Утро 5 декабря началось с мощной артподготовки. Впервые участвовали 210-мм мортира и тяжелые реактивные установки 280/320 мм. В девять часов противник пошел в атаку. Один эскадрон группы Хориа был посажен на броню «штугов», но под огнем румыны практически сразу спрыгнули и залегли. Тем не менее штурмовые орудия без пехоты дошли до каменоломен в 500 метрах восточнее колхоза. За ними вновь поднялась пехота. Поредевший и засыпаемый снарядами 1337-й полк с трудом сдерживал натиск. Чтобы подбодрить бойцов, в траншею пошел командир полка Блбулян и наравне с солдатами отражал атаки огнем из автомата. Большую помощь в отражении атак оказывали наши штурмовики.
В 15:10 штаб 5-го корпуса получил приказ Енеке продолжать наступление, не считаясь с потерями. В основу этого решение легло несколько преувеличенное донесение флота о том, что ночью с 4 на 5 декабря на плацдарм не прорвался ни один катер. Отсюда следовало, что с боеприпасами у десантников совсем плохо. Как бы робко ни атаковали румыны, но расходовать боеприпасы по ним придется. И недалек тот час, когда стрелять будет нечем.
Между тем атаки продолжались. Прорвавшиеся штурмовые орудия повернули на юг и ударили с тыла по нашему узлу сопротивления в юго-западной части плацдарма, севернее высоты 56,7. Здесь оборонялся 1331-й полк, который фланкирующим огнем сдерживал продвижение вдоль берега группы Бориславски и успешно отражал лобовые атаки группы Портаческу. После удара штурмовых орудий с тыла полк был вынужден оставить свои позиции. Теперь у противника появилась возможность начать наступление на маячную высоту.
В середине дня ударные группы были переформированы. Во вновь созданную группу Паса (командир 5-го кавполка) вошли 9-й кп, 4-й эскадрон 5-го кп, 1-й и 3-й эскадроны 10-го мкп, 14-й пулеметный батальон, 3-я батарея 191-го дшо. Группа Портаческу теперь состояла из 10-го мкп (без двух эскадронов), 5-го гсб и 1-й батареи 191-го дшо. У Бориславски остался только 10-й горнострелковый батальон.
Наступление возобновилось в половине третьего, а к четырем часам дня вся южная часть плацдарма попала в руки врага, несмотря на ожесточенное сопротивление наших бойцов. 1337-й полк к исходу дня отошел в третью траншею, которая тянулась вдоль западной окраины поселка Эльтиген. От позиций полка до пристани оставалось чуть больше километра. Вечером противник применил огнеметы.
Наша ударная авиация 5 декабря полностью переключилась на Эльтиген, хотя продолжалось наступление под Керчью. Штурмовики сделали 182 (181) самолето-вылета по войскам противника и оказали большую помощь в отражении атак, заплатив за это четырьмя сбитыми и тремя подбитыми Илами. Положение с боеприпасами у десантников вынудило снова привлечь к доставке грузов штурмовики. В 13 самолето-вылетах 622-й шап сбросил 1,9 тонны боеприпасов, потеряв от зенитного огня один самолет.
Еще 24 (23) самолето-вылета Ил-2 и 12 (11) Пе-2 пришлись на удары по баржам в Камыш-Буруне. 47-й шап бездействовал из-за раскисшего летного поля, но зато вместе с 8-м гшап в налетах участвовал 23-й шап. Обе группы 8-го гшап не добились видимых результатов, 23-й шап доложил о потоплении 1 БДБ, еще 1 БДБ и 1 СКА получили повреждения. Пикировщики наблюдали 4 прямых попадания ФАБ-250 в три БДБ, которые затонули. Количество прямых попаданий бомб оказалось в действительности даже выше заявленного, но почти все они пришлись на две БДБ. В течение нескольких часов F305 и F369 получили по 5 прямых попаданий бомбами и пошли на дно, F447 от единственного прямого попадания загорелась. Три человека с большим риском для жизни вывели ее на середину гавани и потушили пожар, несмотря на взрывавшиеся время от времени боеприпасы. Баржа осталась на плаву, но полностью вышла из строя. Столь результативные налеты (попало в цель 7,3 % сброшенных бомб — 11 из 150) проходили под сильнейшим зенитным огнем. Были подбиты и совершили вынужденные посадки три Ил-2 (один из них разбился) и один Пе-2. «Мессершмитты» находились в воздухе, но вмешаться попытались всего один раз, да и то безуспешно. Не смогли они помешать и работе нашей ударной авиации в районе Эльтигена. Из заявленных 27 сбитых самолетов (1 «Бостон», 12 Ил-2 и 14 истребителей) мессершмитты реально сбили всего один Ил-2 (еще один совершил вынужденную посадку успешно), а также 4 истребителя (еще один разбился при вынужденной посадке). Зенитная артиллерия при 15 заявленных успехах сбила 4 Ила и один ЛаГГ-3, один Пе-2 и 6 Ил-2 были подбиты и сели на вынужденную (из них один разбился). «Бостоны», учитывая потери предыдущего дня, было решено использовать после наступления темноты. Они сделали 17 самолето-вылетов двумя группами, еще один бомбардировщик разбился при взлете.
