Ознакомительная версия.
На следующий год поиск был продолжен. Сейчас на краю поля стоит большой черный крест, а рядом похоронены полторы тысячи солдат, останки которых были найдены в окрестных лесах поисковиками историко-архивно-го института. Так, постепенно, поисковики восстанавливали страницу за страницей правду о прошедшей войне, и в этом, пожалуй, состоит огромная их заслуга.
Часто поисковикам задают такой вопрос: «Почему при столь большом количестве найденных останков погибших воинов не удается установить их имена, а значит — не найти их близких?»
Думаю, здесь три главные причины. Во-первых, прошло слишком много времени со дня гибели людей, и оно стерло многие человеческие следы. Во-вторых, в сентябре 1942 года народный комиссар обороны издал приказ № 376 «О снятии медальонов со снабжения Красной Армии». Почему появился, по сути, абсурдный приказ, я попытался выяснить, но не сумел.
Припомним, что многие солдаты не спешили пользоваться «смертником», так в солдатской среде называли медальоны. Особенно старые солдаты считали, что «смертник» он и есть «смертник», несущий человеку погибель. Я на войне также никогда не носил медальона. Насколько я помню, медальоны не имели герметического закрытия. Поэтому цена их была невелика. Как правило, по мнению поисковиков, даже найденные медальоны часто солдаты использовали для хранения ниток, иголок, небольших фотографий, карандашей, кусочков мыла.
Познакомим читателя с одной историей из жизни поисковиков. Три года назад многообещающий журналист Балаковской телекомпании Саратовской области Олег Ерохин даже предположить не мог, что когда-нибудь станет поисковиком. Всю его жизнь изменила последняя воля бабушки. Умирая, Мария Федоровна рассказала внуку о загадочном исчезновении его деда в 1942 году. Одни считали, что Федора Пирогова сразила шальная пуля, другие — что он попал в плен и стал шпионом. «Твой дед всегда был честным человеком, — перед смертью сказала Олегу бабушка. — Я знаю, что он погиб как герой. Найди его могилу и похорони моего любимого вместе со мной».
Ерохин связался со своей знакомой, работающей в поисковой группе под Новосибирском. «А слабо тебе снять о нас фильм!», — сказала она Олегу, и тот, не задумываясь, согласился. Отсняв киноленту о поисковиках, Ерохин сам вскоре стал в их ряды.
«Никогда не забуду, как поисковики отыскали дочь одного из погибших, — рассказывает Ерохин. — Пропавшего без вести отца этой сельчанки считали предателем. Для нее это было просто как клеймо. Когда мы рассказали этой женщине, как погиб ее отец, и показали его могилу, она заплакала. И все село пришло к ней просить прощения».
В Саратовскую область Олег вернулся другим человеком. Он создал поисковую группу под названием «Набат» и ее возглавил.
«А знаете, раньше ведь поисковые работы власти не приветствовали, — говорит Олег, — на них было негласное табу наложено. Считалось, что всех погибших с честью уже похоронили. Остальные — либо бывшие узники, либо предатели. Но люди продолжали находить на усеянных костями полях и, висящие на деревьях, останки парашютистов. Они хотели объяснений».
После всего пережитого Ерохин стал принимать рьяное участие в поисках погибших солдат и сделал немало открытий.
Недавно поисковик Олег Ерохин обнаружил останки 20-летнего солдата. Его личность была установлена по обычной алюминиевой ложке, где парнишка нацарапал свое имя и данные. Найденная ложка пробита пулей. На ней было нацарапано: «Терентьев В.П.». Олег выяснил, что этот рядовой призывался из Ленинградской области. Он нашел родственников солдата, чтобы сообщить им — Терентьев не предатель, он погиб, защищая Родину!
«А как же твой дед? — напоминала ему мама. — Ты стольких человек нашел, а он-то до сих пор непонятно где лежит?» И Олег с головой ушел в поиски деда. Но найти его следы оказалось практически невозможно.
«Я знал только, что дедушка — уроженец Кабардино-Балкарии, — рассказывает Ерохин. — Стал копать дальше — тупик! Данные из тамошнего военкомата были безвозвратно утеряны или уничтожены. Обратился в ФСБ. Там мне сказали: «Будьте мужественны и готовы к тому, что ваш дед в списках предателей».
