Все это видел Зевс с высоты Олимпа и, разгневавшись, наслал на сына тяжкую болезнь. Много месяцев страдал Геракл, терзаемый невидимым врагом, пока решил отправиться в Дельфы за советом. Получив от героя табличку с вопросом, пифия долго безмолвствовала. Тогда нетерпеливый Геракл вломился в священное помещение и вытащил из-под пророчицы треножник, на котором она восседала. Не выдержал Аполлон этой наглости грубого мужлана и спустился с Олимпа. Дошло бы до схватки, если бы Зевс не метнул молнию, разделившую сыновей.
Получив от Геракла треножник, пифия более не медлила с ответом.
– Отдайся в рабство Омфале [265], дочери Ядрана, царствующей над меонийцами [266], а полученные деньги пусть возьмет отец убитого тобой юноши.
Один из друзей Геракла отвез его в Малую Азию и продал Омфале за серебро, которое досталось Эвриту.
Так Геракл стал рабом. Он ел вместе с другими невольниками рабскую пищу, выполнял прихоти и капризы суровой госпожи, а подчас терпел побои. Не зная, как сильнее унизить достоинство раба-чужеземца, Омфала отняла у Геракла львиную шкуру и палицу, нарядила в длинное, путающееся под ногами женское одеяние и посадила среди дворцовых невольниц [267]. Успокоитель земли, водрузивший у входа в Океан гигантские столпы, должен был прясть пряжу, постоянно рвавшуюся в его грубых, не приспособленных к тонкой работе пальцах. Вдоволь поиздевавшись над Гераклом, царица возвратила ему оружие и отправила защищать границы своего царства.
Однажды, когда Геракл лег отдыхать в тени раскидистого дерева, на него напали вертлявые человечки керкопы [268]. Он проснулся в то время, когда они утаскивали его лук. Часть воришек герой перебил, а другим связал ноги и, пропустив между ними шест, взвалил на плечо таким образом, что керкопы повисли головами вниз.
Пленники внезапно залились визгливым хохотом.
– Ой! Как смешно выглядит твоя поясница! – хохотал один.
– Она у тебя чернее сажи! – вторил ему другой. – А мать предупреждала нас: «Берегитесь чернопоясничных!»
Сбросил Геракл шест, чтобы выяснить, что стряслось у него с поясницей. Но как ни изворачивался, поясницы своей не увидел. А тем временем хитрецы, развязав друг друга, скрылись.
Удачнее был поход Геракла против города Итона, обитатели которого разоряли подвластные Омфале земли. Геракл по приказу царицы совершил поход на итонян [269], отнял у них добычу, перебил мужей, сам город сровнял с землей.
Восхищенная мужеством Геракла, Омфала отпустила его на волю и, сочетавшись с ним, родила сына Лама. Но не остался герой у царицы. Он должен был отомстить Эвриту, виновнику позора и несчастий. Не забыл он и о данном тени Мелеагра обещании взять в жены его сестру.
В то время руки Деяниры, дочери Ойнея и сестры Мелеагра, добивался протекавший по соседству серебристопучинный Ахелой [270]. Желая понравиться будущему тестю, речной бог продемонстрировал ему умение принимать облик различных существ и стихий. Деянира, наблюдавшая за этими превращениями, была напугана до смерти и умоляла отца отказать божественному жениху или, по крайней мере, повременить с ответом. Когда появился Геракл, девушка с радостью приняла его предложение. Отец же, узнав о том, что это воля Мелеагра, немедленно дал согласие на свадьбу.
Возмущенный появлением соперника, Ахелой вызвал его на поединок. Схватка героя с богом была упорной и долгой. Ахелой принял облик гигантского змея и пополз к Гераклу, страшно свистя и шевеля раздвоенным языком. Но герой, привыкший усмирять змей с малолетства, так сдавил горло Ахелою, что тот поспешил превратиться в быка. И с быками умел управляться Геракл. Он прижал голову быка к земле с такой силой, что рог, наткнувшись на камень, сломался. Взвыл Ахелой от боли и стал умолять героя вернуть ему рог в обмен на волшебный рог Амалфеи, который мог наполняться по воле его обладателя чем угодно.
