Я предупреждал, что выдвинутое Морено-Окампо обвинение будет подвергнуто обструкции сборищем региональных правящих элит, которые посчитают его прелюдией к атаке на собственные режимы. Если одного лидера привлекут к ответственности за геноцид, массовые или политические убийства, это вызовет эффект «домино», другие режимы также рухнут.
Этот прогноз подтвердили события 2009 и 2010 гг. Международный уголовный суд потребовал ареста Омара Башира и его выдачи, как это было в свое время с югославским лидером Слободаном Милошевичем. Чернокожие жертвы хартумского режима надеялись, что арест, расследование и сам процесс по делу диктатора станут сигналом к началу новой эры в истории Судана. Угнетенные были полны надежд, но они недооценили поддержку, которую суданские джихадисты получили от «братьев» с Ближнего и Среднего Востока65.
Обвинение, выдвинутое Международным уголовным судом, можно отчасти приписать атмосфере, воцарившейся в мире после событий 11 сентября, и тому факту, что американские и европейские политики стали более требовательно относиться к террористическим режимам региона. Режим Асада почти обвинили в убийстве Харири в Бейруте, против Ирана действовали санкции, введенные в связи с его ядерной программой. Международный уголовный суд, равно как и иные системы международного правосудия, не работали бы, если бы их приговоры не приводились в исполнение. Но новый курс в американской внешней политике, избранный Обамой и озвученный в январе 2009 г., вступил в противоречие с курсом его предшественника. Новый президент говорил о сотрудничестве с «мусульманским миром», что на самом деле означало сотрудничество с «исламистскими режимами». После заявления Обамы о том, что США не будут «вмешиваться» во «внутренние дела» других стран, восприятие суданского режима и отношение к нему Запада быстро поменялось. Ценность обвинения, предъявленного Международным уголовным судом, снизилась. Обвинение Международного уголовного суда было оглашено как раз тогда, когда американская политика круто меняла свое направление, перейдя от поддержки демократии и прав человека к «уважению» интересов угнетателей.
Новый курс в политике США привел к перегруппировке членов Лиги арабских государств и режимов в регионе. Все арабские правительства бесстыдно встали на сторону Омара Башира, объединившись против Международного уголовного суда. Одни, как Сирия и Ливия, поддерживали его с энтузиазмом, другие сплотились под давлением джихадистской пропаганды. Иранский режим твердо поддержал президента Судана. СМИ, финансируемые из «нефтяных» доходов, ополчились на международное правосудие, которое, по их мнению, «повело еще одну войну против ислама»66.
Шокировало то, что и член НАТО – Турция, управляемая исламистским правительством, бросилась на защиту «брата» Башира. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган продолжал отрицать геноцид в Дарфуре, подвергал сомнению справедливость обвинений против президента Судана Омара Башира, выдвинутых Международным уголовным судом, мотивируя это тем, что «ни один мусульманин не может творить геноцид»67. Играя в «хороших» и «плохих» полицейских, государства региона поручили Катару взять на себя миссию по примирению хартумского режима с «повстанцами» Дарфура.
На первый взгляд, то, что Катар занялся примирением, могло показаться позитивным шагом. Однако после детального изучения становилось понятно, что «региональный картель» выдвинул свой план только для того, чтобы исключить международное вмешательство в суданские дела. Режим в Катаре, владеющий телеканалом Аl Jazeera, находится под влиянием «Братьев-мусульман», и его нефтяная промышленность финансирует наиболее радикальные программы сторонников джихада на этом телеканале. «Братство» авторитарных режимов и организаций сторонников джихада должно было поступить именно так, чтобы исключить вмешательство ООН и мирового сообщества в вопрос самоопределения Дарфура. Приглашая конфликтующие стороны сесть за стол переговоров, Катар имел возможность торпедировать всю международную кампанию по спасению Дарфура. Демонстрируя, что стороны достигли определенного прогресса и переговоры проходят под наблюдением международного сообщества, Хартум мог выиграть время, «пережить» обвинение Международного уголовного суда и, вполне возможно, продолжать притеснения. Большая часть лидеров Дарфура понимала, какие мотивы стоят за этим маневром, и Абдул Вахид Мохамед эль-Нур отказывался от них, заявляя, что из изгнания в Париже он будет требовать международного вмешательства в конфликт в Дарфуре, а не «примирения» с помощью Катара или Лиги арабских государств.
