75 %, Греция на 10 %, Венгрия на 50 %, Румыния на 90 %, Югославия — пополам.
Записка Черчилля
Сталин согласился, но на следующий день Молотов предложил внести поправки: Болгария и Венгрия будут в советской «зоне влияния» на 80 %, Румыния — целиком. Об этом договорились, но «польский вопрос» остался подвешенным — после недавнего подавления Варшавского восстания он был слишком болезненным. То же касалось другой важной страны — Чехословакии. Эмигрантские правительства обоих этих государств находились в Лондоне, и у Черчилля имелись перед ними этические обязательства. Не хотел обострять отношения по этому поводу и Сталин, но у него на Польшу и Чехословакию имелись свои планы.
Однако осенью 1944 года Вермахт был еще силен, а победа казалась неблизкой. Иначе обстояли дела во время очередной встречи «большой тройки» — в феврале 1945 года в Ялте. Здесь предварительную торговлю довели до конца, почти по всем пунктам.
Польша к этому времени была занята Красной Армией, и это определило ее судьбу. Союзники признали уже работающее прокоммунистическое правительство, созданное в Советском Союзе. Германию решили разделить на четыре зоны оккупации (союзники потребовали выделить часть Франции). В обмен на отказ от Греции Сталин получил приоритет в Югославии. Болгария, Венгрия и Румыния считались вопросом решенным — они достанутся Москве. Обошли стороной острую проблему Чехословакии, которая в это время еще находилась под немецкой оккупацией. Американцы и англичане для проформы потребовали провести во всех странах «советской сферы» свободные демократические выборы, и Сталин пообещал. Всем было понятно, что за выборы могут быть под советским контролем.
Обсудили и раздел зон влияния на Дальнем Востоке после победы над Японией. Сталин получил обещание, что Монголия, советский сателлит, будет признана международным сообществом; что Южный Сахалин и Курилы отойдут к СССР; что Кореей союзники будут управлять совместно.
Но окончательный раздел карты мира зависел от того, куда дойдут войска каждой из сторон к моменту победы над Германией. Это не проговаривалось, но подразумевалось. Как мы видели, на последней стадии войны развернулась настоящая гонка. Западные союзники спешили продвинуться как можно дальше на восток, но у Сталина было преимущество — он мог позволить себе не щадить солдат и захватил не только Чехословакию, но и половину Австрии.
Накопившиеся разногласия и взаимопретензии дадут себя знать после победы. Но вплоть до германской капитуляции союзники выступали единым фронтом. Это в конечном итоге и определило исход Второй мировой войны.
ВРЕМЯ ЭКСПАНСИИ, 1945–1953
Четыре года государство было сосредоточено на одной-единственной цели — выстоять в войне. Но вот невероятно сложная задача была выполнена, и на смену ей пришла другая: перевести жизнь из военного режима в мирный.
Страна была тяжело ранена, она понесла невосполнимые потери, заплатила за победу огромными жертвами.
— Цена победы была колоссальной.
— Восстановление народного хозяйства тоже обошлось недешево.
О самом главном уроне — количестве потерянных человеческих жизней — споры ведутся до сих пор. Помимо искаженности официальных данных (в частности занижения боевых потерь) существует еще и разный подход к статистике: например, учитывать ли повышенную смертность среди мирного населения вследствие тягот военного времени — недоедания и вызванных им болезней, невыносимых трудовых нагрузок, аномально низкого коэффициента выживания у новорожденных и так далее, и так далее. Поэтому звучали очень разные цифры, в диапазоне от 20 до 50 миллионов. Неоспоримым фактом является то, что перед войной в СССР проживало почти 197 миллионов человек и в 1945 году при нормальном приросте население должно было бы достичь 215–220 миллионов, а по факту численность составила 170 миллионов, то есть страна в целом недосчиталась 21–23 % людей.
Материальный ущерб тоже с трудом поддавался исчислению. Эту работу провел, в частности, британский историк М. Харрисон. По его подсчетам получилось, что война обошлась СССР в 1,3 триллиона тогдашних рублей (военный ущерб плюс расходы военного бюджета плюс стоимость обратной конверсии военной экономики в мирную). Это соответствует 2,5 объемам ВНП предвоенного 1940 года.
За четыре года боев, бомбежек и обстрелов при движении фронта сначала на восток, а потом обратно на запад было разрушено 1 700 городов и поселков городского типа, 70 тысяч сел и деревень. Государственная комиссия подсчитала, что в стране разрушено 4,7 миллиона домов. Бездомными считались 25 миллионов человек, и состояние бюджета при иных неотложных приоритетах не позволяло надеяться, что жилищный кризис будет в обозримом будущем преодолен. По официальным данным государственные доходы в первый послевоенный год (1946) были в 1,8 раза выше, чем в последний довоенный (1940), но из-за дефицита товаров и форсированной денежной эмиссии индекс реальных цен вырос вчетверо, так что страна стала как минимум вдвое беднее.
Хуже всего дело обстояло с продовольствием. Главные хлебные регионы были разорены и почти обезлюдели, сельскохозяйственной техники там практически не осталось. Площадь посевов сократилась на треть, объем производства — на 40 процентов, урожайность, и раньше низкая, очень упала, но и такой урожай собирать было некому. В 1946 году даже на богатых украинских землях смогли собрать только по 3–4 центнера с гектара. В целом по стране колхозы дали вполовину меньше заготовок, чем перед войной. Перестала поступать и продовольственная помощь по лендлизу. В книге современного историка В. Зимы «Голод в СССР 1946–1947 гг.» говорится, что в этот период от голода страдало не менее ста миллионов человек, а два миллиона умерли. Цифры, приводимые в работе А. Шалака «К оценке масштаба голода 1946–1947 гг.», умереннее, но все равно чудовищны: миллион погиб от голода и еще полмиллиона от последствий недоедания. То есть полтора или два миллиона граждан страны-победителя, перенеся все тяготы войны, в уже мирное время лишились жизни из-за развала сельского хозяйства.
Вся страна сидела на голодном пайке, на карточках. Когда их в конце 1947 года отменили из пропагандистско-политических соображений, расплачиваться за это пришлось самому населению. Государство провело замену денежных знаков, фактически конфисковав у народа две трети наличных средств. При этом розничные цены на основные товары и услуги выросли в 2–3 раза.
Обнищание было следствием не только военной разрухи, но и полной реструктуризации экономики в 1941–1945 годах. Для реконверсии промышленности с оборонных задач на мирные требовались огромные средства и рабочие руки, а того и другого катастрофически не хватало.
Работоспособные мужчины были призваны в вооруженные силы. Многие погибли или утратили трудоспособность (в стране было 2 с половиной миллиона инвалидов), да и демобилизация 11-миллионной армии была делом небыстрым, затратным, логистически сложным. Этот процесс растянется на много месяцев и полностью завершится лишь