В отличие от авиации батареи с таманского берега не показали заметных результатов. 152-мм артиллерия почти не доставала до противника, имелись случаи падения снарядов на свои войска или в воду перед плацдармом. Батареи получали, в основном, не снаряды ОФ-540, обеспечивавшие большую дальность, а ОФ-530. Впрочем, ускоренный износ матчасти привел к тому, что и ОФ-540 уже не доставали до врага. Поэтому огонь вели, в основном, 122-мм и 100-мм пушки. Первые испытывали нехватку снарядов и также не покрывали всей тактической глубины войск противника. Дальнобойные стационарные 100-мм орудия доставали всюду и были достаточно обеспечены боеприпасами, но их имелось всего 4 ствола. В течение дня на двух из них артогнем противника были выведены из строя прицелы. Правда, к вечеру впервые открыла огонь только что завершившая установку 130-мм морская стационарная батарея БС-743. Ее дальнобойности хватало для борьбы с любыми целями в районе Эльтигена, но изношенные обуховские орудия давали огромное рассеивание при стрельбе.
5-й армейский корпус израсходовал под Эльтигеном 150,5 тонны боеприпасов, в том числе штурмовые орудия — 1023 снаряда. Учитывая, что к утру 5 декабря перед плацдармом были 12 исправных «штугов», расход на орудие получился немногим меньше, чем накануне. За день вышли из строя не менее 5 штурмовых орудий. Авиация в 14 вылетах Не-111 и 102 Ju-87 сбросила на оба плацдарма 76,6 тонны, уступив на этот раз нашей (80,2 тонны).
В шесть вечера Гладков сообщил Петрову:
«К исходу дня противник овладел западной окраиной Эльтигена. Боеприпасы на исходе. Потери большие. Если ночью не поможете, буду выполнять ваш приказ 05 [о прорыве с плацдарма]. Срочно жду указаний».
В 22:30 в ответ пришла радиограмма:
«Боеприпасы вам сегодня сбрасываются самолетами. Кроме того, организована морем подача эшелонов с боеприпасами — всего 65 тонн. Приказываю: весь день 6 декабря 1943 года прочно удерживать занимаемый район, не давая противнику разрезать ваши боевые порядки.
В течение дня тщательно готовить выполнение приказа 05. Команду на исполнение дам я. Петров, Баюков. 5.12.1943, 22:00».
В полночь пришла еще одна радиограмма:
«Гладкову. Завтра примите все меры, но до вечера продержитесь. С наступлением темноты собрать все боеспособное для действия по 05. Время ночью определите сами и донесите. При отсутствии донесения буду считать, что начинаете в 22 часа. Авиация, артиллерия будут действовать, как указано в директиве. Делаю все, что могу. Уверен, бойцы, сержанты и офицеры выполнят свой долг до конца. Петров, Баюков. 5.12.1943, 23:15»[103].
Гладков собрал офицеров, сообщил о переносе прорыва на сутки, дал распоряжения по ведению дневного боя и по организации прорыва. Обстановку последней ночи на плацдарме комдив в своих мемуарах описал так:
«Голова, как налитая свинцом, опустилась на руки. В такой позе и уснул. Снилось мне, что стою, весь охваченный пламенем, но одежда на мне не горит. Разбудил отчаянной силы взрыв. Воздушная волна, хлынув через амбразуру, сбросила на пол телефонный аппарат. Винниченко доложил: недалеко от КП разорвалась морская торпеда.
Опять полезли в голову мысли о моих подчиненных. Как сохранить в течение дня боеспособность подразделений, чтобы хватило сил для прорыва?
Зуммерит телефон. Доклад: прямое попадание снаряда в подвал, где находились 40 тяжелораненых. Все погибли вместе с дежурным врачом»[104].
За ночь удалось разведать участок будущего прорыва. Оказалось, что Чурбашское озеро вполне можно перейти вброд. Кроме того, был взят «язык» из 14-го румынского пулеметного батальона, от которого были получены полезные сведения.
Утром 5 декабря Холостяков запросил у штаба флота срочное пополнение к 18:30: 5 ТКА, 2 СКА и 6 десантных ботов. Штаб флота выслал в Тамань «морским фарватером» СКА-031, СКА-036, СКА-0141 и 5 ботов (ДБ-387, ДБ-503, ДБ-509, ДБ-514, ДБ-520). Отдельно вышел наконец закончивший ремонт в Геленджике ПВО-22. Планировалась также минная постановка с ТКА-83. Утром он получил приказ идти в Сенную, принять «полный комплект» мин Р-1 и вернуться в Тамань. Неизвестно, получил ли ТКА-83 мины (в Сенной имелось 30 мин Р-1), но постановка по невыясненным причинам не состоялась.
