Но допустим, это сделано для блага едущих. Допустим. Но почему для блага едущих те же филантропы не расставили как следует верстовые столбы? На федеральных трассах они стоят, как гнилой штакетник, — через два на третий. На областных дорогах их еще меньше, а то и нет вовсе. А ведь насколько полезная информация для автомобилиста содержится в этих мелькающих цифрах…
По дороге несутся железные машины. Но в них сидят и управляют ими живые люди. Они имеют разнообразные потребности, которые настоятельно требуют удовлетворения.
Первая потребность — еда.
В советские времена на всей дороге от Москвы до Ярославля не было ни одного придорожного кафе или столовой. Ресторан «Лесная сказка» между Москвой и Загорском и ресторан «Сказка» у часовни Крест возле Переславля-Залесского — таков был весь дорожный общепит. Понятно, что цены там отпугивали рядовых путников, а вальяжная медлительность хамоватых официантов превращала обед в бесконечную пытку. Люди, дорожащие своим временем и не склонные бросать деньги на ветер, утоляли голод в городских столовых.
Ныне вдоль дороги выстроились десятки разнокалиберных питательных заведений. В основном это небольшие кафе с зазывными названиями — «Хуторок», «Визит», «Гнездышко» и даже экзотическая «Мулатка». За тяжелой железной дверью обычно открывается известная картина: засаленные деревянные столы со скамейками, стойка бара с сомнительными напитками, засиженная мухами картинка на стене… За стойкой — женщина неопределенных лет с усталым лицом и неустроенной судьбой. Привыкшая к любезностям шоферов, она невозмутимо смотрит сквозь посетителя и являет собой образ равнодушной природы.
Здесь путнику предложат непритязательные, но обычно вполне съедобные кушанья. Конкуренция заставляет хозяев заведения (обычно они целыми днями сидят с калькулятором или нардами где-нибудь в подсобке) заботиться о качестве пищи. Постоянные посетители, шоферы-дальнобойщики и курсирующий по дороге мелкотоварный люд, хорошо знают, где можно быстро и недорого поесть, не рискуя покоем своего желудка.
Напившись и наевшись, человек хочет удовлетворить другую потребность. Ему нужна restroom, «комната отдыха», как деликатно называют туалет в культурных странах. Эту потребность можно удовлетворить в каждом придорожном кафе, но с обязательным условием — отведать сначала его кулинарии согласно затянутому в кожу огромному меню. Те, кто предпочитает жевать в кабине автомобиля домашние бутерброды и запивать их чаем из термоса, могут справлять нужду по своему усмотрению.
В прежние времена проблема «зеленого кустика» вырастала порой в настоящую трагедию. Особенно — для пассажиров туристических автобусов. Так называемые «площадки отдыха», на которых останавливались автобусы и грузовики, а также дисциплинированные автомобилисты, не имели конкретного хозяина. Во всяком случае, никто не заботился о том, чтобы завезти туда баки для мусора и регулярно их вывозить. Никто не считал нужным поставить там столы для трапезы проголодавшихся путников, подвести нитку водопровода с заветным краником и, в конце концов, устроить там общественный туалет. В результате «площадка отдыха» превращалась в смердящую свалку мусора, а окрестный лес — в своего рода «минное поле».
Ситуация ухудшалась зимой, когда сугробы сводили на нет возможность найти у дороги заветный «зеленый кустик». Единственным спасением для тех, кто не желал справлять нужду прямо на обочине, становились автобусные остановки — спартанского вида железные или сложенные из железобетонных плит будки, единственным «удобством» которых было укрепленное высоко на столбе расписание местных автобусов. (Впрочем, расписание висело далеко не везде.) Итак, будка становилась своего рода ширмой, за которой отчаявшиеся путники решали свои насущные проблемы…
Что изменилось с тех далеких времен «реального социализма»? Практически — ничего.
Когда-то Василий Розанов сказал, что у России есть только одна беда: она не уважает сама себя…
Дорога от Лавры до Переславля-Залесского похожа на нитку с мелким речным жемчугом. Деревни и села здесь не так велики и богаты историческими воспоминаниями, как на пути из Москвы в Троицу. Однако они привлекают своей исторической подлинностью. Документы свидетельствуют о том, что они находились на своих местах и сто, и двести, и триста лет тому назад. И повидали они на своем долгом веку немало.
