(Ким Намджу), а в конце 1980-х оба знаменитых бойца Фронта, как и большинство их менее знаменитых товарищей, были выпущены из тюрем досрочно – в большинстве своем с подорванным навсегда здоровьем.
После этого серьёзных попыток подготовиться к вооруженному восстанию в Южной Корее не предпринималось, хотя – теоретически – идея неизбежности вооруженной борьбы революционных масс оставалось идеологической нормой для южнокорейского революционного подполья до самого начала 1990-х. В итоге, в отличие от Латинской Америки того же периода (скажем, Бразилии или Аргентины 1960-1980-х гг.) или от ФРГ (РАФ) и Франции («Аксьон директ»), городская партизанская борьба в Южной Корее времен военных диктатур так и не развернулось, хотя «эксы» Фронта и были скромной попыткой придать событиям именно такой ход. Видимо, дело тут в том, что коммунистическое подполье было практически уничтожено в Южной Корее во время Корейской войны – те, кого не поймали и не уничтожили южнокорейские власти, ушли на Север (и зачастую становились там жертвами необоснованных репрессий). Традиция, идущая еще с колониальных времен, прервалась, и у нового поколения подпольщиков, сформировавшегося к середине 1970-х гг., не было, скажем, даже необходимых понятий о конспирации (например, Ли Джэмун даже не попытался зашифровать хранившиеся у него списки всех активистов Фронта!). Кроме того, в условиях противостояния с Севером в Южной Корее установился практически казарменный режим – до 1982 г. (!) во всех городах действовал ночной комендантский час (с 12:00 до 4:00), с 1962 г. всё население страны обязали всегда иметь при себе удостоверения личности, которые постоянно проверялись полицией и военными жандармами и т. д. Все это, в сочетании с крайне интенсивной антикоммунистической индоктринацией через систему образования и печать, пресекало в корне возможности для развертывания вооруженной борьбы – начав таковую, повстанцы вряд ли могли рассчитывать на поддержку большинства населения, для которого они были бы просто «северокорейскими шпионами».
Но, хотя попытка создания подпольной революционной организации, готовой к вооруженной борьбе, и потерпела неудачу, одна из главных идей Фронта – о привнесении социалистических идей в рабочее движение – была в какой-то степени частично осуществлена студенческими радикалами 1980-х гг., занявшимися созданием «демократических профсоюзов», то есть политизированного и оппозиционного Системе рабочего движения. И если хотя бы какой-то элемент радикализма и существует сегодня в рабочем движении Южной Кореи – это заслуга Фронта. Другое направление деятельности Фронта – борьба за объединение страны – было подхвачено левонационалистическим объединительным движением 1980-х и 1990-х гг., давление со стороны которого – в сочетании с собственными геополитическими и экономическими расчетами – в итоге вынудило либеральную администрацию президента Ким Тэджуна (1998–2002) пойти на очень значительное улучшение отношений с Севером. Так что жизни Ли Джэмуна, Син Хянсика и других вождей и бойцов Фронта, замученных или казненных правительственными карателями, были в итоге отданы не напрасно. Без кровавой борьбы и человеческих жертв история, увы, так и не научилась еще двигаться вперед…
См.: Левтонова Ю. О. История Филиппин. Краткий очерк. 1979.
Программа народной революции на Филиппинах 1968.
Там же.
Там же.
Основные правила армии.
Там же.
Китайская поддержка национально-освободительных движений в Азии, Африке и на Ближнем Востоке в 1960-х.
Филиппинская подпольщица Тереса делится своими мыслями насчет подлинной женской эмансипации.
https://vk.com/proletar_org_ua?w=wall-43304331_5453
https://vk.com/rusmaoparty?w=wall-30233109_2275
Lanzona, V. (2010) Amazons of the Huk Rebellion: Gender, Sex, and Revolution in the Philippines. Ateneo de Manila University Press.
Lanzona, V. (2008) Sex, love and revolution. IIAS Newsletter (48) pp. 1–5.
Ricardson, J. (2011) Komunista: The Genesis of the Philippine Communist Party 1902–1935. Ateneo de Manila University Press.
Kerkvliet, B. (2014) The Huk Rebellion: A Study of Peasant Revolt in the Philippines. Ateneo de Manila University Press.
Saulo, A. (1990) Communism in the Philippines: An Introduction. Ateneo de Manila University Press.
В оригинале фраза дана по-филиппински: «Mga bata pa kami noon, pati nga pag-iisip nung sumali kami… Para lang kami naglalaro din». Поскольку я им, увы, не владею, перевод приблизительный. – здесь и далее прим. переводчика.
«Tinatago namin yung pagkain sa malalaking saya. Ipinapailalim din sa mga tiklis na may lamang damit at kung ano-ano».
«Mapanganib din, pero hindi kami natakot».
Вооружённая группировка пособников японских фашистов на Филиппинах в 1944–1945 гг.
В оригинале сказано «она», т. е. Сабина. Но поскольку Сабина упоминается в третьем лице, очевидно, что это слова Макарии.
«Marahas ang mga Koreanong sundalo at mga Filipino na nag-traydor sa mga Hukbo noon. Sila yung may mga pansariling interes».
Плоды бобового растения питецеллобиум сладкий.
«Дада» – в хиндиязычных регионах Индии: обращение к деду по отцу или к старшему брату, а также вообще к мужчине более высокого статуса.
Министерство внутренних дел Индии предложило систему градации регионов по степени активности в них наксалитов: от незатронутых вплоть до опасных и крайне опасных – «заражённых» и «сверхзаражённых» левым экстремизмом в терминологии индийского правительства.
Есть основания считать, что именно в память об этом наксалитском командире (Ганапати – партийная кличка; это, собственно, другое имя бога Ганеши) взял себе псевдоним Мупалла Лакшман Рао (р. 1949) – один из основателей Группы народной войны Коммунистической партии Индии (марксистско-ленинской), в 1991 году ставший ее генеральным секретарем, а в 2004 году возглавивший Коммунистическую партию Индии (маоистскую).
Получивший широкое распространение эвфемизм для бессудных убийств противников индийского правительства.
Ситарамайя Кондапалли (1915–2002) – индийский революционер, один из создателей и исторических руководителей Группы народной войны. Родился в семье среднего достатка в деревне Лингаварам. С юности принимает участие в коммунистическом движении и становится
