Ознакомительная версия.
Командование обороной Вены испытывало беспокойство еще и оттого, что в Вене находились многочисленные иностранные рабочие из Юго-Восточной Европы, в особенности югославские, поведение которых во время сражения могло стать опасным.
Чего, однако, не принимали во внимание оборонявшие Вену войска, так это существования активного австрийского движения Сопротивления, которое, несмотря на ужасающий пример трагедии 20 июля 1944 года[115], было готово пойти на риск открытого выступления в ожидавшихся боях. «Было известно, что восточные части Австрии должны [после окончания войны] сначала пребывать под советским управлением. Было предельно ясно, что только в сотрудничестве с русскими войсками военные действия вокруг Вены и в восточных частях Австрии могли быть сокращены. В качестве идеального варианта успеха можно было бы рассматривать передачу Вены без борьбы. Планы военной организации Сопротивления были направлены на то, чтобы сократить до минимума бессмысленную борьбу, спасти Вену от тотального разрушения, а жителей города – от ужасов длительного штурма…» Так в настоящее время представляет цели австрийских патриотов участник движения Сопротивления доктор Фердинанд Кёз.
Это движение – собственно, группа 0–5 – изначально намеревалось освободить город собственными силами или, по крайней мере, при поддержке Красной армии. Когда обрисовалась невозможность этого замысла, было решено послать своих людей, чтобы установить контакт с русскими и поставить их в известность о точном плане новой организации обороны Вены. Первые попытки связи с русскими были предприняты уже 3 апреля, когда (тогдашний) руководитель Фердинанд Кёз от имени австрийского движения Сопротивления и по поручению военной организации Сопротивления достиг соглашения с Толбухиным. После этого сразу же был прекращен артиллерийский обстрел Вены, были даны заверения в особом отношении русских к австрийским военнопленным. Толбухин также обещал, что в случае открытого восстания австрийцев в Вене поддержит их всеми имеющимися средствами. Он также проинформировал венцев, что найден бывший государственный канцлер Австрии доктор Карл Реннер[116], который в настоящее время находится на пути к штабу 3-го Украинского фронта. Вполне понятно, что сократить в максимальной степени борьбу за Вену было также и в интересах Толбухина, тем более что еще не были забыты его фиаско и задержка его войск в Будапеште в течение двух месяцев.
Штурм Вены начался 7 апреля утром. Адольф Шерф, позднее ставший федеральным президентом Австрии, как свидетель описывает эту борьбу:
«Уже в пятницу, 6 апреля, русские вступили в город с юга; 7 апреля они заняли Фаворитен[117] – тем самым остановился основной хлебозавод, снабжавший население. В воскресенье 8 апреля русские вошли в город и с западного направления, преодолели первую линию обороны, проходившую за внешней чертой города в Венском лесу, и через лес вышли в Хюттельдорф[118], Оттакринг[119] и Дорнбах[120]. Социалисты каждого из округов, в которые проникли русские, и прежде всего в большом селении Сандляйтен, провели работу с личным составом их защитников, уговаривая их «разоружиться», что означало сложить оружие и снять форму. Для этого преобладающие среди жителей Сандляйтена социал-демократы предоставили тем свою гражданскую одежду. Таким образом, около 3 тысяч солдат стали гражданскими лицами. Когда появлялись русские солдаты, доверенные люди из числа местных жителей сообщали им, что им не будет оказываться никакого сопротивления: Сандляйтен, как и весь Оттакринг и Хергалс, вывесил белые флаги! Таким образом вошедшие в город с запада русские еще 8 апреля без всяких боев дошли до Гюртеля, а кое-где перебрались и через него.