Пунктир старой дороги позволяют восстановить произведенные с немецкой точностью записи в путевом дневнике академика Г. Ф. Миллера, путешествовавшего из Москвы в Переславль-Залесский в 1779 году. В одну сторону Миллер ехал из Троицы на Александрову слободу, а оттуда — в Переславль. Обратно он отправился по прямой дороге. Этот обратный маршрут и показывает нам старую дорогу из Троицы в Переславль.
«Я пробыл в Переславле-Залесском три дни и собрал толикое число надобных известий, что мне не было тужить, что туда заехал.
9-го числа июля под вечер в 6 часов вступил я в обратной путь к Троицкому монастырю, которой учинил по прямой большой дороге. Ради великаго дневнаго зноя разсудил я ехать ночью; нигде уже не останавливался, разве где ямщики хотели переменить усталых лошадей. Следует роспись лежащим по пути деревням.
Деревня Щолканка — в 7 верстах от Переславля.
Село Глебовское — в 4 верстах от Щолканки. В нем две деревянные церькви и около 40 дворов. Речка Вышеда течет посреди села, съединяется с речкой Кубом и впадает в реку Нерль. Помещик онаго некто Макаров.
Выползова — слобода в 4 верстах, в оной 40 дворов и деревянная церковь на вышеупомянутой же речке. Она принадлежит двум помещикам — Трубникову и Хвостову из коих первый имеет здесь изрядной дом.
Куб — маленькая речка в 2-х верстах.
Село Новое — в 3-х верстах, в нем около 100 дворов и деревянная церковь.
Деревня Овинка — 4 версты, 24 двора.
Василева — дерев[ня], 1 верста, в ней 36 дворов.
Сии три деревни принадлежат Абраму Степановичу Волкову До сих мест все помещичьи деревни, следуют теперь економическия.
Саля — речка, а на оной —
Лисава — деревня, 3 версты, в ней 20 дворов. До сей деревни от Переславля щитается 25 верст. По приказу воеводы переславскаго, которой послал для того наперед солдата, приготовлены здесь были перемены лошадей.
Кирибрива — дер[евня], 5 верст, в ней 15 дворов. Сия деревня в дорожных календарях означена почтовым станом, чего там не бывает. Такоже она за малым числом жителей к перемене лошадей не способна. Здесь щитается половина дороги между Переславлем и Троицким монастырем. Я спрашивал, сколь далеко отсель или от Лисавы до Александровой слободы. Сказали: около 25 верст.
Корело — село в 4 верстах, с деревянною церьковью, в оном 25 дворов.
Дубна — речка и деревня, в 3 верстах, в ней 15 дворов. Речка сия втекает в Волгу.
Едриковы горы — 3 версты, деревня, состоящая из 25 дворов.
Душищева — дер[евня] в 4 верстах, 17 дворов, в 17 верстах от Лисавы.' Здесь в другой раз переменили лошадей…
Рогачова — дер[евня], 4 версты, 17 дворов.
Сватково — село в 3-х верстах, в нем 10 дворов с деревянною церьковью. Оное село почитается последним в Переславском уезде по сей дороге.
Зубачева — дерев[ня] в 6 верстах, в ней 20 дворов. Отсюда почитается еще 4 версты до Троицкаго монастыря, всего от Переславля-Залесскаго до Троицкаго монастыря числится 60 верст.
10-го числа июля в 6 часов поутру прибыл я к монастырю» (113, 256).
* * *
Так ехал профессор Миллер более двух веков тому назад. Так поедем и мы, поглядывая на версты и развлекаясь причудливой дорожной топонимикой.
Приведенные Миллером названия сел и деревень несколько изменились за протекшие два века. Кроме того, ученый немец не всегда правильно понимал их произношение. С этой оговоркой они тем не менее вполне позволяют проследить линию старой дороги и сравнить ее с современной.
Если ехать по направлению из Троице-Сергиевой лавры в Переславль, то названные Миллером деревни и села, естественно, будут располагаться в обратном порядке. Кроме того, дорога, по которой ехал Миллер, местами несколько отклонялась от современной в сторону Александрова.
Современная дорога идет через населенные пункты Сватково — Рогачево — Верхние Дворики — Тириброво (у Миллера — Кирибрива) — Лисавы (у Миллера — Лисава) — речку Саблю (у Миллера — Саля) — Василёво — Новосёлку (у Миллера — Овинка, т. е. Новинка?) — село Новое — речку Кубрь (у Миллера — Куб) — Выползову слободу — Глебовское — Щелканку.
