Весной 1920 г. ЦК левых эсеров предпринял неудавшуюся попытку объединить местные организации на платформе отказа от вооруженной борьбы с Советской властью. Часть его членов не подчинилась принятому большинством решению и образовала самостоятельный «Комитет Центральной области», который стоял на старых тактических позициях. Таким образом, расколовшись, ЦК фактически перестал существовать и потерял контроль над положением дел на местах. Это побудило группу членов ЦК во главе со Штейнбергом выступить с обращением «Ко всем организациям и членам партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов)». В нем содержался призыв к объединению левоэсеровских организаций, признающих «недопустимость борьбы с существующей правительственной властью» и образованию с этой целью Центрального организационного бюро889.
В декабре 1920 г. в Москве состоялось совещание левых эсеров, на котором присутствовали 30 делегатов с решающим и 8 с совещательным голосом. Оно одобрило предпринятые Центральным бюро шаги по легализации партии и в принятой резолюции заявило, что, «ведя здоровую критику коммунистической политики… отвергает всякие попытки противопоставления левых социалистов-революционеров правящей партии коммунистов, выражающиеся в борьбе за власть»890. Вместе с тем участники совещания выступили против диктатуры пролетариата, которую квалифицировали как «управление меньшинства», и предложили «управление трудового большинства», основанного на «широком развитии начал децентрализации».
В их тезисах об отношении к III Интернационалу осуждалось решение Коминтерна о том, что в каждой стране может существовать только одна коммунистическая партия, и выдвигалось требование «широкой свободы теоретических направлений» без «гегемонии определенного партийного течения»891. Таким образом, участники совещания развивали идеи «чистой демократии», «либерализации социализма», отрицали руководящую роль марксистско-ленинских партий, что типично для всех противников социалистического строя из мелкобуржуазного лагеря как в прошлом, так и в настоящем.
На совещании произошло объединение левых эсеров с так называемой единой партией левых социалистов-революционеров объединенных (синдикалистов и интернационалистов) Украины. В нее в свое время вошли те члены партии украинских левых эсеров-«боротьбистов», которые отказались признать решение конференции своей партии от 20 марта 1920 г. о слиянии с КП(б)У, а также часть левоэсеровской группы «борьбистов», отказавшаяся от проводившейся этой группой политики «активной» борьбы с Советской властью892. Однако этот акт нисколько не усилил позиции вновь создавшейся партии «левых социалистов-революционеров объединенных (синдикалистов и интернационалистов)» — слишком уж незначительны были ее составные части.
Центральное организационное бюро новой партии разослало в феврале 1921 г. циркулярное письмо с призывом приступить к «восстановлению распавшихся организаций» и «широкой массовой работе». Ее предлагалось вести только легально, и в определенных условиях допускалось блокирование с максималистами и группой «Народ»893. На 1 сентября 1921 г. было намечено созвать легальную конференцию левых эсеров, однако некоторые организации усмотрели в этом намерении провокацию и созвали подпольный съезд в Поволжье, который исключил из партии сторонников легальной конференции894.
В конце 1921 г. Центральное организационное бюро поддерживало связь с группами левых эсеров в Петрограде, Нижнем Новгороде, Воронеже, Твери, Орше, Курске и Вологде. В январе 1922 г. Штейнберг выехал в Вятку, надеясь найти поддержку, поскольку когда-то левые эсеры имели там довольно сильную организацию. Однако времена изменились, и его попытка выступить на публичном диспуте «Перспективы и задачи российской революции» с левоэсеровскими лозунгами с треском провалилась. Так же безуспешно закончились и все другие попытки левоэсеровских руководителей расширить сферу влияния своей партии895.
Все эти бесконечные расколы, слияния, перегруппировки порождались кризисом партии, которая почти полностью потеряла поддержку в массах и судорожно цеплялась за каждый бугорок, чтобы сохранить свое существование. В этих условиях Коммунистическая партия и Советское правительство, не отказываясь от репрессий по отношению к деятелям мелкобуржуазных партий, выступавшим с оружием в руках против Советской власти, шли навстречу тем, кто хотел порвать с контрреволюционной политикой.
