между двумя претендентами, и в конце концов в 1796 году занял Марракеш. Таким образом в его власти оказался «биляд аль-махзен», каким он был при отце. Ему удалось даже несколько расширить его, распространив свою власть на Дра, Фигиг и часть Тадлы. Благодаря постоянным объездам своих владений он поддерживал в них порядок и довольно регулярно взимал налоги.
С 1811 года положение резко изменилось: пожар начался в Среднем Атласе; большинство берберских племен объединилось вокруг своего вождя Абу Бекра Амхауша и под его командованием дало отпор войскам султана, посланным для подавления мятежа. В течение нескольких лет Мулай Слиман тщетно старался восстановить порядок, затем потерпел серьезное поражение в Тадле. Ему едва удалось бежать, и то лишь благодаря помощи одного бербера, который еще сохранил некоторое уважение к личности султана (1818 год). В последние годы его царствования признаки приближающегося краха стали еще явственней. Своему племяннику и наследнику Мулай Абдаррахману он оставил Марокко, снова идущее к полной анархии.
В течение относительно спокойного периода своего Царствования Мулай Слиман, строгим благочестием напоминавший отца, построил несколько мечетей, как, например, мечеть в квартале Рсиф в Фесе, и реставрировал ряд прекрасных памятников старины, в частности, относящиеся к меринидской эпохе мечеть Шраблийин и медресе Бу-Инания в Фесе. С другой стороны, он поддерживал корректные отношения как с турками в Алжире, так и с европейскими державами; в 1817 году он обязался даже ликвидировать пиратство на подвластных ему территориях.
Заключение. На этом мы заканчиваем обзор истории шерифского Марокко. В дальнейшем, начиная с царствования Мулай Абдаррахмана (1822–1859 годы), перед страной возникнут иные проблемы, иные задачи.
История шерифских династий — это история все более и более явной самоизоляции. В XVI веке история Марокко чуть было не пошла по иному пути из-за чрезмерной предприимчивости, которую проявили испанцы и португальцы, а также из-за турок, которые пытались установить здесь свое господство.
Но Марокко нашло в себе силы отразить этот натиск, отбросить турок и сокрушить в битве «Трех королей» последнее и решающее наступление португальцев. Постепенно оно вернуло захваченные европейцами пункты, за исключением Сеуты и Мелильи, которые продолжали оставаться в руках испанцев. Не довольствуясь одним лишь противодействием политике захватов, оно строго ограничило товарообмен с заграницей. Можно сказать, что ко времени смерти Мулай Слимана Марокко, так сказать, не принимало участия в экономической жизни мира, где товарообмен развивался с головокружительной быстротой.
Это исступленное стремление к изоляции могло бы идти в ногу с установлением прочного равновесия внутри страны. До начала XVII века роль объединителей Марокко играли Саадийцы. В день битвы «Трех королей» за аль-Мансуром стояла почти вся страна. В течение всего своего царствования ему удавалось поддерживать в ней более или менее удовлетворительный порядок; однако последующие события показали, что скрытые силы разложения только притихли, но отнюдь не покорились Сразу после его смерти солдаты, берберские племена, религиозные вожди и буржуа городов снова столкнулись между собой. Можно поставить вопрос, не были ли периоды относительного спокойствия во времена правления Мулай Исмаила и Сиди Мухаммеда только периодами усталости. С того времени и вплоть до· 1912 года страна была разделена на две части, причем если «биляд аль-махзен» еще кое-как повиновался султану, особенно если последний был энергичен, то раздираемый межплеменными распрями «биляд ас-сиба» всегда рьяно проявлял свою непокорность. В подчиненной ему зоне султан мог править, только беспрестанно перемещаясь со своей армией из одного пункта в другой и собирая налоги при помощи ружей и пушек. Ни у одного султана не хватало власти, а быть может, не было и мысли, соединить доселе разрозненные силы и обновить страну. Таким образом, в мире, охваченном быстрой эволюцией, непрерывно растущем в результате совершенствования средств транспорта и увеличения объема торговли, Марокко оставалось смесью разнородных племен, кое-как связанных религиозными узами — единственным, что у них было общего, — страной, привязанной к столетней или даже тысячелетней экономической системе, короче говоря, уголком земли, который с течением времени становился все более анахроническим. Но Марокко занимало исключительно важное географическое положение на стыке Африки и Европы, на важнейших морских путях, вдоль западного побережья Африки, по Средиземному морю и через Гибралтарский пролив, к которому страна всходит своей северной оконечностью; помимо всего этого, Марокко располагало значительными природными богатствами.
Марокко в середине XVIII века
Слабая шерифская империя, ставшая анахронизмом и занимавшая завидное географическое положение, неизбежно привлекала к себе взгляды, полные вожделения. Утверждение французов в Алжире внесло новый элемент в проблему, которая рано или поздно должна была найти свое решение.
Глава VI.
Турецкое господство в Алжире и Тунисе (1516–1830 годы)
I. Испанский крестовый поход, братья Барбаросса и основание Алжирского регентства
Средний Магриб в конце XV века. Разложение Магриба в конце XV века благоприятствовало вторжениям иноземцев. Подобно португальцам в fronteiras на атлантическом побережье, испанцы обосновались в presidios приморской полосы Алжира и Туниса; однако их дальнейшие планы разбились о встречные начинания турок.
Вследствие роста анархии Восточный и Средний Магриб стали как бы политической мозаикой, чрезвычайная пестрота которой заметна, но явственно не различима.
В Ифрикии наследники великого Абу Фариса, сознавая свою беспомощность, находили утешение в искусствах и покровительстве ученому люду. Им мы обязаны, несомненно, расширением Большой мечети Туниса (Джама аз-Зитуна), ее входа и наружной галереи. Но страна в целом была во власти арабских племен, поток которых неоднократно разбивался о стены Туниса. Остров Джерба избежал контроля кочевников, но городам Джерида и портам удалось сохранять независимость, только выплачивая им дань. Запершись в столице под защитой своей христианской гвардии, хафсидский султан не отваживался даже выезжать к Джебель-Ресасу (в 28 км на юго-восток, за равниной Морнаг).
Последние Абдальвадиды потеряли власть над Средним Магрибом и с трудом удерживались в Тлемсене и Западном Алжире. Их государство, разрываемое на части соперничающими дворцовыми кликами или отданное во власть жадных претендентов и высших чиновников было беззащитно перед нашествиями иноземцев.
Хафсидское и абдальвадидское государства распались в ходе событий на бесчисленное множество княжеств, автономных племен или федераций, марабутских земель и свободных портов — с неопределенными границами. Быть может, этому процессу распада благоприятствовала деятельность религиозных братств на Западе и, уж конечно, проникновение арабов на Востоке. Оазисы Фигига объединились и образовали независимое государство; племена Уарсениса организовались по-своему; Кабилия подчинялась королю Куко (селение Айт-Яхья в 8 км к востоку от Мишле); хафсидский шейх Константины, не опасаясь вмешательства султана, господствовал над районом между Боном и Колло; Заб и