Самосская монета с изображением Геракла
Сразу же после свадьбы новобрачные покинули Калидон. Путь их проходил через поток Эвен. Летом высыхавший, зимой он разливался и сносил все мосты. Еще издали увидел Геракл у места, где должен был быть мост, Несса, одного из немногих кентавров, уцелевших после побоища у пещеры Фола. Оказалось, что он за небольшую плату переправлял через реку всех желающих. Поразмыслив, Геракл решил воспользоваться услугами Несса, ибо Деянира уже носила во чреве младенца. Посадив жену на мохнатую спину кентавра, герой перекинул через реку оружие и бросился в ледяную воду. Достигнув берега и отряхнувшись, он поднял лук.
В это время послышался вопль Деяниры. Несс, не умевший сдерживать желаний, попытался овладеть женщиной. В мгновение ока он был поражен стрелой Геракла.
Умирая, кентавр обратился к отбежавшей от него Деянире:
– Подойди ко мне, женщина!
Когда Деянира приблизилась, Несс протянул ей в ладони немного крови, которая была уже отравлена ядом гидры.
– Возьми! – с трудом прошептал он. – Если узнаешь, что муж полюбил другую, смочи одежду – и тем заставишь его навсегда забыть соперницу.
Глупая женщина взяла кровь и спрятала ее, не подумав, что совет, исходящий от недруга, не может быть добрым.
Когда впоследствии вместе с друзьями из Аркадии Геракл захватил город Эврита Эхалию, убил своего врага и увел в плен его дочь Иолу, Деянира вспомнила о совете Несса, испугавшись, как бы не стала юная Иола ее соперницей. Желая отметить победу торжественным жертвоприношением богам, Геракл послал к жене гонца за праздничной одеждой. Как только герой надел хитон, материя, которую Деянира смазала кровью Несса, прилипла к его коже. Пытаясь сорвать хитон, Геракл отдирал клочья ткани вместе с кожей. Надеясь ослабить жжение, он бросился в реку. Но и это не помогло. Только воды реки с тех пор стали теплыми.
Понял Геракл, что пришел конец. Отдав друзьям и родичам последние распоряжения, он попросил отнести себя на самую высокую в этой местности гору, сложить там поленницу повыше и поднять на самый верх. Но когда он дал знак бросить в сухие дрова факел, никто не решился этого сделать. Костер зажег случайный прохожий, получивший за это от Геракла его прославленный лук и стрелы. Это был Филоктет, впоследствии применивший оружие Геракла в Троянской войне.
Как только герой исчез в пламени, с неба спустилась грозовая туча и унесла Геракла. Не веря своим глазам, друзья и родичи загасили костер, разрыли пепел. Не обнаружив костей Геракла, они утвердились в мысли, что он взят богами на небо.
На Олимпе Геракл получил в жены богиню юности Гебу. Это значило, что Гера, наконец, с ним примирилась. На одном из этрусских зеркал бородатый герой изображен сосущим грудь Геры – знак усыновления и принятия в род богов.
Герой-бог ойкумены
Древние вожди и цари уже при жизни удостаивались культа, продолжавшегося и после их смерти в местах их погребения. Но ни один из реально существовавших людей не оставил столько памятных мест, сколько было связано с именем героя-бога Геракла. Почти на каждом месте его мнимого подвига или даже краткого пребывания были поставлены алтари, сооружены храмы и ежегодно устраивались торжественные шествия и жертвоприношения, организуемые должностными лицами за государственный счет. Местом культа Геракла были гимнасии, поскольку герой олицетворял силу, мужество и успех в состязании (агоне), составлявшем нерв греческой ментальности. Но одновременно существовал и домашний культ Геракла, делавший героя-бога участником важнейших событий семейной жизни.
Изучение мест культа Геракла по данным античной традиции и надписям позволяет поставить вопрос о том, чьим героем был Геракл. По месту своего рождения он фиванец, по месту героического служения – пелопоннесец (микенец, тиринфянин, аргосец). Однако в состязании городов за право считаться родиной Геракла странным образом на первое место выходят Афины и Аттика. Их территория буквально испещрена местами культа Геракла, хотя афиняне гордились тем, что им одним удалось избежать дорийского завоевания, предводителями которого считались Гераклиды. Поэтому Геракла нельзя назвать типично дорийским героем. Он всеэллинский герой. А поскольку эллины распространили свою государственность и культуру на все побережье моря, которое римляне назвали «нашим морем», он – герой ойкумены. Этому он обязан не единоборству с подобными ему героями-богами других народов, вошедших в соприкосновение с греками как колонизаторами отдаленных земель, а всемогуществу греческой литературы, не имевшей в античном мире соперниц. Ее преемница римская литература продолжила подвиг героизации Геракла.
