз император заказывал специальное богослужение, чтобы духи предков предотвратили беду.
Накатоми-но Каматари Фудзивара был первым из длинного ряда представителей рода Фудзивара, оставивших яркий след в японской истории. В ходе переворота Тайка все представители Сога были убиты, а их замок сожжен. История рода Сога закончилась.
А вот распри по поводу престолонаследия после краха Сога возобновились. С тех пор как Каматари пришел к власти, Фудзивара процветали. Сёгуны Фудзивара поступили мудро. Они сами не стремились на трон, оставив его потомкам богини Аматэрасу, но заняли ключевые места в императорском совете. И начали просачиваться в императорскую фамилию. Фудзивара избрали весьма простой и изящный путь, выращивая и воспитывая прекрасных дочерей, которые выходили замуж за наследных принцев. В этом они так преуспели, что между 724-м и 1900 годом не менее пятидесяти пяти из семидесяти шести наследовавших друг другу императоров были рождены женщинами из клана Фудзивара. Клан Фудзивара фактически правил Японией, вплоть до прихода к власти в XI веке военных (самурайских) кланов. Фудзивара, укрепив свое положение посредством постоянных браков с императорской семьей, в результате получили все, всю полноту власти, кроме разве что внешних ее атрибутов, которые они благоразумно оставили законным императорам.
Таким образом, можно утверждать, что интриги по вопросу о престолонаследии обычно принимали форму споров между соперничающими кланами, требовавшими трона для разных принцев, «лоббирующих» их интересы.
Фигура императора была священной в том смысле, что он был божественным потомком, но не имел реальной власти в нашем понимании «царской воли». С XI века в Японии (когда начала возрастать сила самураев) власть императоров еще больше слабела. С 1192-го по 1867 год власть полностью сосредоточилась в руках сёгунов. Впервые попав в Японию, путешественники из Португалии и Испании сравнивали отношения между императором и сёгунами с отношениями между папой римским и императором Священной Римской империи (у первого божественный статус, но мало реальной власти, второй – человек, но
наделенный властью почти безграничной). Это феномен японской истории существовал вплоть до недавнего времени: верховная власть de jure сохранялась долгое время после того, как все, кроме внешних атрибутов, de facto перешло к правительству.
Так что власть японских императоров немного похожа на сегодняшний статус английской королевы: она – олицетворение традиций, царствует, но не правит, и никому не приходит в голову возводить на трон новую династию.
Но ситуация, сложившаяся при японском дворе в VIII веке, единственный раз в истории страны (если не считать неудачных поползновений клана Сога) серьезно пошатнула почитаемые всеми традиционные устои. Во всяком случае, по масштабам дворцовый переворот, задуманный монахом Докё, значительно превзошел попытку Сога.
В 710 году японский императорский двор переехал в только что отстроенный дворец в новой столице – Нара, и началась одноименная эпоха – Нара дзидай. Она ознаменовалась тем, что Япония, считавшаяся тогда «отсталой», но желавшей быть первой в мире, окончательно повернулась в сторону «более просвещенного» в те времена Китая. Страна Ямато проводила самую настоящую «модернизацию», и ее элита страстно хотела походить на самую культурную и мощную страну Дальнего Востока. Поэтому в Японии изучали китайское законодательство и философию, придворные облачались в китайские одежды, вся деловая документация велась на китайском языке, чиновники старательно слагали китайские стихи, и позиции государственной религии прочно занял буддизм, окончательно оттеснив местные культы.
Буддизм и синтоизм в Японии, противостояние или терпимость
Но прежде чем говорить о буддизме, стоит сказать о той религиозной системе, которая тогда уже прочно обосновалась в умах и душах жителей страны Ямато. Самобытность и некоторая обособленность японской культуры нашли отражение в синтоизме (синто) – локально ограниченной древней религии Японии. Без понимания основных идей синто невозможно понять суть «буддийского заговора». Хотя истоки его, по общему признанию, неизвестны, ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что эта религия возникла и развилась в Японии вне китайского влияния, что очень важно для понимания конфликта «синто – буддизм». Японец обычно не стремится вникать в суть и происхождение синто, для него это и история, и традиция, и сама жизнь. Синто напоминает древнюю мифологию. Практическая же цель и смысл синтоизма состоит в утверждении самобытности древней истории Японии и божественного происхождения японского народа: согласно синто, император – потомок богов – духов неба, а каждый японец – потомок духов второго разряда – ками. Для японца ками означает божество предков, героев, духов и т. д. Мир японца населен мириадами ками. Набожный японец думал, что после смерти он станет одним из них. Главная специфическая особенность синто – глубокий национализм. Ками породили не людей вообще, а именно японцев. Они самым интимным образом связаны с японской нацией, отличающейся вследствие этого уникальным характером. Профессор А.Н. Мещеряков подробно и тщательно рассматривает аспекты древних японских верований в «Книге японских символов».
Синтоизм свободен от религиозной идеи «центральной власти» Всевышнего, он возвеличивает культ предков и учит поклонению природе, поэтому не случайно почитание японцами животных (лисы, волка, черепахи, цапли и др.). Характерной чертой синто является и то, что определенные места: водопады, вершины гор, нагромождения скал необычайной красоты – считаются местами обитания богов. Подобные места становились средоточием культа, и, как правило, рядом с ними строились синтоистские святилища, легко узнаваемые по характерной форме ворот, напоминающей греческую букву «пи», – тории.
Согласно учению синто, вся вселенная едина, а святые места являются теми уголками творения, где человек может слиться с природой и почтить ее творцов. Синто не объясняет этот мир, но приглашает человека принять в нем участие, отождествляя себя с такими природными явлениями, как деревья, земля, вода, рождение, жизнь и смерть[13].
В синтоизме нет других заповедей, кроме общежитейских предписаний соблюдать чистоту и придерживаться естественного порядка вещей. У него есть одно общее правило морали: «Поступай согласно законам природы, щадя при этом законы общественные». По синтоистским представлениям японец обладает инстинктивным пониманием добра и зла, поэтому соблюдение обязанностей в обществе тоже инстинктивно.
Ознакомительная версия.