Когда после раскола ЦК левых эсеров группа Штейнберга обратилась в ЦК РКП(б) с просьбой о легализации, Пленум ЦК РКП(б) 16 июля 1920 г. решил ее отклонить до получения подтверждений о размежевании в местных организациях левых эсеров896. Такое решение было вполне обоснованным, так как некоторая часть сторонников Центрального бюро не отказалась от борьбы за власть, но избрала для этого путь легализации партии. Эти деятели рассчитывали, что сначала они добьются соглашения с коммунистами и легального существования своей партии, а потом уже развернут антисоветскую деятельность.
Тем не менее, учитывая, что формирование легальной группировки левых эсеров ослабит позиции левоэсеровского подполья, ЦК РКП(б) легализовал деятельность Центрального организационного бюро. Московский комитет РКП(б) удовлетворил ходатайство левых эсеров об изданиях и публичных выступлениях и предоставил им помещение для клуба897.
В условиях обострения идеологической борьбы в начале нэпа отношение Коммунистической партии к эсерам сочетало применение необходимых карательных мер к тем элементам, которые вели активную контрреволюционную деятельность, со стремлением показать подлинную сущность этой партии тем, кто еще верил ей. Именно такую цель преследовал состоявшийся в середине 1922 г. процесс над 34 членами ЦК и других органов партии социалистов-революционеров, которые обвинялись в террористической и другой подрывной антисоветской деятельности.
В связи с процессом была развернута широкая агитационно-пропагандистская кампания. Отдел агитации и пропаганды ЦК РКП(б) подготовил тезисы «К процессу правых эсеров», которые были разосланы всем губкомам и изданы отдельной брошюрой. В тезисах, написанных в основном А. В. Луначарским и Н. В. Крыленко, указывалось на значение процесса, рассматривались основные этапы истории партии эсеров, вскрывались ее вырождение, предательство интересов трудящихся, контрреволюционная, террористическая деятельность, сотрудничество с международной реакцией.
«Не надо думать при этом, — подчеркивалось в тезисах, — что мелкобуржуазные политики, меньшевики и эсеры, вполне сознавали себя именно обманщиками, прикидывающимися социалистами. По замечанию Маркса, политические этикетки тем отличаются от торговых, что обманывают не только потребителя, но и носящего этикетку»898. Среди эсеров были люди, искренне верившие в то, что они действуют в интересах социализма, и покидавшие ряды обанкротившейся партии, когда убеждались, что ее вожди ведут их прямо в объятия контрреволюции.
В объяснительной записке агитпропотдела ЦК РКП(б) указывалось, что предстоящий процесс правых эсеров надо использовать для окончательной дискредитации «политических убийц партии эсеров, претендующих на представительство широких рабоче-крестьянских масс и делающих ряд практических шагов для укрепления своей позиции в деревне, в частности в органах сельской кооперации». Отдел рекомендовал особо подчеркивать прошлую связь эсеров с империалистами Антанты и их нынешнюю политику, играющую на руку тому же империализму899.
Вслед за тем ЦК РКП(б) разослал губкомам партии циркулярное письмо, в котором предлагалось при разоблачении эсеровской контрреволюции обратить особое внимание на то, что эсеры являлись и являются агентами Антанты, их политика, направленная к свержению Советской власти, служит интересам иностранных империалистов и внутренней контрреволюции и что лучшие элементы этой партии, ее низы отвернулись от своих лидеров900.
В связи с процессом вышел в свет ряд книг и брошюр об эсерах, большая часть которых была подготовлена в соответствии с постановлениями Оргбюро ЦК РКП(б). В отчете отдела агитации и пропаганды ЦК РКП(б) за апрель — май 1922 г. сообщалось, что для агитаторов выпущены тиражом 10 тыс. экземпляров тезисы А. В. Луначарского, 20 тыс. экземпляров — брошюра «Эсеровские убийцы и социал-демократические адвокаты» И. Вардина, 25 тыс. экземпляров — брошюра Ю. Стеклова «Партия социалистов-революционеров». Были напечатаны также 40 тыс. листовок о жертвах эсеровского террора В. Володарском и М. С. Урицком, изданы два специальных агитплаката РОСТа и многие другие агитационно-пропагандистские материалы. По указанию отдела агитации и пропаганды создавалось специальное бюро по снабжению газет и журналов материалами о деятельности эсеров в прошлом и настоящем и состоялось совещание представителей редакций и партийных литераторов901.