Искать «фонды» по Пирогову Олегу посоветовали в архивах НКВД. Было предположение, что дед Ерохина попал в плен, а потом под его именем в российскую армию внедрился сотрудник германских спецслужб. Но Олег в это не верил, как не верила и его бабушка. Он добрался до энкавэдэшных архивов. В списке из 38 человек имени своего деда Ерохин не обнаружил. Тогда он построил собственную гипотезу. Вычислил все полки, которые призывали в тот момент из Кабардино-Балкарии. Шаг за шагом собирал о них информацию. Один из этих полков во время войны отправили на Украину. Тут Ерохин вспомнил, что однажды бабушка рассказывала, как ехала в Россию с Украины с годовалой дочкой. Он поднял архивы «украинского» полка и нашел имя Пирогова!
Оказалось, дед Олега попал в понтонно-мостовой батальон, расквартированный в хуторе Скиты под нынешним Волгоградом. Он служил на переправе понтонером и исчез 13 мая 1942 года. Но Ерохин сумел отыскать в полковом архиве еще одно боевое донесение — от 16 августа этого же года. В нем значилось, что простреленное тело Федора Пирогова вытащили из реки. 13 мая он погиб во время бомбежки, и тело унесло течением. К берегу останки солдата прибило только 16 августа. Но Пирогова смогли опознать. Так Олег доказал, что его дед не был предателем, а защищал Родину и погиб с честью. «Захоронили его даже не в могиле, а так, в близлежащей воронке», — говорит Ерохин. — Открытие Олега Ерохина повергло в шок всю его семью.
В последние годы Министерство обороны России выделило в помощь поисковикам в Ленинградском военном округе целый батальон. Почему только один, а не два, три? Почему сразу же после войны армия не послала на поиск останков погибших целые полки? Почему православная церковь осталась в стороне от этого благородного, святого дела? Если ответить на эти «почему» трудно в сталинское время, то затем сам Бог велел это свершить.
По сведениям Министерства обороны России, как сообщил полковник Игорь Пресняков, на 20 апреля 2009 года там хранится около миллиона наград, не врученных в свое время фронтовикам. Многие из них уже умерли, либо трудно было установить их новое место жительства. Всего за прошедшее время после войны нашли 253 ветерана, которым вручили 256 наград… Вопиюще уникальный факт!..[124]
Два кладбища — одна война
Разные кладбища. На одном захоронены советские воины, на другом — покоятся солдаты вермахта. Сборные немецкие кладбища появились в России через 45 лет после окончания Второй мировой войны — в 90-е годы прошлого столетия. В следующие десять лет было открыто 25 немецких кладбищ.[125]
Вот одно из них, о котором следует рассказать. На огромном поле площадью пять гектаров в ста километрах от Санкт-Петербурга, рядом с деревней Сологубовкой, созданы кладбище на 40 тыс. захоронений и парк Мира. Открытие этого, пожалуй, самого крупного захоронения бывших противников состоялось 9 сентября 2000 года.[126]
В центре на погосте установили огромных размеров крест. Такой же стоит на русских военных кладбищах в Германии. Чуть в стороне возведен гранитный монумент женщины с младенцем — работа немецкого скульптора Ирены фон Ляйстнер. Ее жених пропал без вести на Восточном фронте.
Осенью 41-го года фашисты вошли в Сологубовку и издали указ: «Пребывание посторонних лиц на территории деревни запрещено. О появлении посторонних докладывать в комендатуру».
В той деревне жила женщина, мать четверых детей, Ульяна Фенагина. Однажды вечером к ней в дом постучался незнакомец и попросился переночевать. Он был русским. Под страхом смертной казни она пустила его в дом, одела, накормила… А наутро он пошел и сдал ее в комендатуру. Это был наш предатель, который работал на гестапо.
Свидетели того времени вспоминали, что Ульяне в тюрьму приносили дочку, которую она кормила грудью. Потом женщину на глазах у всей деревни расстреляли. Через несколько дней от голода умерла ее девочка. История убийства Ульяны Фенагиной, как факт военного преступления, прозвучала на Нюрнбергском процессе.
В Храме Успения Божией Матери, в Сологубовке, во время войны располагался госпиталь. Сотни немецких солдат приняли смерть в церковном подвале. Сегодня там, где когда-то стояли нары для раненых, установили стеллажи с «Книгами памяти», куда занесены имена всех погибших в России немцев.
Успенскую церковь в Сологубовке восстановили только в 2003 году на средства граждан Германии. Настоятелем храма стал отец Вячеслав Харинов. С тех пор его не устают обвинять в том, что он ходит с кадилом меж могил иноверцев, а в подвалах храма ведет «Книги жизни» фашистских захватчиков.
Ознакомительная версия.