Народ беджа живет в восточной части Судана на побережье Красного моря. Это еще одна африканская этническая группа, которую угнетает джихадистский режим Хартума. По информации их ведущей организации, «Конгресса беджа», чернокожие Восточного Судана лишены культурных, социальных и экономических прав.
В январе 2005 г. тысячи ввергнутых в нищету беджа провели публичные акции протеста в Порт-Судане, требуя того же, к чему призывало и население Дарфура: большего политического представительства, совместного пользования материальными благами, работы, услуг, и т. д. Протесты были жестоко подавлены местными силами безопасности и регулярными войсками. По крайней мере двадцать человек были убиты, более 150 арестованы, тысячи лишились крова в ходе налетов на районы трущоб на побережье.
По словам некоторых лидеров беджа, это утвердило их во мнении, что Хартум понимает лишь язык вооруженной борьбы, и они призвали сотни молодых людей вступить в вооруженное подразделение «Конгресса беджа». Когда в марте 2006 г. правительство арестовало ключевых лидеров «Конгресса», это лишь подлило масла в огонь. Именно в этот момент Эритрея выступила с инициативой и предложила себя в качестве посредника в мирных переговорах68.
По словам Ибрагима Ахмеда, представителя народа беджа в США, возглавляющего «Организацию беджа за права человека и развитие», восточная часть Судана с главным городом Порт-Суданом подверглась этническим чисткам. Их целью было избавление от коренного населения и заселение территории представителями арабских племен. Акция финансировалась режимом и правительствами нефтяных стран региона. «Ливия и страны Персидского залива предлагают режиму деньги за то, чтобы коренное африканское население было заменено арабскими поселенцами, – сказал мне Ибрагим Ахмед. – Хартум утверждает, что народ беджа и его присутствие на побережье Судана мешают Красному морю стать полностью арабским водоемом».
Помимо этнических чисток, суданский режим использовал территории беджа для организации в этой части страны военных джихадистских лагерей и подготовки террористических групп, которые впоследствии направлялись в Сомали, Эфиопию и другие страны мира.
Если отрешиться от ссылок на историю Древнего мира, название «Нубия» сегодня относится к землям и этнической группе, которая борется в Судане за свою свободу. Современные Нубийские горы лежат к югу от Кордофана, провинции (теперь штата) в географическом центре Судана, по большей части населенной местными коренными народами. Это чернокожие африканцы, среди которых есть и последователи ислама, и христиане, и приверженцы традиционных религий, но их родина находится в границах Северного Судана.
В начале 1990-х гг. исламистский режим развязал среди нубийцев кампанию этнических чисток с тем, чтобы «арабизировать» их земли. Как писал исследователь Алекс де Вааль, «это было первым шагом в беспрецедентном военном насилии, сопровождавшемся радикальным планом перемещения населения. Идея запланированного переселения и концепция «мирных лагерей» для перемещенных лиц существовали уже несколько лет, но на этот раз правительство впервые собралось опробовать ее на целом регионе. Кроме того, одним из инструментов политики в регионе стали массовые изнасилования. Власти намеревались полностью очистить Нубийские горы от нубийского населения. Концепция находила оправдание в недвусмысленном обращении к джихаду»69.
Территория Нубии гораздо больше, чем весь Западный берег р. Иордан, сектор Газа или Ливан. Просто представьте себе, какое возмущение поднялось бы, если бы Израиль попытался вытеснить все население Палестины на восток, за реку Иордан. Попытка очистить земли Нубии имеет те же масштабы, но Лига арабских государств, ОИК, Африканский союз и ООН замалчивают разразившееся там кровопролитие. На встрече с делегацией из Нубы, посетившей Вашингтон, мне сказали, что после Дарфура эти горные африканцы также потребуют для себя свободы.
В 2011 г. жители Южного Судана пойдут на референдумXLVIII, чтобы решить свое будущее. Если они поддержат идею самоопределения, то восемь миллионов африканцев встанут на путь создания собственного государства. Джихадистский режим в Хартуме может не принять отделение Юга Судана, ведь в результате этого режим лишится большей части территории с богатыми месторождениями полезных ископаемых, а также части водного бассейна Нила. Кроме того, когда юг обретет независимость, другие регионы Судана, населенные африканскими народами, – жители Дарфура, беджа и население Нубийских гор – также потребуют для себя права на самоопределение.
