англичанами не спасет Швецию от бедствий войны, задумал послать зимой через Кваркен партию казаков из Вазы к Умео; но пролив замерз поздно и план Петра не был приведен в исполнение. Замечательно, однако, что гений Петра и здесь предвосхитил тот план, который был осуществлен в 1809 г. Барклаем-де-Толли.
В то время, когда русские отряды разоряли шведские берега и зарево пожаров указывало на их приближение, Остерман появился в Стокгольме, продолжая предлагать от имени Петра мир Швеции. Остерман не последовал существовавшему обычаю: он заранее не оповестил о своем прибытии и не испросил для себя паспорта. Он был принят, хотя не особенно радушно, и находился как бы под надзором. Разорения озлобили шведов и потому их разговоры с ним не отличались сдержанностью. Королева «в жестоких терминах» выразила свое неудовольствие поведением русских; однако пожелала, чтоб Остерман остановил гибельные влияния русского оружия. 1-13 июля наследный принц принял Остермана, а вернувшийся с Аланда Карл Гюлленборг и Хепкин назначены были вести с ним переговоры. Он представил как ультиматум Царя, что Швеция должна уступить Эстляндию, Ингерманландию, Выборг и Кексгольм, и что Петр либо уплатит известную денежную сумму за Лифляндию, либо удержит эту землю за собой в течении 40 лет; Финляндию же обещал возвратить в течении месяца. Кроме того Остерман намекнул на союз с Царем, причем Швеция в Польше или другом месте могла бы получить вознаграждение за свои уступки.
Чтобы на будущую кампанию избежать содействия английского флота Швеции, Петр в конце 1719 г. послал в Лондон Веселовского, который там представил жалобу на действия этого флота в Балтийском море, причем сделан был намек на возможные убытки в торговле, если последует война. Заявление кончалось уверением, что Царь не начнет неприятельских действий, если Англия открыто не выступит на защиту Швеции.
Так как переговоры 1719 года ни к какому результату не привели, то в апреле 1720 г. Голицын опять пришел с галерным флотом из Або к Ламеланду. В мае Англия вновь прислала свой флот под начальством Норриса в Балтийское море, желая устрашить Россию. Русские войска еще раз, в виду английской эскадры, начали опустошать шведские берега. Отряд бригадира фон-Менгдена углубился внутрь Швеции на 5 миль, имея 6.282 чел. пехоты и кавалерии. Пострадали новое и старое Умео, 41 деревня и более 1000 жилых дворов и разных строений. Это происходило на севере. На юге шведский флот под начальством вице-адмирала Шёблада имел стоянку в Аландском море.
«Нынешния конъюнктуры — писал Государь гр. Апраксину — двух дел требуют: чтоб какой возможно убыток неприятелю учинить, дабы тем обнадеживание английское отвергнуть; другой, азардовать не допускать, дабы ежели проиграем (от чего Боже сохрани), более неприятелей самим на себя не подвигнуть». — Война велась согласно этим указаниям и особенно осмотрительно действовали на юге. Ни с той, ни с другой стороны ничего решительного не предпринимали. «Сия кампания кажется, что без действия пройдет», — уведомлял уже Царь своего главнокомандующего, как совершенно неожиданно русские выиграли победу, которая ничего не изменила в ходе кампании 1720 года, но имела большое нравственное значение и доставила искреннее удовольствие Царю. 12-27 июля одна часть русских разведочных галер достигла Ледсунда. Заметив их, адмирал Шеблад приготовился к нападению. Русские отступили, потеряв из семи — одну лодку, севшую на мель. По уверению шведских историков русские потеряли два корабля. Из людей никто в плен не попался, тем не менее Государь написал кн. М. М. Голицыну: «Зело удивительно в отдалении галерного флота такой азартный разъезд иметь». Кн. Голицын, узнав о появлении неприятеля в значительном составе (один корабль, 4 фрегата, 3 галеры и другие суда, всего 14), двинулся к нему с главными своими силами (61 галера и 29 лодок). Шведский флот стоял у острова Фрисберга. Свежий ветер не позволил его атаковать. Кн. Голицын оттянулся к острову Гренгаму. Желание сразиться овладело также шведами и адмирал Шеблад на всех парусах вышел из пролива, в котором ранее находился. Кн. Голицын отступил в виду того, что погода не благоприятствовала галерной битве. Сгоряча шведы зашли вглубь шхер и очутились среди камней и мелей. Тут русские атаковали их. Ветер стих и наши гребные суда получили преимущество над шведским парусным флотом. У двух неприятельских фрегатов выстрелами были сбиты снасти. Они стали на мель и были взяты на абордаж нашими галерами. Другие два фрегата, — а по шведским источникам два вооруженных торговых судна, — обратились в бегство, но были настигнуты. С нашей стороны в сражении участвовало более 10 тыс. человек. Шведы защищались с отчаянной храбростью и своей меткой стрельбой повредили из нашей 61 галеры — 43 и при том в такой степени, что их пришлось сжечь. Взятые фрегаты были с торжеством введены в столицу 8 сент., кн. Голицын получил «в знак воинского труда» шпагу, а за добрую команду — трость; офицеры были награждены золотыми медалями, нижние чины — серебряными; а за взятые 104 орудия было выдано 7960 руб. награды.
Кампания 1720 года была закончена.
Сражение при Гренгаме 27 июля 1720 г.
В январе 1721 г. Кампредон отправился в Петербург, в надежде теплым добрым словом заставить победителя вернуть свои завоевания значительно обессилевшему врагу. Если Кампредон действительно думал, что ему удастся что-либо сделать, то он скоро в этом разочаровался.
Швеция опять согласилась выслать своих уполномоченных. Они хотели приехать в Або, но это было отклонено вследствие того, что там находились наши войска, склады и начальники. Местом переговоров избрали Ништадт.
Об Аландских условиях представители Швеции — Лилиенстедт и Стремфельт — сперва и слышать не хотели. Если Лифляндия и Выборг останутся за Россией, — говорили они, — то мы все должны будем в отчаянии и безо всякого довольства помереть, и скорее согласимся дать отрубить себе руки, чем подписать такой мирный договор. За Выборг они стояли особенно долго и упорно. «Этот город ключ Финляндии, — заявили они, — если он останется за Россией, то вся Финляндия всегда будет в воле Царского Величества. Шведским представителям, письмом от 10-22 апреля, отдан был приказ, лучше сохранить Выборг, чем требовать какое-либо денежное вознаграждение за Лифляндию, при этом однако прибавлялось, что если и этого нельзя будет добиться, то можно сделать уступку для того, чтоб немедленно привести переговоры к концу.
Морская победа у Аланда. Сражение при Гренгаме.
Дело тянулось, споры продолжались.
В начале мая английский флот, под начальством Норриса, еще раз прибыл в Балтийское море