Гюртель представлял собой вторую линию обороны Вены, но первую внутри городской застройки. Двигаясь от Хюттельдорфа к Вене, наступавшие в этот же день преодолели Мариахильфер-Гюртель, причем проникли до здания пожарной охраны и института повышения квалификации на Моллардгассе. Но затем, по всей линии от Мариахильфа до Альсергрунда, они были несколько оттеснены назад, хотя через некоторое время уже были в районе нового корпуса Общественной больницы, расположенного между Шпитальгассе и Гюртелем: к вечеру этого дня Красная армия удерживала линию Гюртеля от Зюдтиролерплац до Дёблинга[121]. Они были задержаны на этой линии только на одну ночь. Если бы кто-нибудь во время боев выглянул в сумерках в окно, через которое он не мог видеть пожары в городе, то он ужаснулся бы виду багрово-красного неба над городом. Грохотали орудия, на бреющем полете проносились самолеты, русские войска, пройдя улицами пригородов, появились уже в пределах Гюртеля…»
8 апреля защитники города одержали «победу». Путем предательства («одного австрийца, служившего лейтенантом германского вермахта и занимавшегося национал-социалистическим воспитанием личного состава, для которого безумный приказ Гитлера значил больше, чем судьба его родного города и его жителей») им удалось захватить городской штаб военного Сопротивления. Только начальнику этого штаба, майору Карлу Сцоколю удалось бежать. Остальные же три офицера – майор Карл Бидерман, капитан Альфред Хут и обер-лейтенант Рудольф Рашке были приговорены военно-полевым судом к смерти и тут же повешены на центральной площади Флоридсдорфа[122] на уличном фонаре. Они умерли как настоящие солдаты, со словами «За Бога и Австрию!» на устах.
К этому времени сражение за Вену достигло своей кульминации. Силы Толбухина составляли восемь танковых дивизий (в основном штурмовали город стрелковые соединения 4-й и части сил 9-й гвардейской армии, которые поддерживались танками, в частности 1-го гвардейского механизированного корпуса. – Ред.), одна стрелковая дивизия, а также около пятнадцати отдельных стрелковых батальонов. В то время как 46-я армия обходила город с севера и соединилась у Корнойбурга[123] с наступающей с юга 6-й гвардейской танковой армией, 4-я гвардейская армия получила задание овладеть Веной в уличных боях. Ее частично поддерживали части 6-й гвардейской танковой армии. Согласно русским источникам, бои как на подступах к Вене, так и в самом городе были в высшей степени ожесточенными. «Враг хотел воспрепятствовать прорыву наших частей в город, сильным огнем из всего оружия и постоянными контратаками пехоты и танков… В самом городе шли непрерывные уличные бои; днем сражались главные силы, по ночам действовали отдельные подразделения. В лабиринте узких улочек и переулков вели бой мелкие штурмовые группы и отдельные танки, которые зачастую во время боя отрывались друг от друга и действовали автономно».
Особенно опасными для русских были солдаты, вооруженные фаустпатронами. Солдатам было трудно ориентироваться в лабиринтах средневековых улочек, но тут им на помощь пришли пригнанные иностранные рабочие, из которых многие уже долгое время жили в Вене и говорили как на славянских языках, так и на немецком – они добровольно становились для наступающих русских своеобразными «лоцманами» в этом городе.
В то время как 6-я танковая дивизия вермахта сражалась в Пратере, а 2-я и 3-я танковые дивизии СС удерживали позиции на южной окраине Вены, недавно подтянутая в город гренадерская дивизия «Фюрер» была задействована на северной окраине против ударных групп 4-й гвардейской армии. Оборонявшиеся знали, что Красная армия стремится осуществить полное окружение Вены. Судьба 6-й армии в Сталинграде и брошенного на произвол судьбы Будапештского гарнизона не была забыта ни войсками, ни командованием.
Население Вены также испытывало свои трудности. В «Журнале боевых действий» Верховного главнокомандования вермахта было отмечено: «Часть населения потеряла самообладание». С 9 апреля немцы уже повсюду сражались в пределах городских кварталов. Мосты через Дунай, которые уже стало невозможно удерживать, были один за другим взорваны. Поддерживать связь между отдельными частями и подразделениями становилось все труднее. Со временем стало невозможно понимать, где проходит линия фронта. Командные пункты отдельных дивизий периодически функционировали лишь как органы отдачи приказов. Под напором русских пал Гринцинг[124], жаркие бои разгорелись за вокзалы города. С каждым часом множились разрушения Вены, поскольку русские предпочитали пробивать себе проходы в лабиринте городских улиц огнем артиллерии и танков. (Советские войска старались ограниченно применять артиллерию, чтобы максимально снизить разрушения в одном из красивейших городов Европы и мира. – Ред.) В этот день танковые части, поддержанные стрелковыми и саперными подразделениями, овладели более чем 350 жилыми домами. В парке «Бельведер» занял позиции гвардейский артиллерийский полк и открыл оттуда сосредоточенный прицельный огонь по Внутреннему городу, в особенности по территории вокруг Оперного театра.
Ознакомительная версия.
